- Да всё нормально, - отмахнулся Эдвард, выползая из-под того, что на него свалилось. Оглушительно чихнув, он потряс головой и приподнял с пола большие крылья, очень похожие на настоящие. – Вот, - изрёк он, цепляя крылья, снабжённые специальным устройством, к себе. – Теперь другое дело!

- Ты что, налететь на него собрался? – ужаснулся Альфонс, на миг представив себе эту картину.

- Нет, Ал. Мы собираемся. Там ещё такая пара крыльев должна быть, я её, по-моему, куда-то туда засунул…

Через четверть часа они уже шли по улице, вздрагивая от утренней прохлады. Эдвард направлялся прямо к холму, с которого уже слетал – оттуда можно было не только здорово врезаться в Энви, для чего его поначалу надо было найти, но и полюбоваться просыпающейся деревней.

Пока они забирались, солнце успело выкатиться на небо и до конца распрямить лучи. Со стороны эта картина была похожа на ожившую сказку о людях, которые хотели подняться к небу. Хотя, с этими крыльями парение было большим, на что братья могли рассчитывать, выглядели они впечатляюще.

- И как мы будем его искать? – спросил Альфонс, оглядывая море зелени под ними. – Его отсюда не увидишь даже…

- А вон то что, по-твоему? – хмыкнул Эдвард, ткнув пальцем вниз и немного вбок. – Я так и знал, что он именно здесь проходить будет! – радостно сообщил он брату. – Отсюда неподалёку коров держат, а он же кот, он молоко любит. Я видел, как он котом наведывался к ним пару раз… - улыбка на его лице стала такой широкой, что, казалось, шире ей становиться уже некуда.

Но пока что Энви был человеком и даже не догадывался о нависшей (в прямом смысле) над ним опасности в виде двух маленьких энтузиастов. Настроение у него было прекрасное, гомункулы, с которыми он никогда не ладил, даже не додумались бы сюда добраться, люди по дороге не попадались, и он прогуливался в своё удовольствие.

Конечно же, так прекрасно и безмятежно начавшийся день, не мог также продолжиться. Когда он остановился, разглядывая пролетавшую мимо крупную птицу, братья приготовились и, разбежавшись, как могли, спланировали с холма. Они летели долгих десять-пятнадцать секунд, а потом друг за другом врезались в гомункула с оглушительными воплями. Особенно старался Эдвард, который так вошёл в роль, что умудрился пару раз укусить Энви до того, как он отпрянул, покрываясь алыми разрядами. Видимо, он принял неожиданное нападение за серьёзную угрозу, к вящей радости обоих братьев.

- Попался, попался! – кричал Эдвард, хохоча во всё горло. – Ты испугался, я видел!

Энви, успевший превратить руку в заточенный клинок, усилием воли заставил её превратиться обратно, и потрясённо воззрился на то, что принял перед этим за угрозу. Дети. Всего-навсего дети, перемазанные самыми разными красками и облачившееся в крылья, однажды созданные Эдвардом. Он, конечно, много ожидал от братьев, но такой наглости ещё не видел.

Энви уже и не знал, что конкретно сделать с этими малявками, чтобы раз и навсегда поставить их на место. Способов было миллион и ещё тысяча, и гомункул не мог придумать, на каком из них остановиться. А пока он раздумывал, предусмотревший такую реакцию Эдвард выпалил:

- А у нас для тебя подарок есть!

- Подарок? – переспросил гомункул, слушая его в пол-уха.

- Ага, - подтвердило довольно неугомонное дитё. – Много-много. Мама недавно столько конфет из города принесла, мы их все съесть не можем… - он бросил на гомункула многозначительный взгляд, и мысленно поздравил себя с победой. Гомункул старался сделать вид, что ему безразлично всё сладкое на этой планете и еда вообще, однако, от любознательного алхимика не укрылась полыхнувшая в его глазах искорка интереса.

- Конфеты? – зловеще прошипел гомункул, между тем облизываясь. – Ты правда думал, что я на это куплюсь, наглая, маленькая…

- На самом деле, нет, - немного подумав, медленно ответил Эдвард, к счастью, не расслышав последнее слово. – Поэтому у нас ещё пара тортов и мороженое.

- И печенье с сахаром, - вспомнил Альфонс.

