— А-тар{?}[«atar» — с квенья «отец»]. Повторяем вместе!
— А-тар! — дружно повторили все малыши за учебными столами.
— А теперь сами! Без меня!
— Атар!
Саурон улыбнулся:
— Слава Эру! Ну хотя бы так!
Тут руку поднял Четырнадцатый и спросил:
— Мам, а когда эта скукотища закончится, можно мы пойдём дразнить волколаков?
— Мама, а когда уже обед? — спросил тут же Третий.
— Мамочка, можно я выйду в туалет? — добил Саурона Одиннадцатый.
Саурон в сердцах сломал о коленку указку, полыхнул пламенными смерчами, обвел свой класс убийственным взглядом, и хотел было уже орать. Но вовремя вспомнил, что новый дружно плачущий хор он просто не переживет. Поэтому колоссальным мужеством погасил гнев и, закрыв глаза, хладнокровно сказал:
— Ладно. Одинадцатый выйди, но сразу назад. А то знаю я вас, прогульщиков и балбесов. Остальные учим стихотворение:
Поэма «Медный назгул»
Люблю тебя, мрака творенье,
Люблю твой строгий, стройный вид,
Ородруиново теченье,
Береговой его гранит,
В вулкане кузниц звон чугунный,
Стон пленников среди ночей
Кромешный сумрак, страх безлунный,
Когда я в пыточной моей
Увечья сыплю без лампады,
И ясны спящие громады
Пустынных улиц, и светла
Барад-Дурская игла…{?}[Теперь и наш классик будет вертеть меня в аду на вертеле😅]
***После урока словесности был обед, во время которого Саурон грозился, что в следующий раз он будет кормить засранцев в пыточной, привязав всех на дыбу и вливая в раскрытые щипцами рты эти ебуч… то есть ОЧЕНЬ ВКУСНЫЕ щи. С горем пополам, колечки, с ног до головы извазюкавшись в картошке и супе, трапезу завершили.
А после обеда Саурон повёл всех в кузницу. Он решил не разжигать горны, а для начала обучить малышню мелкой холодной ковке. Выдал каждому по кусочку медяхи и маленькому молоточку.
Детки переглянулись и быстро сковали из своих кусочков продолговатые колечки. Саурон придирчиво глянул и усмехнулся. Однако оказалось, что это вовсе и не кривые кольца. Шалупонь шустро сомкнула все звенья в цепь и незаметно приковала своего создателя к верстаку. Ещё и быстренько наложив чары, которым сам же Саурон учил их на прошлом уроке по магическому искусству.
— Гаденыши! Отпустили меня быстро! — грозно верещал майа.
— А что нам за это будет? — мило протянули малыши.
— Пойдём гулять на вулкан!
— Вулкаааан? — восторженно пропели детки, и их драгоценные глазки заинтересованно засверкали.
Злобную малышню, кажется, увлекла идея. Они разомкнули цепи и заклятия, и дружно без единого писка под руководством Саурона стали делать медные лопатки, грабельки, ведерки и формочки в виде драконов, волков, слоников и летучих мышей. Саурон осмотрел кривенькие изделия и даже похвалил колечки: «Для первого раза неплохо!» А затем, как и обещал, повёл всю толпу, чтобы их хоть чуток чем-то занять, на прогулку к вулкану.
Там детки строили из вулканического пепла башенки и куличики, а Саурон спал, уткнувшись мордой в застывшую лаву. Но и тут его подстерег пушистый белый зверёк. Пятеро умудрились нажраться пепла, и у них разболелись животики. Пришлось мигом тащить их в центральную больницу к другу-доктору Гнедышу Вкишкоятагану, тому самому, что выдал Саурону поддельную справку о беременности за немалую, кстати, благодарность в виде мешка золота.
Саурон отвёл пятерых плачущих колечек к доктору, остальных одиннадцать рассадил по стульям возле кабинета. Ему самому, (естественно!) места не хватило, и майа принялся ходить взад-вперёд по коридору, уговаривая себя, что «Злобный Саурон очень надеется, что хотя бы эти пятеро сдохнут!», а на самом деле весьма тревожился за мелких. Он все же успел привыкнуть к злобенышам.
К счастью или к несчастью, но случай оказался не тяжёлый. Доктор выдал каких-то порошков и зелий, подробную схему приёма и пиздюлей Саурону за то, что он плохо следит за детьми.
***Единственное спокойное время было у Саурона, когда он приводил своих драгоценных золотых деток в вольер со щенками волколаков. Там они весело прыгали, мяли мягкие загривки, гладили зверят и скакали с ними на четвереньках наперегонки.
