Цепь изогнулась, как живая змея, и скользнула к моим ногам, намереваясь обвить их. Я немедленно поджала их и вскочила, выпрямившись во весь рост, и беспорядочно заколотила по другим кирпичам, которые тоже начали шататься. Анфилий, вот бы ещё разок попытаться зачерпнуть энергии у камней! Да кто ж мне даст сосредоточиться!
Мелькнула новая вспышка. Я заметила, как шар в руках Тристана распался на несколько извивающихся лент, и это мне не понравилось совсем. Удвоила усилия, и ещё пара кирпичей вывалилось наружу. Анфилий и Миртиза! Лаз был слишком мал!
Он прошипел что-то и швырнул одну ленту в меня. Я отбросила цепь, едва не захлестнувшую мне лодыжки, в отчаянном порыве пнула раскуроченную стену и в последний момент увернулась.
Лента врезалась в стену и рассыпалась на пригоршню синих огоньков. Они беспорядочно взмыли в воздух и растворились в каменной кладке. Это стало последней каплей, и прямо передо мной рухнула целая груда кирпичей. В склеп ворвалось дыхание зимы.
Я не стала дожидаться, пока мне в голову полетит ещё что-нибудь, и, пригнувшись, нырнула в открывшийся проход. Голые ступни немедленно утонули в снегу, и я кинулась вперёд, лавируя меж старых надгробий и могил. Пробежать много не удалось: ноги свело судорогой то ли от холода, то ли от нового приступа боли, и я упала, перекатилась и замерла, прижавшись к ближайшей могильной плите и кожей ощущая погоню.
– Тебе всё равно не укрыться от меня, – раздался голос Тристана совсем рядом.
Я не ответила, нервно соображая, что делать дальше. Надо бежать с кладбища. Легко сказать. Но как? Стоит мне высунуться из-за моего укрытия, точно получу удар плетением по голове или меня опять свяжут…
Мрачный прогноз подтвердился немедленно: над головой пронеслась одна из уже знакомых мне лент. Помянув Анфилия, я быстро огляделась в поисках убежища понадёжнее.
Совы-сычи! В ночи темнели одни только надгробия, да склеп Гризака высился за спиной.
Приглушённый стук и скрип снега за спиной подсказал, что Тристан вышел из склепа и направляется в мою сторону.
Я потрясла здоровой рукой. С пальцев сорвалось очень слабое свечение и тут же погасло. Запас магической энергии, почерпнутой у саркофага, кончился. Набрать новую? Я прижала пальцы к надгробию, но сосредоточиться не получилось: отвлекала опасность и зимний холод, который я начала уже явственно ощущать.
Что делать?!
Шаги Тристана послышались совсем близко. Я представила, как он обнаруживает меня, сжавшуюся в комочек, дрожащую от мороза и лютого страха, и содрогнулась от отвращения к такой перспективе.
Чтобы Агнешка Мёдвиг так просто сдалась какому-то там Ворону? Не дождётся!
Поддавшись порыву бездумного наития, я выпрямилась во весь рост и вышла из-за надгробия. Тристан стоял совсем недалеко, держа руку на весу, будто собираясь ударить наотмашь, а над его запястьем кружились, переплетаясь, те самые ленты. Его лицо в отблесках синего пламени ничего не выражало.
– Не знаю, как у тебя получилось вырваться, – бесстрастно проговорил он, чуть прищурившись, – только это тщетно. Просто смирись, и всё закончится быстро.
– Неужели нет другого способа открыть этот анфильев проход? – поинтересовалась я, напряжённо следя за его руками и очень осторожно пятясь назад. Только бы не запнуться обо что-нибудь и не упасть. Только бы придумать что-нибудь.
Тристан покачал головой, и на его лице промелькнула уже знакомая мне обречённость.
– Если бы такой способ был, думаешь, я бы им не воспользовался? Думаешь, я с радостью делаю сейчас то, что должен?
Одна из лент без предупреждения сорвалась с его рук и метнулась ко мне. Я едва успела увернуться и отпрыгнуть, в самый последний момент заметив её движение в мою сторону. Метнулась за другое надгробие – повыше предыдущего, даже достававшее мне до плеч, и опёрлась на него.
Анфилий, как же холодно!
– Откуда ты вообще берёшь энергию для плетений? – задала я давно тревожащий меня вопрос.
