Вадок же очарованный Налией предложил ей стать его девятой женой. Толстяк, как и любой чиновник или благородный господин имел свой личный гарем. Эльфийка за короткий срок оттеснила всех предыдущих жен и стала вертеть муженьком как ей заблагорассудиться. Он скрепя сердцем прощал ей регулярные и очень частые измены. Прожив почти двадцать лет шлюхой, Налия уже не могла хранить верность единственному мужчине, даже если от этого зависело ее благосостояние и жизнь.

Арвель же наоборот резко поменяла свое поведение. Получая неплохое содержание, как личная служанка госпожи, она вела тихий, насколько это позволяли правила и условия этого мира, и целомудренный образ жизни. Из мужчин близко общаясь только с Похерсоном и старым смотрителем кладбища. Она вообще приняла решение стать фамильяром, чтобы навсегда забыть о прошлой жизни, но застенчивый и влюбленный в нее варбит наотрез отказался обращать ее.

Сам же Похерсон перебивался небольшими заработками на городских складах и выполняя простые задания подданных баронства. В разломы и на какие-нибудь серьезные мероприятия в местной гильдии наемников его не брали. Гильдия состояла из членов одного клана, который возглавлял мастер гильдии, заносчивый и надменный эльф.

Дослушав эту «душещипательную» историю и взяв из нее ровно столько, сколько требовалось мне для заполнения пробелов в моей голове по окружающему меня новому миру и его населению, я, поглаживая грудь эльфийки, решил уточнить еще один момент. Ну так на всякий случай.

— Хотел задать тебе один не совсем тактичный вопрос. Не против?

— Насчет здоровяка? — девушка чуть повернула голову на моей груди, пытаясь посмотреть на меня. — Задавай.

— Да нет. На твоего Похерсона мне похер.

Едва закончив фразу, я невольно прыснул, услышав, как она прозвучала.

— Я вот все думаю. — Короткая пауза, подбираю правильные слова. — Мы же с тобой не предохранялись… Да и я был не особо аккуратен… А ты же наверняка еще в репродуктивном возрасте…

Безмятежно слушающая меня девушка вдруг встрепенулась, резко перевернулась на живот, лишив меня удовольствия тискать ее теплую и мягкую грудь, и с большим удивлением в большущих глазах посмотрела на меня.

— Откуда ты свалился Линус? — Арвель пристально смотрела мне в глаза. — Ты стащил из магистрата артефакт. Трахнул мою госпожу в ее же спальне, хотя она никого и никогда туда не водила, в тоже время ты не знаешь элементарных вещей. Ты одаренный, но какой-то странный. Будто не из этого мира. Кто ты такой?

Я не знал, стоит ли говорить правду о себе первой встреченной мною в этом мире шлюхе. Хотя, с другой стороны, у меня больше и нет никого, а мой предшественник успел вляпаться в неприятности в этом городишке. Насколько они серьезные я до конца еще не осознавал. Спокойствие Арвель, отсутствие рогатого мужа и его помощников за дверью, конечно, немного успокаивали меня, но и расслабляться пока было рано. К тому же я украл городской артефакт, который должен был принести кому-то… Этого я тоже не помнил… И мне думается, что если я не найду маяк и не отдам его кому положено, то пославший меня в этот городишко Варбус будет крайне недоволен.

— Наверно ударился я сильнее, чем думаю, — слегка пожал плечами в ответ. — Вот память и пропала. — Тяжко вздохнул, делая грустный взгляд. — И пропали довольно большие куски. Из прошлого, из настоящего…

— Ну, ну, — усмехнулась эльфийка, явно не веря мне. — Память у него пропала. Как же? У тебя на голове не то, что шрама, даже шишки нет. Головой он ударился. Пфф… Не хочешь говорить, не надо. Я к этому привычная.

— Так что насчет моего вопроса? — дождавшись, когда она закончит еще раз уточнил я, не желая делать полукровок с Арвель.

— Уфф, — она шумно выдохнула и села на кровати. — Одаренные не могут иметь детей. Их дар, является их же проклятьем.

Мое настроение резко поднялось, и даже мой приятель на радостях пару раз дернулся. Информация о том, что я не смогу вообще иметь детей в этом мире, меня особо не напрягла. В глубине души я еще надеялся вернуться в свой родной мир. Как? Пока не знаю. Но со временем что-нибудь придумаю. Я же одаренный черт возьми!

