− Холодно? − заботливо поинтересовалась Влада.

− Немного, − покосилась я на неё.

− А вот и тройка едет, − тягуче произнесла Орлова.

− Наконец-то, − посмотрела я на приближающийся голубой троллейбус.

Зайдя в транспорт, мы встали возле окна. Орлова продолжила рассказывать в своей занудной манере о том, как недавно она с мамой ходила в театр. Как на улице им дорогу перебежал чёрный кот или кошка, они не рассмотрели, ждали, пока кто-нибудь пройдёт, так как кроме чёрных маминых сапог ничего не было. А надо было пройти, державшись за чёрное. Что чуть не опоздали. Зашли с первым звонком. А там, в зале, было холодно, а позади кто-то весь спектакль хрустел чипсами, кидался неприличными репликами, светили телефонами с боковых мест и продолжали пакостить. Я смотрела на Орлову и думала, что предо мной не двадцати двухлетняя девушка, а пугливый подросток пятнадцати лет, которая всё делает вместе с мамой. С мамой она гуляет по парку, с мамой ходит в магазин за покупками, в город на праздники, загорать она тоже едет с мамой, смотрят вместе спектакли, концерты, словно не мама какая-та, а подружка-ровесница. Неудивительно, что до сих пор Орлова была одна и ни с кем не встречалась. Вскоре она вышла, а на остановке с зонтиком в руках ждала её мама.

− И мама тут. − я выглянула из-за плеча коренастого мужчины, который стоял в дверях троллейбуса. – Как ты с ней общаешься? – недоумевающе уставилась на Владу.

− Она, конечно, своеобразная, но милая, − пожала плечами.

− Милая? − усмехнулась я.

− Да, милая. А что? − Влада тепло улыбнулась мне в ответ, искренне не понимая моего удивления.

− Просто как-то странно звучит.

− Почему?

− Не знаю, просто странно, − я отвела ресницы, широко улыбнувшись своим неоднозначным мыслям.

Вдруг резко остановился троллейбус, и я сильно впечаталась лбом в оранжевый пластмассовый поручень, тотчас растеряв свою довольную ухмылку.

− Ау, − болезненно протянула, прикоснувшись ко лбу.

− Больно? − обеспокоенно посмотрела на меня Влада, так же потеряв равновесие под ногами.

− Да, − скривилась я в лице. − Что происходит?

Я перевела глаза по салону и увидела, как недовольно загудели люди, отряхиваясь, собирали свои разлетевшиеся вещи. Напряжение с каждой секундой росло, и через мгновение разъярённые пассажиры тут же посыпали на молодого водителя угрозами. Тот молча вышел из кабины и направился на улицу, задирая голову вверх, обошёл троллейбус. Когда он вернулся, то, не успев открыть рта, получил в свой адрес поток не стихающих оскорблений, а одна чересчур плотная женщина, возмущённо направившись к нему, грубо задела собой Владу, отчего та наступила мне на ногу.

− Ой, извини, − она сразу же отодвинулась.

Под безумный людской ор молодой водитель пытался разъяснить особо бушующим гражданам, что оборвались рога-клеммы и дальше ехать не может, но в ответ слышал лишь нескончаемый словесный треск. Я внезапно ощутила тепло на своих пальцах, опустив ресницы, увидела, как Влада держала меня за руку. С недоумением я выскользнула пальцами из её ладошки.

− Извини, − заметив моё напряжение, улыбнулась, а затем произнесла. – Нужно выбираться, пока нас не затоптали.

Мы вышли из переполненного троллейбуса.

− Всё ещё болит? − покосилась на мой лоб.

− Да, − держалась я за голову, ощупывая место удара.

− Давай, я посмотрю, − она осторожно убрала мои холодные пальцы с лица и, прикоснувшись, не спеша отвела пепельную прядь. − Будет шишка, − внимательно скользила глазами.

− Отлично, − с досадой ответила и сняла с себя её руку.

− Не любишь, когда прикасаются к лицу? − чутко заглянула в меня.

− Нет, − помахала я головой, − не люблю, когда касаются на людях.

− Почему? − любопытно окунулась в меня своими тёмными глазами.

− Потому что это пошло, − открыто усмехнулась я. − Как и эти дурацкие нежности, типа, моя зая или котик. − я отвела взгляд в сторону и сказала. − Ну, что, пойдём на следующую остановку?

− Да, давай.

− Погода отвратительная. Холодно, как зимой, − съёжившись, ещё больше втянула в себя шею.

− Можно зайти в кафе, согреться горячим чаем. Здесь есть неподалёку «Малинки», вроде там неплохо. Если хочешь, конечно.

− Пошли.

Кафе действительно оказалось уютным. Тесное помещение было удачно обыграно выбеленными кирпичными стенами и маленькими столиками. Мягкие коричневые диваны с разноцветными подушками, заманчиво зазывали к себе. Всё так по-домашнему: на окнах занавески, на подоконниках горшки с цветущими кактусами, и эти милые мелочи, развешанные по сторонам, вызывали лёгкую улыбку на моём лице. Мы сели за один единственный свободный столик, заполучив меню, сделали заказ. Официантка, которая явно только в прошлом году окончила школу, ещё раз повторила оба заказа вслух, убедившись, что всё правильно записала в этот раз, ушла. Я посмотрела на Владу и, улыбнувшись, стала перечислять по памяти:

− Салат, шоколадный пирог, блинчики с ветчиной и сыром, кофе, глинтвейн. Ты серьёзно всё это съешь?

− Да, а что?

− А ты оказывается обжора, − широко улыбнулась ей.

− Я вообще продажная за вкусную еду, − отшутилась она.

− Продажная? − усмехнулась я.

− Да, − покачала головой.

Дело в том, что Влада совсем не была похожа на обжору. Она была худенькой с хрупкими плечами и аккуратными руками, но, как оказалось, с огромным аппетитом. Вскоре официантка принесла пиво, глинтвейн и чай, извинившись, что с едой придётся подождать.

− Хорошо, − ответила я и посмотрела на красный глинтвейн. − Ты же знаешь, что там алкоголь, − ткнула пальцем на высокий бокал.

− Издеваешься? − улыбнулась мне Влада.

− Если только чуть-чуть, − усмехнулась я, прикладывая к своему лбу ледяной бокал с тёмным пивом.

− Хотя мне таких три коктейля и я в хлам, − с задором произнесла она.

− Не смеши! Так не бывает!

− Ну, можем поэкспериментировать, но я тебя предупредила.

− Как заманчиво.

− Так я вижу, как загорелись твои глаза, поэтому запоминай мой адрес: улица Толстого дом 14.

− А квартира?

− Это дом.

− А, − протянула я.

− Тебе нравиться тёмное пиво? − она посмотрела на мой бокал.

− Да.

− И сколько ты можешь его выпить? Я так, без умысла. Просто мне хватает маленькой бутылочки и всё, я спать.

Я звонко рассмеялась. Влада оказалась очень забавной.

− Да уж, плохой ты собутыльник. Чтобы мне напиться пивом мне нужно, дай-ка подумать, ну, пять – шесть таких бокалов.

− Ого, − удивлённо протянула она.

− Ага. Так что споить меня довольно сложно, − сделала глоток тёмного с горчинкой напитка.

Влада улыбнулась, а потом шуточно добавила:

− У меня явно не получится.

− Явно, − покачала головой, глядя на её красный глинтвейн. − А это правда, что ты училась на факультете Менеджмента? – любопытно поинтересовалась я.

− Да. Откуда ты знаешь?

− Катька рассказала. Получаешь второе высшее?

− Не совсем.

− Бросила учёбу?

− Да, стало скучно, − улыбнулась она.

− Умная девочка Влада, − интригующе протянула я. − Математику хорошо знаешь?

− Да.

− А информатику?

− Да, − так же легко она ответила.

− А есть вообще что-то, что ты плохо знаешь?

− Саш, я знаю ровно столько, сколько и ты. Не больше и не меньше.

− Стоп! Ничего больше не говори, буду считать это комплиментом! Жалко, что мне никто не поверит, зато я буду знать!

− Ну, если хочешь, я сделаю себе футболку с надписью: «Саша Макарова такая же умная девушка, как и я!»

Я громко рассмеялась, а потом кокетливо предложила:

− Нет. Лучше: «Саша Макарова умнее меня!»

− О, − улыбаясь, протянула она. − Здесь мне нужно подумать. Моё тщеславие под угрозой.

Окунаясь в её блестящие глаза, я звонко рассмеялась. Влада же, широко улыбаясь в ответ, скользила по моему лицу своим особым взглядом. И она непросто смотрела на меня, а скорее разглядывала. Задержавшись тёмными глазами, произнесла: