Жизнь, - та новая жизнь в новом мире и в новом теле, которую он так нежданно-негаданно получил, - была прекрасна и удивительна. Ингвар Менгден был по-мужски красив, здоров и невероятно силен, не говоря уже о том, что являлся могучим стихийным магом. Богат, успешен, знатен и любим аж шестью невероятной красоты и статей женщинами. Ну, пусть и не любим всеми скопом. Ульрика Катерина, возможно, и даже скорее всего, его не любила, но давали-то ему все. Все и, что называется, во всех позах и во все дырки. И от такого счастья уходить на войну? Но, к сожалению, его никто не спрашивает. Не он ведь затеял эту войну. Ее планирует начать все та же треклятая немчура, которая ведрами пила кровь «унтерменшей» и в его родном мире.

Была б его воля, грохнул бы всех германцев каким-нибудь зубодробительным заклятием, наподобие ядерной бомбы. Они, и вот еще датчане, которые тоже ведь германцы, надоели ему уже хуже горькой редьки, а моральные императивы оставили Бармина раз и навсегда еще после первой бойни, устроенной его врагами в Надозерье. Теперь же он их и за людей не считал. С волками жить, как говорится, по волчьи выть! Не осталось у Бармина после всех их телодвижений ни жалости, ни сострадания. Они, все они, - и германцы бесовы, с которыми воевал еще его предок Дарри Менгден, и свои доморощенные российские негодяи, - хотели его смерти и смерти близких ему людей, а раз так, то и он желал уничтожить их всех раз и навсегда. Оттого и готовился к предстоящей войне, позабыв про еду и сон. Ему нужна была только победа, и жмотиться, рассуждая о цене, Ингвар не собирался.

Однако война – это во всех смыслах дорогое удовольствие. Чтобы воевать, тем более, воевать успешно, нужны люди и ресурсы, но прежде всего, разумеется, деньги. Много денег. И они у Бармина были. Спасибо деду и другим предкам, жира накоплено ими было более, чем достаточно. Другое дело, что спускать все это золото на оружие, наемников и строительство укреплений, - не говоря уже о взятках, позволяющих легально развернуть немаленькую армию, - было жаль. Но жизнь и здоровье близких стоят дороже, и Бармин не скупился. Деньги, скрытые на тайных банковских счетах и «прикопанные тут и там в кубышках», были пущены в дело, и не только деньги.

Еще в начале января, разобравшись вчерне в своих новых силах, Бармин не только сам занялся углубленным изучением и освоением своих новых возможностей, он и Варвару облагодетельствовал, отдав ей еще один запасенный предками «спуд». Транжирство, конечно, - люди веками копили и хранили эти чудеса, - вот только кому оно будет нужно это богатство, если их всех попросту перебьют? А сейчас, у него самого уже пятый ранг в классической магии и запредельный двадцать шестой – в магии стихийной. Варвара же поднялась в классике аж до шестнадцатого уровня Силы, разом превратившись в одну из сильнейших целительниц империи, которой, впрочем, не хватало пока специальных знаний, но это дело, как говорится, наживное. Были бы кости, а мясо нарастет. Однако и в стихиях она прогрессировала так быстро, что от скорости едва не закладывало уши. Седьмой ранг и полтора десятка боевых приемов, которым обучили ее Бармин и расщедрившаяся на помощь богиня Марена. Как ни крути, а их с Варварой тандем уже являлся козырным тузом в рукаве. О нем-то самом мало кто знал что-нибудь достоверное, - но кое-кто кое-что все-таки слышал или даже видел, - а о графине Менгден вообще не знали никто и ничего.

Тонким местом, однако, оставались отношения с государством. Если начнется война, то парировать или, напротив, наносить первый удар должна армия. Это аксиома, и более того, по устоявшейся традиции, на всякий пожарный случай государством был предусмотрен план «Б»: если дела на фронтах пойдут плохо, император объявит мобилизацию по списку «Один», что означает немедленный призыв большей части княжеских дружин. Поэтому половину своих новых отрядов Ингвар воленс-ноленс формировал открыто, а другую – скрытно. Про что власти не знают, того и не попросят, но на местах для это приходилось вербовать государственных чиновников и офицеров жандармерии, одних запугивая, других покупая, но по факту, взятки приходилось давать практически везде, потому что «смотреть в сторону» - это тоже работа.

[1] Лофн, или Ловн (Lofn — «утешительница» или «любящая») — в скандинавской мифологии добрая богиня-асинья, которая освящает браки между людьми.

[2] БТГ обычно состоит из мотострелкового батальона в составе двух-четырёх рот, усиленных подразделениями ПВО, артиллерии, инженерии и тылового обеспечения. Обычно группировка также усилена танковой ротой и реактивной артиллерией.