- И мёд…

- А у соседей есть пирожные.

- Эд, это не то…

- Какая разница, всё равно до них он не дойдёт, это для отвода глаз, - прошептал Эдвард, надеясь, что Энви их не услышал.

В этом он, бесспорно, оказался прав: до поры до времени сменивший гнев на милость гомункул, принявший подношение юных алхимиков с таким видом, будто делает им огромное одолжение, до соседских пирожных так и не дошёл.

Наткнулась как-то на забавный хэдканон про Энви и сладкое. Собственно, идея после него и пришла.

========== Полёт двадцать седьмой: гениальный план. ==========

Несмотря на временное перемирие, Энви всё же исчез на целую неделю. Возможно, опять возникли неотложные дела, из-за которых он не мог выкроить время на Ризенбург, возможно, он бродил в поисках гениального плана «Как поставить на место двух братьев». Оба больше склонялись ко второму варианту.

Целую неделю обычно усидчивый Альфонс где-то пропадал, и Эдвард никак не мог понять, куда он постоянно исчезает. Он пытался следить за внезапно ставшим таким непоседливым младшим братом, но Альфонс уходил слишком рано, и Эдварду никак не удавалось застать его врасплох. После того, как попытки проследить за ним обернулись крахом, Эдвард решил действовать напрямую и выяснить, наконец, что его брат так тщательно скрывает.

Удачный момент настал через пару дней, ближе к ночи, когда свет был уже потушен, за окном уютно пели сверчки, а далеко-далеко в небе самоцветами переливались звёзды. В такое время детям положено спать, но Эдвард словно создан был для того, чтобы нарушать всевозможные запреты. Вот и сейчас он притворился спящим, дождался, пока мама уйдёт, и как только дверь закрылась, сполз со своей кровати и принялся тормошить почти заснувшего Альфонса.

- Братик? – он приоткрыл один глаз, убедился, что его беспокоит именно Эдвард, и поспешно притворился глубоко спящим.

- Ал, я знаю, ты не спишь, - прошептал мальчик, не собираясь оставлять брата в покое, пока не узнает того, что ему было нужно. – А-ал…

- Что? – сообразив, что притворяться бесполезно, чуть погодя спросил Альфонс.

- Ал, а куда ты исчезаешь постоянно?

- Не скажу, - сонно пробормотал он, уткнувшись лицом в подушку. – Братик, ну спать же хочется…

Эдвард оскорблено округлил глаза.

- Как не скажешь? Мне, родному брату?

Альфонс шумно вздохнул. Эдвард всегда так делал, когда ему необходимо было что-то узнать, и Альфонс часто на это поддавался, хотя и понимал, что это уловка.

- Ты всё равно скоро увидишь, - пробормотал он.

- А-а, - совсем другим тоном протянул Эдвард, понимая, что большего сейчас всё равно не добьётся. – Тогда ладно.

Следующий день начался лучше некуда: день был солнечный и тёплый, мама делала на кухне вкуснейший пирог с яблоками, а Энви наконец соизволил появиться. Своё отсутствие он ничем не объяснил, но вёл себя до поры до времени сносно.

Эдвард сгорал от нетерпения, желая увидеть обещанный братом сюрприз. Он то и дело бросал на Альфонса многозначительные взгляды, словно спрашивая: «Да когда уже?».

Наконец, когда его терпение практически лопнуло, Альфонс заявил, что хочет прогуляться в лесу – там, мол, он нашёл чудесную поляну, на которой можно отлично провести время. Не успел Энви хоть что-то сказать в ответ, как оба брата помчались в сторону леса, и ему ничего не оставалось, как идти следом.

Эдвард по дороге шёпотом пытался узнать, что их ждёт, но брат оставался непреклонным – он только загадочно улыбался и щурился. Энви подозревал, что тут какой-то подвох, но колебался: в его мозгу давно сложился образ Альфонса как тихого пай-мальчика, который просто не может отказать брату в очередной шалости, и ему трудно было поверить, что сейчас младший из братьев что-то затевает.

Поляна была чудесная: круглая, как тарелка, покрытая высокой травой и симпатичными цветами, полная света. Свет, однако, не бил в глаза, а проходил через широкие листья окружавших её деревьев, отчего здесь была особо уютная, тёплая атмосфера.