«Настоящие зверёныши… и не сразу отличишь от волчат. Может их всех нахер тут и оставить?» — думал каждый раз майа, привалившись без сил к стене и погружаясь в мёртвый сон на пару часов.
Но проснувшись, все же забирал из волчатника и тащил упирающихся малышей в башню, где с трудом и матерщиной раскладывал по кроваткам и читал сказки про всяких крутых Мелькоров, злобных нольдоров и волшебные камешки.
— Жил-был король злобных нольдоров Феанор, и было у него семь сыновей и один внук. Сыновья у короля были один другого шизнутей. Все время всех задирали и бились на мечах…
— Как мы? На деревянных мечах? — спросил Шестой.
— Ага. По деревянным головам друг дружке как раз стучать интересно. Красивый звук получается. Одинаковый, — сказал Саурон и продолжил сказку. — Так… В конец эти склочные придурки королю надоели. И он послал их… в Валинор, где на светящемся дереве, сильмарилл растёт. Послал и поржал. Потому что по пути они все и передохли, к счастью. Конец.
— Нет! Не конец, хотим дальше сказку! — требовали кольцедетки хором. Саурон чуть улыбнулся уголком рта.
— Ну ладно. Сыновья, в общем, сами так или иначе сдохли. А внучок, Келебришка-дурачок, остался и всех задолбал. Ну Феанор ему велел пустить стрелу, в кого попадёт — на том и жениться. И попала стрела в змея, что сидел на вулкане. Делать нечего. Келебришка-дурачок, пригрел на груди змея, понёс его во дворец жениться, как дедушка просил. Но Феанор решил извести змеюку. И велел ему соткать за ночь ковер. Но было у змея волшебное кольцо. Он ночью его надевал…
— А куда он его надевал? У змеюк же нет пальцев? — спросил Шестнадцатый.
Саурон почесал башку и посмотрел в потолок.
— На х… вост надевал. Едем дальше. Надевал кольцо и обращался настоящим валинорским принцем. Да и к тому же он был майа. Месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит…
— Как сильмарилл? — спросил Первый.
— Нет, скорее как око на нашей башне. Не отвлекаемся. И соткал принц майарский за ночь ковер. Лучше, чем сама Вайрэ, наткал. Вот так!
Колечки притихли и, раскрыв рты, ждали продолжения.
— Но Феанор был злостным гадом и выдал змею второе задание: наковать к утру двадцать… нет! Сто! Сто волшебных колец! Пришел Келебриша к змею невесел, ниже пояса голову повесил…
Тут Саурон сам заржал, представив картину. И сквозь смех продолжил сказку:
— И все повторилось. Обернулся ночью змей прекрасным майа и наковал сто колец, и все получились волшебные. Но да все гаду Феанору неймется. Говорит, пусть придёт на мой пир. Все, конечно, ржали над Келебришкой-дурачком и ждали, что сейчас змеюка заползёт. Но тут открылись двери, и вошёл в них сказочно прекрасный майа в одеждах белоснежных и бриллиантовом венце. Ну, все в него сразу же влюбились и сказали: «Вот жеж заразе Келебришке-дурачку свезло! Нам и самим такой бесценный змей не помешал бы!»
— А что Келебришка-дурачок??? — спросили хором колечки.
— А он побежал, нашёл змеиную шкурку и кинул ее в угли в кузне. И все злые заклятия рухнули, потому что они очень любили друг друга. И жили Кебришка-дурачок и майа вечно в любви да согласии.
Саурон завершил свои бредовые россказни на положительной ноте, но таким скорбным голосом, что несколько колечек даже встали с кроваток и погладили его по золотой башке. Саурон помотал балдой туда-сюда, отгоняя какое-то свои личные мыслишки и строго скомандовал:
— А ну, быстро спать! Завтра рано подниму — у нас урок балета!
Комментарий к Часть 9 Сказка Саурона получилась такая здоровенная, что забила бы тут нахер весь основной сюжет. Поэтому пришлось создать для неё отдельный фик. Кому интересна полная версия – она тут:
https://ficbook.net/readfic/11498707
====== Часть 10 ======
В прошлом походе до Мордора помириться и извиниться не очень получилось. Прошло ещё …цать лет, и Келебримбор набрался наглости повторить попытку. Дабы не допускать прошлых ошибок теперь он решил вести себя поскромнее и ехать на попутках да общественном транспорте, чтобы не привлекать внимания. Ну а че. Разведённый красавец эльф без прицепов в виде детей (если не снимать колечков) и кредитов, с собственным дворцом и производством был давно уже первым в списке самых завидных женихов у всего женского и половины мужицкого, что уж там, общества Арды.
