Улыбнувшись, Мария подняла руку. Киан глянул на нее раздраженно, а когда посмотрел на Рона, который тоже вызвался, взгляд его смягчился. Мария всегда догадывалась, что Киан ее недолюбливает, теперь же уверилась окончательно. Понаблюдала за ним и пришла к выводу, что он гей, и ему нравится Рон и тихий и трепетный Мик. Ну точно, и как раньше не догадалась!

Видимо, Киан решил, что первая часть решения наиболее проста, потому Марию попросил довести решение до конца уже после того, как Рон надиктовал формулу до середины. От такой избирательности ее взяло зло, она ехидно ухмыльнулась и принялась диктовать вариант решения с помощью высшей математики, которую в школе и подавно не проходят. По посеревшему лицу Киана она поняла, что он и сам не помнит данную тему. Прервавшись, она улыбнулась и хотела попросить продолжить Киана, но решила не злить его и закончила:

– Это решение систем линейных уравнений с помощью определителя. Находится определитель для всей матрицы системы, потом поочередно – миноры и меньшие определители. Делим меньшие на основной и получаем корни.

Мария оглядела вытянувшиеся лица учеников, прочла во взгляде Рона удивление, посмотрела на Киана, и ею овладел иррациональный страх, причину которого она не сразу осознала.

Математик постарел лет на двадцать и стал выглядеть на свой возраст: щеки оплыли, нос заострился, дружелюбие сошло с его лица, хотя злым или раздраженным он тоже не был. За стеклами очков дополненной реальности были видны расширенные, как у наркомана, зрачки.

…у трупа. Такое лицо – у трупа! Марии на миг показалось, что Киана вот-вот разобьет инсульт, но нет. Он вскинул голову и заговорил, причем ранее богатый обертонами голос стал монотонным:

– Мэри, ты хочешь сказать, что сама решила эту задачу данным способом? Не подключившись к Сети? Без подсказок?

– Можешь меня проверить еще раз, – без энтузиазма произнесла она, уже жалея, что затеяла эту игру.

– Класс, не подсказываем, – проговорил он ледяным тоном и надиктовал формулу.

Мария взглянула на нее. Десяти секунд хватило, чтобы понять: Киан пытается ее запутать.

– В условии ошибка. Вот здесь. – Она подошла к доске и ткнула пальцем в голограмму. – Доказывать?

– Докажи.

И еще пять минут – на решение. После чего Мария пожала плечами и сказала:

– Что и требовалось доказать.

– Это невероятно! – Киан подошел к ней и уставился не мигая, словно пытался просканировать ее взглядом, найти устройства, которые могли бы ей подсказывать. – Последнее задание персонально для тебя.

Теперь – восемь минут на решение, уж больно долго надиктовывать знаки. Закончив, она повернулась к классу, а когда перевела взгляд на Киана, он взял себя в руки и сделался прежним молодящимся и позитивным геем.

– Вау! Фантастика! Да в тебе, Мэри, спал талант! Я так рад, что он пробудился! Наивысший балл! Я сражен! – Он всплескивал руками, стрелял глазками и беспрерывно улыбался.

Мария недоуменно глядела на него, пыталась проанализировать его поведение, но ни один вывод не был точным.

На перемене к Марии подошел Рон, протянул руку. Мария не знала, что с нею делать, и пожала двумя пальцами. Черт! Стоит ему приблизиться, и она снова тупит! Все новые настройки слетают.

– Это было круто! – сказал он.

– А ты знал, что Киан – гей, и что ты ему нравишься? – поинтересовалась она невинно, увидела, как Рона перекосило, и улыбнулась: – И это не шутка! До понедельника!

Она зашагала к выходу и услышала за спиной:

– Если бы ты носила линзы, я бы подумал, что ты хакнула школьную систему и нашла способ соединиться с глобальным «Дримом»… Мэри! – Она обернулась, игриво заводя за ухо прядь волос. – Послезавтра, в воскресенье в девятнадцать ноль-ноль встреча пользователей в «Дрим-реал», я собрался туда. Пойдешь со мной?

Мария погрустнела. О, ей очень хотелось бы прикоснуться к своей мечте. Вот только что она там будет делать, когда не в курсе, что в тренде у дримеров? Улыбаться и кивать, как китайский болванчик, чувствуя себя не в своей тарелке?

