Его губы изогнулись в улыбке, и почему-то стало только страшнее. Она попятилась. Она тревожно оглянулась. И её взгляд остановился на белом круге, вокруг и внутри которого нарисованы какие-то знаки. В её голове что-то щёлкнуло — вспомнился совершенно другой круг, в школе. Она обернулась снова и шокированно посмотрела на парня. Он угрюмо смотрел в пол.

А потом ей вспомнилось мёртвое тело рядом с этим кругом.

Господи.

Она попятилась и наткнулась спиной на твёрдую грудь Сатаны. Она отлетела сразу же, словно отрикошетилась. От ужаса и паники всё помутилось в голове.

Бежать было некуда. Но она всё равно пошла назад.

— Ты, наверное, думаешь: почему я? Почему какая-то Непризнанная? — Сатана делал к ней медленные шаги, один за другим. — Но ничего не происходит просто так, Вики Уокер. Тебе ещё предстоит это понять. Ты была нужна мне, с самого начала. Понимаешь, это один из самых сложных ритуалов. Мой отец очень хитроумно всё устроил. Чтобы отсюда выбраться, мне нужна кровь, в которой одновременно смешался демон, ангел и человек. На первый взгляд, абсолютно несовместимая смесь.

Мир вокруг закружился.

— Что?.. Но я… я не… Нет!

— Конечно же, да! Я уже долго жду этого момента. Миллион земных детей моих демонов так и не дождались своего часа. Но ты… ты здесь. Твоя мать сыграла мне на руку.

— Но как…

— Всё очень просто. Твой настоящий отец — демон. Только поэтому ты оказалась в школе. А ты думала, это из-за твоей силы? — он посмеялся. — Нет, Вики Уокер. Ты была рождена, чтобы оказаться здесь. Твоя мать, будучи ещё человеком, забыла о той встрече с демоном и растила тебя как ребёнка от твоего земного отца. Но, оказавшись на Небесах, она всё вспомнила. И решила пойти по пути ангела.

Этого не может быть.

Этого просто не может быть. Она не может быть ребёнком демона. Она не может быть демоном.

Ты была рождена, чтобы оказаться здесь.

Вики. Она же обычная Вики.

Блеснуло золотое лезвие ножа. Блеснули зубы Сатаны, который рассмеялся. Он позвал к себе юношу и вложил нож ему в руки.

— Мальбонте.

Так его зовут — Мальбонте. Тот самый Мальбонте. Два глаза — один голубой, другой красный — внимательно и холодно посмотрели на неё.

Отчаяние поднялось так резко, что чуть не смело её с ног. Она выставила перед собой две руки и закричала, не слыша своего крика, не понимая, что её глаза безумно мечутся:

— Нет! Не убивайте меня! Не…

Но она не успела — лезвие ножа вошло в её живот. Поражённые глаза уставились в лицо Мальбонте. Она лишь едва успела почувствовать его руки на своей спине, как её пронзила невыносимая боль. Тело покачнулось и упало. Кровь потекла на белые знаки. Глаза в ужасе застыли.

Сатана сделал глубокий вздох. Его тело вдруг изогнулось в судороге.

Через секунду он улыбнулся, раскинув руки.

Перешагнув тело Непризнанной, он пошёл к дверям.

========== 17. Тьма и солнце ==========

Жил-был тысячелетний, вечный Сатана. И была у Сатаны жена.

Названная им же жена, которая его женой хотела быть не больше, чем любой демон — человеком. И звали её Касикандриерой. Это имя ей дал Сатана, впервые увидев её в аду и поразившись её красотой. Он был поражён настолько, что чуть не убил своего слугу на месте.

Да-да, и Сатана когда-то был таким — простым мальчишкой, бунтовавшим против отца и обезумевшим от желания. Или, что вероятнее, от жажды обладания и бешенства от невозможности этого.

У неё были рыжие волосы, гибкая фигура и голубые глаза. Она не была демоном, не была ангелом, не была человеком, но свободно ходила по земле, по аду, раю, словно порхала, хоть у неё и не было крыльев, и удивлялась всему, что видела, словно чужестранка. Никто не знает, откуда она прибыла — вероятно, из тех же мест, откуда и Шепфа. И решила навестить мир, созданный Шепфой. И ей тут так понравилось, что она захотела остаться.