[3] В нашей реальности архипелаг Александра.

Глава 9(2)

3. Пятнадцатое февраля 1984 года

Трудно сказать, чего он ожидал, отправляясь в Туруханск. Но, видимо, подсознательно Бармин готовился повстречать толкиеновских эльфов. И кое-что действительно совпало, хотя и не все. Начать с того, что большинство взрослых альвов, - имея в виду, как мужчин, так и женщин, - оказались довольно высокими, но на человеческий, а не на киношно-эльфийский лад. Выше Кати, но явно ниже эталонных Леголаса и Галадриэли. Однако, если сравнивать с людьми, кость у них, в среднем, тоньше, так что первое впечатление, как, впрочем, и второе, и третье – сибирские альвы изящны и двигаются на свой особый манер, делающий их по истине грациозными созданиями. Остроухие блондины, но это как раз классика, а вот глаза-хамелеоны – это действительно «что-то с чем-то» и совершенно неожиданно. Глаза альвов все время меняют цвет, но у каждого из них свой индивидуальный спектр, и это отнюдь не всегда вариации на тему синего и зеленого. У встречавшего их в аэропорту Туруханска мужчины глаза, например, меняли свой цвет от янтарного до эталонного оранжевого. Необычно, нетривиально… Или лучше сказать, диковинно? Однако стоит ли говорить о диве, когда перед тобой стоит самый настоящий эльф, одетый в элегантное меховое пальто из коротко остриженного меха какого-то незнакомого Ингвару хищника?

- Добро пожаловать в Дикий край, Ваша светлость! – По-русски альв говорил с характерным сибирским «акцентом», ну на то она и Тартария, что здесь даже по-русски говорят на свой манер. – Я Малюта Константинов старший сын нашего вождя Пущи Зеленая Дубрава.

Фамилий как таковых у альвов не было. Были прозвища наподобие тех, что носили предки Ингвара. Только несколько поэтичнее, типа Серебряная Ветвь или Лунный свет, но для удобства соседей лет пятьдесят назад российские эльфы взяли себе чисто русские фамилии. Иванов, Петров и далее по списку.

- Благодарю вас, Ваше сиятельство! – склонил Бармин голову в уважительном приветствии. По общеимперской табели о рангах вождь племени и его старший сын-наследник приравнены к графам. Во всяком случае, если речь идет о вождях эльфийских племен.

Знакомство с комитетом по встрече, - рукопожатия и взаимные представления, - заняло не меньше десяти минут, после чего все расселись по машинам, и картеж довольно быстро вырулил на бетонку, стрелой уходившую в глубь темного хвойного леса. Дорога эта, как объяснили Ингвару знающие люди, вела на восток к излучине Нижней Тунгуски, а вернее к озеру Налим. Там, собственно, и располагалось становище эльфов, называемое Удун[1]. Катя сказала, что Удун на староэльфийском означает «скрытый». Так назывался когда-то древний эльфийский город в исчезнувшей во время Великого Катаклизма Арктиде[2]. И расположено это место в пятидесяти километрах от Туруханска, затерявшись в таежной глуши среди невысоких скалистых сопок Тунгусского плато.

Ингвар и Екатерина Северская-Бабичева ехали вместе с сыном вождя в бронированном внедорожнике представительского класса, довольно-таки любопытной трехосной помеси хаммера и лимузина. Внутри этого монстра, способного, как заправский колесный танк рассекать по пересеченной местности, было просторно, тепло и более чем комфортно. Разговор же вращался вокруг зимней охоты, особенностей жизни в северной Тартарии, а также здоровья и благополучия членов семьи Менгденов. За этим неспешным и бессмысленным разговором прошло что-то около сорока минут, и машины прибыли наконец в стойбище. Никаких вигвамов, юрт и прочих иглу здесь, разумеется, не было и в помине. Сибирские альвы жили в добротных каменных домах под черепичными крышами и с окнами, защищенными ставнями и двухкамерными стеклопакетами. Выглядело все это мирно и едва ли не пасторально: дома с мезонинами и аккуратными двориками, огороженными штакетником, деревья и кусты, асфальтированные улицы. И однако же Бармин заметил и стену, - на самом деле, забор из стальной сетки и бетонную стену, - и блокпост, и сдвижные железные ворота на въезде в поселок-стойбище. Соответственно, не было сомнений, что стекла в оконных стеклопакетах бронированные, а деревянные резные ставни – это не только украшение, но и защита. Наверняка внутренним слоем между двумя резными деревянными накладками была проложена броневая сталь, иначе зачем бы им такие мощные петли, способные выдержать немалый вес?