Возвышенный полет души, на время, банально и приземленно, прервался телом, точнее даже лишь одной его частью – почками… Я вынужден был, оставив возлюбленную удалиться в туалет.
Надпись на стене: "уважаемые дамы и господа, убедительная просьба – не бросать средства личной гигиены в унитаз", затем звук спускаемой воды, подействовали отрезвляюще… В зеркале показалась раскрасневшаяся физиономия… Умылся холодной водой…
Я же уже пьяный! Хотел подпоить Любу, чтобы разговорить ее, а напился сам… Дурак!
– Бери себя в руки и начинай делать то, что собирался – произнес я серьезным тоном, ткнув указательным пальцем в свое изображение, и уже выходя из сортира, обернулся и добавил – Идиот!
Вернувшись, снова подсел к ней под бок, приобнял одной рукой, а другой налил ей полный бокал вина, себе слегка капнул на донышко коньяка.
– Любимая, дорогая, ненаглядная моя! Давай выпьем еще раз за нашу любовь и за то, чтобы, между нами, как между по-настоящему близкими любящими людьми, не было никаких тайн и недоговоренностей. Ты согласна?
– Да, любимый мой, пупсик – она выпила и тут же вытянула губы трубочкой. Мы поцеловались в очередной раз.
"Она, тоже, уже пьяна. Такой я ее еще не видел. Хорошо… Надо начинать…"
– Люб, у меня от тебя, нет никаких секретов. Вот все, что хочешь, спроси… Отвечу на любой вопрос о себе… Расскажу все как есть…
– Да, я знаю, дорогой, знаю…
– А ты мне ответишь, Люб? А?
– Конечно.
– Люб, вот сердцем чувствую – я тихонько постучал себя по груди и поморщил лицо, как если б она сильно болела – скрываешь ты, что-то, от меня. От этого душа прямо болит… Мой, можно сказать, самый близкий человек, и что-то утаивает от меня… Так обидно! Может, ты стесняешься, может, чего боишься… Но ты не волнуйся, я все пойму… Ты только не обманывай меня.
– Дорогой, ты о чем? – она, растеряно, посмотрела на меня.
– После смерти мужа… ведь у тебя, кто-то был… до меня?
Ее губы задрожали, она обвила руками мою шею и, уткнувшись в грудь носом, заплакала.
– Ну, ты что, Люб, ты что?.. – я сам растерялся, это был первый раз, когда она при мне плакала.
Она подняла лицо. В ее глазах блестели слезы, их было так много, что они крупными каплями, быстро, стекали по щекам и срывались вниз… Помимо слез, откуда-то, из самых потаенных, до селе, глубин ее внутреннего мира, изливался, абсолютно искренний, поток переживаний: и любовь, и нежность, и страх, и тоска, и отчаянье…
– Мне страшно, Толь… Мне очень страшно… Поверь, я тебя очень сильно люблю! Но я боюсь за тебя… Я очень… очень, не хочу тебя терять, но нам надо расстаться.
– Почему! – почти крикнул я.
– Ты можешь умереть…
Я почти протрезвел, сердце бешено заколотилось.
– Но, почему?
– Я сама не знаю. Я вообще ни чего, ничего не понимаю! Но вокруг меня происходит, что-то страшное, и я ничего не могу поделать! Прости меня… Я сволочь, я эгоистка… Но я не хотела оставаться одна с Ванюшкой… Ты, даже не представляешь, как мне было тяжело… Мне нужен был кто-то рядом… Я не хочу тебя отпускать, но ты должен уйти.
– Подожди. Не торопись – я взял салфетку, протер ее личико, потом снова прижал к своей груди и стал тихонько поглаживать по волосам – Успокойся. Мы все решим, со всем разберемся. Обещаю тебе. Ты только, расскажи мне все, и ничего не бойся. Все будет хорошо. Поверь…
Прошла пара минут, буря утихла. Она, уже сама, промокнула глаза салфеткой, допила оставшееся в бокале вино и, как показалось, совершенно правдиво, поведала то, в чем до сих пор боялась мне признаться.
После смерти мужа, где-то, через год, она потихоньку пришла в себя и стала искать себе мужчину, с которым можно будет построить полноценную семью. Так же через интернет… Найти, что-то подходящее, было сложно: большинству был нужен просто секс без обязательств, некоторые даже, в открытую, предлагали деньги, нередко попадались душевно больные, много любителей по переписываться до бесконечности…
Маялась, как и я, несколько месяцев и наконец, нашла. Звали его Петр… Стали встречаться, потом, как и меня, познакомила с Ваней, стали жить вместе. Все хорошо. Был он очень хозяйственный, все ремонтировал сам, руки так и чесались… В конце, решил отремонтировать и застеклить балкон. Она уж говорила: "давай наймем людей с фирмы, все быстро сделают, чего самому возиться", тем более зарабатывал он неплохо. "Зачем деньги другим платить, если самому можно сделать" Но основная причина не деньги, конечно, а желание сделать своими руками, есть такие. Она в тот день пошла в магазин, Ванька игрался у себя в комнате, а он как раз начал ремонт. Возвращается назад – перед домом куча народу, скорая, полиция…, и он лежит на асфальте, мертвый, прямо под балконом. Она чуть в обморок не упала. И, самое интересное, Ванька, даже не заметил, как он выпал… Она в квартиру с полицией поднялась, а он сидит с машинками играется, как ни в чем не бывало. Был в его сознании человек, раз… и исчез куда-то.
Несколько месяцев, снова, приходила в себя. Затем, чего делать, устраивать жизнь как-то надо, снова, начала поиск. Его звали Виктор. Опять, вроде, все нормально стало складываться. Начали жить вместе… Рано утром поехал, по делам, загород и разбился… На огромной скорости выскочил с трассы и врезался в опору моста… Заснул за рулем… Погиб на месте. В крови нашли бензодиазепины… И тут ее, что-то насторожило – у нее в шкафчике, на кухне, лежала початая конвалюта фенозепама, она принимала его несколько раз, когда страдала бессонницей после кончины мужа. Глянула туда, а его там нет. Она об это никому не сказала.
Снова шок, снова приходит в себя и снова ищет… На этот раз – я…
Исповедь окончилась. Я вновь обнял ее. Мы молчали, я думал.
От этого ее упорства мне стало не по себе, даже пахнуло чем-то зловещим. Но, с другой стороны, любой человек ищет свое счастье, это естественно. А, что характер у нее сильный и настойчивый, несмотря на внешнюю мягкость, это я уже понял.
Три смерти в подряд. Все ее мужчины гибнут. А я недавно… чуть не стал четвертым. Совпадение? Как-то мало вериться.
Она их убивает? Но зачем? Что она с этого имеет? Может она психопатка? Нет, не похоже, совершенно не похоже! Интуиция моя говорит – не она, а ей я привык доверять, эта дама меня редко поводила. Да и не стала бы она мне ничего рассказывать, да тем более гнать от себя, если бы это было ее рук дело. Но кто? Ванька? Петр – если балансируешь на краю, слегка подтолкни и все… это и ребенок сможет. Виктор – подсыпать снотворных куда-нибудь в чаек, в принципе тоже… Намазать стремянку маслом… Он может, не хотеть, чтобы его мать с кем-нибудь была после отца? Ревновать ее? Может! Но так хитро, продуманно действовать в таком возрасте? Вряд ли. А вот, если им, кто-то управляет – вполне. Что это за приступы, что это за странный амулет? Правда, здесь уже пахнет какой-то мистикой. А я в нее, как-то не очень… Но хотя, чем черт не шутить, в жизни всякое бывает. Муж, ревнивец, через талисман, управляет сыном. Надо все-таки убрать его подальше и посмотреть, что получиться. Тут главное, убедить Любу. Заручиться ее поддержкой.
Пользуясь, случаем, прервав молчание, я стал, как мог, убеждать ее, все же, попробовать еще раз, избавить сына от этого "оберега", пытаясь внушить, что как только это удастся – все напасти нас оставят. Надо только решиться… Предложил, на всякий случай, не выбрасывать его, а лишь отвести на мою квартиру, находившуюся километрах в трех, не меньше, от ее, тем более, пока она была свободна.
Полчаса и ура!.. согласие было получено. Чтобы не тянуть время и, чтоб она не успела передумать, условились сделать это, сегодня же ночью, когда он заснет.
Больше не пили. Рассчитавшись, пошли домой.
***
Любу уложил в постель, она быстро заснула. Будить ее не стал. Сам, вскоре, совсем протрезвел. Принял холодный душ, надушился, набил рот жвачками и к шести вечера пошел забрал Ванюшку из садика.
