— Наверное не стоит съедать кубики льда, как считаешь, Тибурон?

— Конечно, стоит, — пробасил детский голос.

— А зачем ты мажешь их кетчупом?

— Так же вкуснее!

Вэл резко развернулся на каблуках, лицо расплылось в улыбке, делая его похожим на персонажа из комиксов.

— Кэт, малыш Тибурон! — воскликнул хобо, и через минуту рыжеволосая женщина с лицом, грудью и руками, усыпанными веснушками уже была в его неуклюжих объятиях, а мальчишка цеплялся за ногу перепачканными в кетчупе крепкими ручонками.

— Вэл, скиталец! — ответила женщина, отстраняясь от бродяги и окидывая его внимательным взглядом с искоркой ласки. — Всё такой же худющий. Совсем забыл своего крестника. Сколько мы уже не виделись?

— Год с небольшим. Такого забудешь. Зубастик! — Вэл потрепал малыша по густой огненной шевелюре, а тот попытался в шутку вцепиться зубами в его палец.

Разговор продолжился за столом. Кэт рассказала, что делала серию репортажей о старых железнодорожных мостах, но работа уже закончена, и теперь она свободна, как хобо в начале лета. Вэл заметил, что он-то как раз не свободен, и рассказал историю Тасса.

— Понимаешь, Кэт, жалко пацана, да и сеструху его тоже.

— Узнаю старого доброго Вэла, — ответила рыжая женщина. — Ты же не можешь мимо пройти, тебе же во всё встрять надо.

Вэл поскрёб подбородок и в задумчивости принялся стирать салфеткой следы кетчупа со штанины. Кетчуп уже подсох и не отходил.

— А может, съездить с ним к океану? — проговорил он. — Я по-любому в ту сторону собираюсь.

— Знаешь, что? Мы ведь тоже на запад едем. Я давно обещала Тибурону снова посмотреть Большой Каньон. Давай с нами. И мальчишкам веселее будет вместе. Только надо всё же дозвониться его сестре.

***

На этом наша история подошла к концу. Как вы уже, наверное, догадались, этим летом ни Тасс, ни Вэл не доехали до океана. Зато оба узнали о себе кое-что интересное. Тассили выяснил, что у него, так же как и у старшего брата Росса, аллергия на укусы шершней. Вэл с удивлением отметил, что не забыл, как делать трахеотомию в полевых условиях. А когда эти воспоминания стирались в его памяти, виски «Дикая индейка» всегда помогала восстановить забытое. Кэт сделала фоторепортаж о событии в Большом Каньоне, и журнал «Эсквайр» опубликовал его в августовском номере. Кроме снимков Тасса и Вэла, там были ещё кадры с белкой, а также с Тибуроном, собирающим лего «Звёздные войны» на складном столике в нескольких метрах от обрыва. Тибурон же в конце концов получил в подарок посох-хупак.

В тот же день, когда Вэл произвёл операцию с помощью отбитого горлышка бутылки виски, за Тассом прилетел вертолёт и перенёс мальчика и бродягу в ближайший госпиталь. Вскоре туда из Мексики примчалась и Кит.

Итак, Тасс пока не добрался до Орегона. Возможно, он сделает это в следующем году. Возможно — нет. Но зёрнышко, посеянное старшим братом, этот зов неведомого и желание встретиться вновь с тем, кто нам дорог, будет будоражить и вести Тассили на запад.

Пройдут годы, и однажды мы встретим его на берегу океана — мальчика, который когда-то тёплым осенним днём прыгнул в кучу сухих листьев, а теперь стал симпатичным, стройным, рыжеволосым молодым человеком. Он стоит на берегу, на влажном песке, что так быстро растворяет наши следы, и смотрит на грохочущие волны. На боку у него фотоаппарат с широкоугольным объективом, ворот рубашки распахнут, загорелая грудь принимает солёные брызги, на горле видна белая полоска старого шрама. Темнеет. На землю опускается ночь, и яркие созвездия медленно вращаются над головой. И в этом абсолютно безлюдном, пронизанном звуками и в то же время наполненном покоем пространстве зарождается и гремит торжествующее ржание чаек.