Она жила в аду, как демоница, но не желала войны и разрушений. Она любила людей и птиц и отзывалась на любую молитву людей. Тогда люди ещё помнили о ней и боялись дьявола. Поговаривали, что от её шагов отступала тьма, росли цветы, что от её дыхания таял снег, а её слёзы превращались в жемчуг.

Она единственная, кто не боялся Сатаны. Касикандриера искренне хотела стать его другом, хотела сделать Ад дружелюбным местом, а не холодным подземельем. Но, хоть дело было несколько десятков тысяч лет назад, дьявол всегда остаётся дьяволом — его не исправишь.

Сатана возжелал её и решил сделать её своей женой, не спросив разрешения, потому что всегда получал, что хотел. Мальчишка…

Не учёл он только одного — Касикандриера была богиней, а богам свойственна гордыня. Они никому не подчиняются. Она оскорбилась, но не стала уподобляться Сатане и уничтожать всё вокруг, а тотчас же сбежала из ада на землю. От гнева Сатаны и его погони она стала прятаться среди людей, превращаясь то в одного, то в другого, переживая сотни чужих жизней до тех пор, пока не забыла, кто она.

Говорят, демоны Сатаны до сих пор ищут её на земле…

*

Клэрина помнила солнце — то, которое светило людям. Когда она была ещё молодой демоницей, которой редко удавалось сбежать на землю (у её родителей был строгий нрав, а она, как назло, была чересчур любопытной), она каждый раз замирала, стоило тёплым лучам коснуться её демонически горячей кожи. В аду было жарко. Но там было темно, и солнечный свет поразил её. Гуляя по улочкам всякий раз, когда ей нужно было соблазнить смертного на какое-нибудь тёмное дело, она забывала о всех заданиях, об аде и просто сливалась с толпой.

В первый раз очутившись на земле, в самом центре оживлённого города (это был Нью-Йорк 1920 года), она ошалела от красок, цвета, запахов. Она изучала людей по учебникам, по рассказам учителей, и в школе представляла их совсем иначе — будто они какие-то куклы, едва ли живые, слушающиеся любых их приказов. Глупые червячки без сознания, хотя и с какой-то приносящей им только беды, ненужной частью — душой. Именно этой душой вертели бессмертные, как хотели.

Но каково же было её удивление, когда первый смертный (она запомнила его лицо на всю жизнь — красное, одутловатое лицо мужчины в смешной шляпе и костюме), с которым она столкнулась, накричал на неё, обозвав идиоткой и сказав, что у него миллион дел на работе, что он спешит. И вообще — всяким неуклюжим девицам лучше ходить по краю тротуара.

Она обернулась — и у каждого смертного были какие-то эмоции на лице. У кого-то озадаченность, у кого-то мечтательность, у кого-то веселье. У каждого из них была жизнь. Было сознание. Была осмысленность на лице.

Второй поразившей её вещью было то, что на смертных было трудно влиять. Они не слушаются приказов, если не использовать способности, им нужны аргументы, причины. Они сомневаются.

В ту же свою первую вылазку она попыталась обокрасть автомат с газировкой, и какой-то парень, рассмеявшись над чудачкой и покрутив у виска, дал ей несколько монеток. Она полчаса крутила их в руках, а в школу вернулась со смешной шляпой на голове.

Её жизнь не была великой, не была опасной, какой была жизнь большинства бессмертных. Как её представляли люди (её забавляло их восхищение перед сверхъестественным, забавляло то, как они представляли их). И именно такую жизнь хотели прожить её сородичи — достичь славы, власти, богатств, сместить Сатану или даже Шепфу. Нет, она была простой учительницей. Но даже это было много для неё, Клэрины — дочери демона Престона, никому неизвестного и постоянно тыкающего её носом в отсутствие выдающихся способностей. Постоянно тыкающего её носом в её странность, с самого детства.

Клэрину не интересовало ничего — ни слава, ни почести, ни битвы. Она играла с монетками, воровала земные вещички и танцевала под солнечными лучами. Она не чувствовала родства со своими сородичами (может, дело было в том, что всю жизнь она прожила в одиночестве), зато, когда она увидела людей, её прострелило узнаванием — словно она уже знала их когда-то в прошлой жизни. Их мир было гораздо интереснее, чем тот, в котором она жила. Она постоянно тосковала по их солнцу.