– Я не смог сосредоточиться… снова.

– Я слышал, – выдыхает Харука.

– Может быть… – Нино осыпает поцелуями линию челюсти Харуки. – Мы возьмем перерыв на сегодня? Потому что сегодня особенный день.

Харука скользит руками вверх по спине Нино, лаская гладкие контуры изящной фигуры и мышц.

– Правда? – спрашивает он.

– Я знаю, что в нашей культуре мы обычно уделяем внимание столетним вехам, но… сегодня у нас годовщина, tesoro[1].

Проводя кончиками пальцев по изгибу позвоночника Нино, Харука усмехается.

– Уже год прошел?

– Угу. Асао оставил место в твоем расписании на поздний вечер, верно?

– Думаю, да.

– Я приготовлю для тебя ужин, – шепчет Нино, наклоняясь, чтобы потереться носами. – Меню – сюрприз, и я нашел мерло, которое мы пили в ночь нашей первой встречи. Помнишь? Ты вошел в мой бар, и я забыл, как дышать, когда увидел тебя.

Бабочки в животе Харуки порхают и танцуют, когда он тянется, чтобы коснуться полных губ Нино. Он дважды целует его, прежде чем снова опускается на кровать.

– Помню, и мне очень нравится, когда ты готовишь для меня.

– С нетерпением жду этого. – Нино улыбается, поднимаясь на четвереньки, он смотрит на тумбочку рядом с кроватью. – Ты поставил новую баночку со смазкой в мой ящик или в свой?

– Твой.

Нино наклоняет голову, и Харука любуется четкими линиями его торса, наблюдая, как двигаются и вытягиваются мышцы, когда он тянется, чтобы открыть ящик. Тело Нино изысканно, как мраморная скульптура молодого греческого бога, но залитого золотым медом. Нино замирает.

– Ты… здесь… коробочка с кольцом.

– Может быть, тебе стоит открыть ее?

На мгновение Нино становится неподвижным, его взгляд перемещается с лица Харуки на открытый ящик. Он снова подается вперед, чтобы взять маленькую черную коробочку, а затем отползает назад. Харука садится прямо, лицом к нему.

Нино сосредоточено смотрит на бархатную коробочку, его плечи поднимаются и опускаются, когда он дышит. Он старается сохранить спокойствие, но Харука чувствует, как его сдержанная радость рвется наружу. Нино открывает коробку. Два красивых и отполированных кольца, которые выбрал Харука, блестят в тусклом свете.

– Они тебе нравятся? – интересуется Харука.

– Я… – Нино делает глубокий вдох и запускает пальцы в волосы. – Мне очень нравится. Хару, я… когда я говорил тебе об этом, ты казался не очень заинтересованным.

– Меня интересует все, что доставляет тебе удовольствие, – отвечает Харука, принимая коробочку из рук Нино. Носить и обмениваться кольцами таким образом – это человеческая практика, которая редко встречается среди пар, связанных узами брака. Между вампирами все органично – биологическая тяга и связь преобладают над всем остальным, и нет необходимости в материальных излишествах или символизме.

Но если это то, что делает его счастливым, то пусть будет так.

Он берет кольцо Нино из маленькой коробочки. Черный блестящий металл прохладный на ощупь, а янтарная вставка отражает цвет глаз его мужа. Он берет левую руку Нино.

– Я понимаю, что, когда год назад мы соединились, это было неожиданно… Мое поведение в тот момент оставляло желать лучшего.

Он осторожно надевает кольцо на палец Нино. Идеальный размер.

– Я… я не очень хорошо выражаю эти сентиментальности. Но, пожалуйста, знай, что ты вернул меня к жизни – из состояния горечи и одиночества. Ты всегда был чист в своей доброте ко мне. И я… Наверное, я никогда не смогу выразить, как я благодарен тебе. Как сильно я тебя люблю.

Харука делает глубокий вдох, его сердце замирает. Говорить так – искренне и эмоционально – сложно. Он не привык к этому, но хочет попробовать быть более открытым и прямолинейным, как его партнер.

– Спасибо, что выбрал меня. За то, что любишь меня, – продолжает он, наблюдая за Нино в ожидании.

Задыхаясь, Нино закрывает глаза и падает на матрас, затем переворачивается на спину и прижимает ладонь с кольцом к своему лицу. Харука нависает над ним.

– Нино, что случилось?

Харука тянет Нино и отводит его руку от лица. Волнистые волосы Нино в беспорядке, а его медовая кожа покрывается румянцем. Из его миндалевидных глаз текут слезы.

Харука наклоняется и кончиками пальцев вытирает слезы.

– Любовь моя, почему ты расстроился?

Грудь Нино поднимается и опускается в попытке отдышаться.

– Я просто… немного потрясен.

Он кивает, понимая.

– Это мой проступок. Если бы я чаще говорил тебе такие вещи, твоя реакция не была бы такой бурной.

– Хару, я люблю тебя больше, чем могу выразить в словах. Ты всегда вдохновляешь меня быть спокойным, и ты так терпелив. Спасибо, что доверяешь мне свое сердце… что отдаешь себя мне.

Харука нежно целует губы Нино, держа руками его залитое слезами лицо.

– Ты наденешь мне мое кольцо? – спрашивает он. Нино кивает и отталкивается от матраса. Харука открывает коробочку и протягивает кольцо своему мужу. Сидя рядом, Нино берет ладонь Харуки, располагая ее перед собой, а затем надевает кольцо на безымянный палец левой руки.

Он тянется вверх и хватается за воротник Харуки, притягивая его к своему телу. Нино снова снимает резинку с волос парня, из-за чего локоны падают вперед, словно черная волна. Нино запускает в них свои пальцы, убирая лишние пряди с лица Харуки, а затем притягивает его к своим губам.

Поцелуй Нино. Движения его мужа настолько медленны и проникновенны, что у Харуки сжимается грудь. Когда они разрывают поцелуй, их глаза загораются, и они смотрят друг на друга в теплой темноте. Взгляд Нино цвета заката мягкий, но непоколебимый.

– Пожалуйста, войди в меня и наполни меня полностью.

Харука кусает губу. Он не уверен, что когда-нибудь будет таким же откровенным, но если это сделает его партнера счастливым, то так тому и быть.

Утром, когда Нино входит на кухню, за столом уже сидят Харука и Джуничи, двери во двор распахнуты настежь, а прохладный, весенний воздух и солнечный свет проникают в помещение.

Подойдя к столу, Нино сразу видит свою цель. Кофейник. Бросив взгляд в сторону вампиров, Нино улыбается.

– Привет, Джун.

Высокий и красивый, с теплой миндально-коричневой кожей, вампир первого поколения поднимает свои мраморно-черные глаза, улыбаясь. Как местный модельер и дизайнер одежды из Окаямы, Джуничи Такаяма был весьма элегантен. В воображении Нино он напоминает самца павлина, только перья у него все черные, и когда на него падает свет, его оперение переливается, будто жидкая радуга.

– Доброе утро, Нино. – Джуничи кивает, его английский плавный и без акцента, как и у Харуки. – Мы с твоим мужем зашли в тупик. Может быть, ты сможешь нам помочь?

– Что происходит? – Нино наливает себе кофе. Однажды он сказал Джуничи, что тот может говорить по-японски, когда приходит к ним домой (не обязательно придерживаться привычки говорить по-английски), но тот невозмутимо отказался, заявив, что так «веселее».

– Это для свадьбы, которая состоится через шесть месяцев, – объясняет Джуничи. – Мы не можем решить, должен ли Харука быть в костюме или в традиционной одежде. У тебя есть предпочтения по поводу его одежды?

Джуничи поднимает бровь в ожидании, а Харука сидит со сложенными руками во главе стола, направив свой взгляд на письмо, лежащее перед ним.

Нино опирается локтями о стойку, держа в ладонях чашку с теплым кофе.

– Ну, он выглядит величественно в кимоно… но современно и сексуально в костюме. Мне нравится и то, и другое. Но, скорее всего, мне больше нравится кимоно. А знаешь, что еще лучше? Юката. Под ней он всегда голый. Всего один слой одежды.

Харука качает головой, а Джуничи смеется. Нино усмехается, поднося чашку с кофе к губам. Когда Харука надевает традиционные халаты, Нино чувствует себя так, словно он соединяется с одной из тех элегантных фигур на картинах укиё-э[2] из деревянных блоков – особенно с такими длинными волосами.