– Увы. Буду чувствовать себя неловко, мне нельзя в «Дрим».

– Почему это? – удивился Рон.

Мария продемонстрировала браслет и ядовито процедила:

– Отец запретил, нацепил вот это и сказал: «Либо «Дрим», либо деньги». Короче, он универ не оплатит, если я нарушу запрет.

– А-а-а, – сочувственно протянул Рон.

– Давай… лучше как-нибудь сходим в кафе?

– Позвони мне, если надумаешь, – ответил он, будто не услышав ответа, и Мария разочарованно пошла к выходу. Пригласит он, как же. Или она ему все-таки нравится, просто он растерялся? Наверное, да.

Когда вопрос касался Рона, Мария ни в чем не была уверена.

Едва она приехала домой, как мать тут же вышла к машине с ключами, следом выбежали близнецы. Поравнявшись с Марией, Степа-Стив высунул язык и скорчил рожу. «Воспитание так и прет», – подумала она и поспешила к компу, чтобы устроиться в кресле и, покачиваясь, изучать фондовые рынки, крипту и условия, которые влияют на ее стоимость.

Примерно через час, а может, и больше – погрузившись в потоки информации, Мария потеряла связь со временем – по скайпу позвонил отец. Марии хотелось бы увидеть его голограмму, но цивилизованный мир, а точнее, МАНГА, отключила Россию от этой системы, так что пришлось довольствоваться изображением на мониторе.

Отец выглядел бодрее, чем вчера: кожа будто бы подтянулась, круги под глазами сошли.

– Привет, дочь, – улыбнулся он вполне по-человечески, и Мария поймала себя на мысли, что не помнит его улыбку. – Как дела? Что делаешь?

Вопросы были лишь актом вежливости, но Мария решила на них ответить, показала экран смартфона:

– Изучаю колебания стоимости облигаций. Точнее, влияние локальных боевых конфликтов на них. Параллельно с криптой разбираюсь.

Отец удивленно вскинул бровь.

– Ты же не изучаешь экономику в школе.

– Не изучаю. Это я так, для себя. Через два года мне государство подарит инвестиционный пакет, надо знать, куда вкладывать, чтобы получить прибыль.

– Тяга к знаниям – это очень и очень похвально. За два года как раз разберешься. Тебе лучше всего инвестировать во что-нибудь стабильное. Например, в биткоин.

Усмехнувшись, Мария мотнула головой.

– Нет. Я хочу получить прибыль, – последнее она повторила с нажимом. – Поэтому лучше вкладывать в активы развивающихся стран, где сейчас нестабильная ситуация, либо в полулегальную крипту-ноунейм.

Отец еще раз вскинул бровь и округлил глаза, потер переносицу.

– И каковы прогнозы относительно крипты-ноунейма?

– Ноа и ру. Полгода будет рост. Ноа пика достигнет в начале 2023, а потом… Потом либо поглощение синдикатом, что даст стабилизацию, либо вытеснение с рынка. Ру, скорее всего, уйдет в тень, это сбережение нелегально заработанных средств, а не приумножение их. Но рост тоже будет. Думаю, еще месяца три-четыре.

– Хм… – это все, что сказал отец, Мария продолжила:

– Чтобы сделать более точные прогнозы, нужно досконально изучить интересы крупных игроков, склонных вмешиваться в естественные процессы самым непредсказуемым образом. Фактор, так сказать, джокера. Например, МАНГА и…

Отец прижал палец к губам, и Мария сразу сообразила, что такое нужно обсуждать в зашифрованном канале, она и так много наболтала. Хотя что она такого сказала? Про ру все в общем доступе, ноа…

– Ты своим умом до этого дошла или рассказал кто? – Видимо, отец никак не мог поверить своим ушам.

– Конечно, рассказал кто-то, как я сама смогла? – сказала она это с таким сарказмом, что отец все правильно понял, кивнул.

– Я рад, что ты стала интересоваться важными вещами. Значит, будет кому наследовать бизнес.

Настал черед Марии округлять глаза. Отец ни разу не говорил о наследстве – мать уверяла, что папаша считает и ее, и Марию тупыми обывателями, которые все погубят. По его мнению, правильнее передать миллионы в руки талантливого преемника, чтобы его дело жило.