– Ну вот, – бодро сказал Оаро, проходя по циновке, сплетённой из местных трав. Он зажёг тусклую настольную лампочку и обернулся к Али:

– Понимаю, выглядит, как келья монаха. Так оно, по сути, и есть. Партион должен обратиться к Полю Геры и отойди от благ земной жизни. Наверно, это не то, к чему ты привыкла, но таков наш путь. Вот увидишь: тренировки будут отнимать столько сил, что приходя в эту комнату, ты будешь тут же проваливаться в сон.

Он вернулся к ней и в очередной раз дружески похлопал по плечу.

– Ты с дороги, поэтому в столовой тебя ждёт небольшой ужин. Так что бегом на первый этаж и обратно, в постель.

Али медленно зашла в комнату. Здесь пахло пустотой и чужеродностью.

– И не забудь про «дар»! Когда придумаешь, дай знать!

Оаро удалился, пружиня на ходу и насвистывая незнакомую тирианскую мелодию. Дверь прикрылась сама собой, и Али осталась одна. Слёзы тут же заполнили глаза. Она стояла посреди своего нового «дома», спрятав лицо в ладонях, словно маленький ребёнок. Она вовсе не страшилась аскетизма – её детская в Королевском Дворце едва ли была больше этой комнаты, да и из прочей мебели там был только шкаф с зеркалом. В Академии ей выделили небольшие покои, но их также с трудом можно было назвать роскошными. Проблема таилась в другом: она не чувствовала себя на своём месте! Зарыдав с новой силой, Али присела на твёрдую узкую кровать. Она словно здоровый зуб, вырванный по ошибке и кровоточащий теперь в помойке!

А как же друзья? Как же Альберти? Что же с ними будет? Они даже не попрощались как следует! Как такое возможно? Ещё и суток не прошло, как она была счастлива и с оптимизмом смотрела в будущее! И вот, несколько часов полностью перевернули всю её жизнь.

Али подумала, что надо немедленно написать Альберти, но когда она стала набирать сообщение, то не смогла закончить и строки. Всё оказалось разрушено: их творчество, их дружба, их мечты в Бастийских горах… На кровати лежало два серых полотенца. Выбрав то, что поменьше, Али вытерла лицо. Она уже почувствовала накатывающие волны того страшного состояния, из которого с трудом вышла три года назад, и вспомнила об ужине. Если она не съест ничего сегодня, то может не съесть и завтрак, а потом обед и следующий ужин. Лечить её никто не станет, и она просто умрёт в этих мрачных стенах!

Али заставила себя подняться и выйти в коридор. Дверь в одну из соседних комнат оказалась приоткрыта, и она увидела двух детей-спекторияков: настороженную девочку лет одиннадцати-двенадцати и мальчика помладше с огромными блестящими глазами. Они смотрели на Али, словно на непонятное природное явление, и она поспешила скрыться из виду. В столовой ожидал холодный ужин: постные бесцветные кусочки, напоминающие по вкусу мясо индейки, и варёные овощи. Съев всё, Али помыла тарелку и, взяв бутылку с водой, пошла обратно. На лестничной площадке второго этажа стоял некий молодой человек и внимательно наблюдал, как она поднимается. Это был парень среднего роста с короткими русыми волосами и аккуратными чертами. Такие лица её друзья-художники находили слишком «правильным» и «скучным». Али преодолела оставшиеся ступени и оказалась перед молодым человеком.

– Здравствуй, Али, – сказал он.

Какой убаюкивающий тембр голоса! Откуда, интересно, он знает её имя?

– Вы кто? – спросила она и окинула взглядом его зеленоватую робу. Не локерский костюм. Для учителя этот тип кажется слишком молодым, но опознавательных знаков на его груди вроде как нет.

На всякий случай Али поднесла ладонь к левому плечу.

– Вот ты и приехала… – несколько грустно констатировал молодой человек, вконец озадачив Али. – Меня зовут Кевит анта Фосент.

Не обратив внимания на её официальное приветствие, юноша протянул ей руку, и Али пожала его тёплую сухую ладонь. На секунду тоска отпустила и ей показалось, что её встречает давний друг. Фосент залез в карман и вынул маленький мешочек.

– С Днём Рождения, Али, – сказал он и протянул ей подарок.

– Спасибо, но откуда вы знаете о моём Дне Рождения? – Али недоверчиво взяла мешочек кончиками пальцев.

– Спокойной ночи, – сказал он, загадочно улыбнувшись, и ушёл вверх по лестнице.

Совершенно сбитая с толку, Али направилась в свою комнату. Стоило ей прикрыть дверь в свою комнату, как раздался стук. На пороге стояли спекторианские дети, которых она видела по дороге на ужин.

– Ты человек? – звонко и громко спросил мальчик.

Поразительное лицо – живое, любопытное, словно светящееся.

– Да, – раздражённо ответила Али.

Ясное дело, эти дети никогда не видели коллои, поэтому белые волосы в сочетании с изумрудными глазами и повергли их в шок!

– Слава Гере! – мальчик с облегчением выдохнул и широко улыбнулся. – Я – Клютик, а это – Бассин. Добро пожаловать!

Звучный голос Клютика разносился по всему коридору, и в его дальнем конце замаячил сонный цинна.

– Бассин говорит, что тебе грустно, – немного с вызовом сказал спекторияк. – Это что, правда?

– Правда, – ответила за Али девочка. – Она не такая, как мы. Она приехала из райских мест, которые нам с тобой даже не вообразить.

Взгляд Бассин неприятно прошивал.

– Что за чушь?! Я приехала с Валириона, только и всего!

– Не знаю, что там твой Валирион, но здесь круто, поверь нам! – эмоционально воскликнул Клютик.

– Так, всем спать! – полушёпотом сказал цинна, и дети поспешили прочь.

Али с облегчением закрыла дверь и легла на непривычную кровать. Чужой запах стиранного натуральным мылом белья вызвал в ней новый приступ тоски, и она вспомнила про подарок. Открыв мешочек, который ей дал таинственный Кевит, она увидела минималистичное украшение: подвеску, стилизованную под бастийскую монету, на простом чёрном шнурке. Как и полагалось, на ней был выгравирован портрет королевы Бастийской, а на месте глаза был вставлен крошечный изумруд. Али не удержалась и вновь тихо заплакала. Впереди – лишь мрачное будущее, полное горя и сожалений. Она не будет счастлива больше никогда! Её жизнь окончена! Зачем герацион явился к ней? Кто он и чего от неё хочет?

От каменных стен будто бы веяло холодом, и даже несмотря на оставленную гореть лампочку, Али беспокойно ёжилась на своей лежанке. Не выдержав, она нырнула под одеяло с головой. Тут душно и темно, но хотя бы привычно.

На миг стало спокойно, а потом раздался стук в дверь. Странно, кто бы это мог быть? Может, это мама? Или Эми? Или Альберти?

Стук повторился, и Али зашевелилась.

– Локер Флюгистон, вставай! Уже восемь утра! Пора начинать налаживать контакт с Полем!

Али открыла глаза и увидела сочащийся сквозь окно утренний свет Локуса. Реальность обрушилась на неё. Откинув одеяло, она встала на циновку, прошла несколько шагов и открыла дверь.

– Выпей воды и отправляйся на медитацию, – строго сказал цинна и отправился будить остальных. Али вяло потрепала волосы. Крепкий сон всё же придал ей сил. Пора было начинать влачить жизнь, которую уготовили для неё ненавистные герационы.

Глава 8. Стадия отрицания

Али облачилась в безликую, висящую мешком одежду и отправилась медитировать на открытую террасу. Там её уже поджидало сборище детей от восьми до четырнадцати лет. Отлично, Флюгистон, теперь твоё место среди малолеток!

Она уселась на нагретый камень и попыталась сосредоточиться на речи цинны Эйтсента. Он призывал учеников войти в контакт с Полем Геры, но его слова казались далёкими и малопонятными, и вскоре Али перестала слушать. Успокоив себя тем, что половина народа на площадке либо дремала, либо тихо перешёптывалась, она вновь предалась своим горестным размышлениям. Где-то далеко её друзья спят в нормальных тёплых кроватях, ожидая прихода нового дня, полного творчества, веселья и общения, а она – здесь, на пустынной планете, сидит на голом камне и пытается смириться с тем, что теперь на неё возложена миссия будущего партиона.

– Перед тем, как мы закончим, давайте поприветствуем нашего нового локера.

Али очнулась от дум. Эйтсент смотрел прямо на неё.