— Милая Арвель, — провел кончиком пальца по бедру эльфийки. — А вы не хотели бы…

И в этот момент в дверь постучали. Постучали нагло, громко и требовательно. Судя по звуку, даже не стучали, а долбили ногой в тяжелом армейском сапоге. Треск в косяке и досках дверного полотна отчетливо указывали на то, что долго стучать не будут, а просто выломают дверь.

— Линус, мы знаем, что ты здесь! — стук прекратился, с той стороны двери раздался грубый низкий голос. — Лучше тебе пойти с нами. Крокис очень хочет с тобой поболтать.

Дальше действовал не я, а Линус, который вырос в приюте, дрался за свою жизнь в трущобах Шалбака и закалил свое тело в жестких тренировках под руководством Закиса.

Арвель была грубо отброшена к спинке кровати на подушки, гибкое мускулистое тело бледной тенью размазалось по комнате, прихватив со стола кривой заркарский нож и замерло у стены рядом с дверью. Единственный звук, что раздался за все это время в комнате, приглушенный вскрик эльфийки, которая ударилась головой о спинку кровати. Сейчас она с тревогой в глазах сидела на кровати, поджав ноги и прикрывшись тонким покрывалом. Девушка была напугана.

— Давай!

За дверью я услышал другой, немного шипящий голос, который отдал команду напарнику или напарникам.

По всей видимости, сейчас будут ломать дверь. С одной стороны неплохо, что она открывается наружу, а не вовнутрь комнаты, сложнее будет вынести. С другой стороны если бы дверь открывалась вовнутрь, то прикрыла бы меня от полуночных визитеров.

Дверь снесли одним мощным ударом.

«Это ж какую силищу надо иметь, чтобы разбить Валийскую сосну с одного удара? Или же кто-то применил способность или классовое умение?» — пронеслось у меня в голове.

Две половинки секунду назад еще целой и казавшейся надежной двери влетели в комнату. Первая ее часть снесла ширму и врезалась в платяной шкаф. Вторая опрокинула столик и стулья. Высокий графин весело звякнул, упав на пол, и на мягком ковре стало расти темное пятно разлившегося вина. Стаканы разбились во время столкновения столика и части двери. И это было плохо. Я был гол и бос. Во время драки появлялся высокий шанс порезать ступни.

Первым в лунном свете, что лился из окон, в дверном проеме появился варбит. Лысый с замысловатой татуировкой на шее, как и все представители его расы выше меня на полторы головы и в два раз шире в плечах. Он ввалился в комнату, пригнувшись и вырвав своими плечами остатки дверного косяка и обналичку. На нем был кожаный камзол из грубой кожи и без рукавов, короткие штаны и тяжелые сапоги с коротким голенищем. Колени и верхняя часть голени оставались открытыми. На обеих кистях железные кастеты.

Громила не заметил меня, протопав до середины комнаты и с кривой ухмылкой уставился на перепуганную и трясущуюся эльфийку. Он не был одаренным, и я почему-то был в этом абсолютно уверен.

Почему? Хрен его знает. Просто знал и все.

Сразу за ним вошли еще двое. В длинных черных плащах с глубокими капюшонами, у первого на поясе была шпага.

Это он зря. Идти в помещение с длинной шпагой, где с большой вероятностью возможна драка… Да еще и закутаться в длинный плащ, что в первые секунды будет сковывать движения, пока его не скинешь… Значит, он и будет первым.

Второй остановился в проходе и знакомым шипящим голосом тихо сказал кому-то, кто остался в коридоре.

— Смотрите за входом и улицей. Если он вдруг выпрыгнет в окно…

Стоящий у перевернутого стола варбит сипло пробасил:

— Тут только маленькая эльфийская шлюшка, пацана нет.

И начал оборачиваться к своим подельникам, ждать пока он меня обнаружит, и дальнейшего мирного разрешения ситуации было глупо. И я начал действовать.

Первой жертвой стал тип в длинном плаще со шпагой. Я не стал пытаться сломать ему шею или нанести эффектный удар по темени, как это часто показывают в крутых боевиках, чтобы усыпить его. Мне надо выжить, а не красоваться своими боевыми навыками, тем более у меня в руках нож и на моей стороне эффект неожиданности. Острый заточенный как бритва заркарский нож с легкостью скальпеля вскрыл горло противника, перерезав грудино-ключично-сосцевидные и еще парочку мышц шеи, попутно вскрыв артерию. Мужчина забулькал хлынувшей в горло и дыхательные пути кровью, оседая на пол.