– Агнесса, здесь же кладбище, – усмехнулся Тристан, и в его интонации я словно вновь услышала Иня.
Болезненная тоска по другу сдавила сердце. Снег вновь озарил синий свет. Я отпрянула и, наплевав на нашу задушевную беседу, побежала мимо могил, то и дело скрываясь за надгробиями.
На смену тоскливой грусти пришла злость и обида. Значит, он может тянуть энергию для плетений из мертвецов, а я даже воспользоваться первым попавшимся камнем или деревом не могу?! Анфилий побери, где тут вообще справедливость.
Новая вспышка. Я инстинктивно шарахнулась в сторону, и тут произошло то, чего я боялась: нога зацепилась за какую-то корягу, скрытую под снегом, и я повалилась на землю, да так неудачно, что приложилась головой об очередную могильную плиту.
В глазах потемнело. Все заполонил хруст снега. Сознание помутилось.
Совы-сычи, только не это!
Я заметалась, пытаясь удержаться в реальности. Опёрлась левой рукой о могилу, попыталась приподняться, и вздрогнула всем телом от запоздалого озарения.
Левая рука больше не болела.
Я кое-как приняла сидячее положение и приблизила её к глазам. Сорвала лохмотья повязки. Глаза достаточно привыкли к темноте, чтобы я разглядела то, что вселило надежду на спасение.
Кожа была чистой. Лоза исчезла. Значит, Тристан всё-таки вытянул её?
Значит, я могу колдовать?
Плита, около которой я замерла, пошатнулась от новой атаки. Медлить было нельзя.
Я вытянула обе руки вперёд. Сияние. Это бесконечный поток энергии, струящийся меж звёзд и наполняющий меня…
Ничего не произошло. Вспышка ярости спутала мысли, и я отчаянно закричала – может, вслух, а, может, и в мыслях:
– Кахут, помоги!
Прямо надо мной вспыхнули три глаза. Красный, жёлтый, синий.
Кахут услышала мой зов.
Сияние обрушилось на меня, заполняя каждую жилу тела, сливаясь с кровью, жидким золотом растекаясь по венам. Меня словно охватило бушующее пламя, и это наполнило меня диким восторгом, смешанным с безумным страхом.
А если моё тело не выдержит, и меня просто разорвёт от такого мощного прилива аури?
Я сжала кулаки, пытаясь как-то обуздать его. Отстранённо заметила, что мои руки пылают, будто я держу две горящие головни. В ушах ни с того, ни с сего прозвучал голос мамы:
– Агнесса – значит, «огненная».
Я безумно хихикнула и глубоко вздохнула. Похоже, мои шансы на выживание увеличились.
Холод отступил, как и страх. Осталась лишь пустота и бескрайняя высь неба над головой.
Небо, в котором я опять могу летать.
За спиной развернулись совиные крылья. Я неторопливо поднялась на колени и шагнула на открытый участок между могилами. Тристан стоял совсем близко, наизготовку, будто бы ждал меня. На его лице я прочитала мрачную решимость.
Подняла левую руку, окутанную Сиянием.
– Сразимся, Ворон?
========== Глава 22 ==========
Молча наблюдая за мной, Тристан встал в оборонительную стойку. Мы замерли друг напротив друга, выжидая первого шага со стороны противника.
Я глубоко вздохнула и пошевелила пальцами левой руки. Упоительное, давно забытое чувство – ощущение потоков аури, пронизывающих тело, смывающих всё дурное и наносное. Теперь бы вспомнить хоть какое-нибудь плетение или формулу…
Что делать дальше, я толком не знала, полностью положившись на интуицию. Да и делать особо ничего не хотелось, а просто наслаждаться вновь обретённой способностью колдовать.
Ощущать крылья и предвкушать упоительную радость полёта.
Вот только интуиция подсказывала мне, что ещё ничего не закончено.
Тристан поднял руки, сотворив между ними продолговатый эллипс, мерцающий тускло-оранжевыми бликами. Не знаю, что это за дрянь такая, скорее всего, опять что-то из Вороньей магии. Я напряглась и тоже подняла руки, абсолютно не представляя, что делать.
Мы походили на двух друзей, встретившихся после долгой разлуки, и теперь не решающихся друг друга обнять.
Мигнул ярко-синий огонёк. Из-за отворота рукава Тристана появился болезненно знакомый кончик лозы – и тут же исчез. Я уставилась на него и не выдержала:
