[2] Исарский (Езерский) улус - княжество енисейских кыргызов XVI—XVIII вв. в центре современной Хакасии между долиной Абакана и Батенёвским кряжем.

[3] Велесовы дни (конец декабря) или Зимний Новый год (Коляда) начинался Днем Зимнего Солнцестояния.

[4] Селога - псковский посадник в 1327—1337 гг.

[5] Труворово городище - археологический памятник VII—XVIII веков близ Изборска. Занимает остроконечный треугольный мыс приподнятого плато высотой до 48 метров — Жеравьей горы над Городищенским озером.

[6]«Тридцатилетняя война» - условное название ряда военных конфликтов в Священной Римской империи германской нации и Европе вообще, продолжавшихся с 1618 года по 1648 год. Война началась с череды религиозных столкновений между протестантами и католиками в Священной Римской империи, и затем переросла в борьбу разных сил в Европе против доминирующей позиции дома Габсбургов. Конфликт стал последней крупной религиозной войной в Европе и породил Вестфальскую систему международных отношений.

Глава 7(2)

- Какой, говоришь, у него был ранг? – спросил Бармин, когда практически сразу после дуэли, - а поединок закончился через двадцать секунд после ее начала, - они с Ольгой поднялись на борт конвертоплана «Менгден». Эдакого «Борта номер один» одноименного графства.

- Покойник был самоуверенным кретином! – счастливо улыбнулась в ответ Ольга. – У него был девятый ранг, но он ориентировался на силу твоего «как бы» Дара, а она, мой друг, едва дотягивает до четырех. Кстати хотела спросить, откуда она вообще взялась? Ты же стихийник, колдун, а не маг, и еще месяц назад классика у тебя была по нулям.

- Да, вот, не успел рассказать, - «повинился» Бармин, усаживаясь в кресло. – Подарок от дедушки получил.

- От какого дедушки? – не поняла Ольга.

- От прадеда, - уточнил Ингвар. – Там, Оля, такая магия, что не сразу и сообразишь. В общем, он мне оставил в наследство «спуд», а в нем, оказывается, кроме силы, еще кое-какие умения в стихийной магии были запакованы.

- Неужели шаблоны?! – ахнула жена. – Инг, миленький, это же редкость такая, что легче… Ну, не знаю, даже что. Я про «шаблоны» слышала только в курсе теоретической магии, это еще в лицее было. А в книгах о таком ни разу не читала. Наверное, есть где-то что-то, но мне не попадалось.

- Что это такое этот шаблон?

- Ну, это, вроде свернутого алгоритма колдовства, - начала объяснять Ольга. - Профессор Столпер говорил, что раньше, лет семьсот-восемьсот назад такое многие маги делать умели. А потом то ли знание ушло, то ли еще что, но сейчас такое мало кто может. Да и те не расскажут. Слишком ценная вещь, чтобы с другими делиться.

- И в чем ценность? – решил уточнить Бармин.

- Получаешь готовое колдовство без того, чтобы его разучивать, а потом вязать. Ценная вещь. Типа по моему хотению. Понимаешь?

- Да, - кивнул Ингвар. – Вот я шесть таких шаблонов от прадеда и получил. И один из них открывает доступ к вашей классике. Но уровень минимальный.

- Четвертый ранг по нижней черте, - согласилась Ольга. – На раньше-то у тебя и того не было!

- Теперь есть.

- И это здорово! – восхитилась жена. – С четвертым рангом тоже много чего можно сделать, если уметь. А мы тебя научим. Будет у тебя не только меч-кладинец, но и синистра - кинжал для левой руки.

- Красивый образ! – улыбнулся Бармин и одним движением пересадил Ольгу из кресла, стоявшего напротив, к себе на колени.

Посадил, но не стал ни ласкать, ни целовать. Просто обнял и прижал к груди, чтобы не чувствовать одиночества и бессилия перед огромностью мира. И добро бы просто мира, но, увы, мир этот был враждебен к таким, как он - слишком большим, сильным и знатным, чтобы не выделяться в толпе. А он ведь ко всему прочему еще и язычник древнего северянского рода и в придачу стихийный колдун, каких мало теперь осталось и в этой стране, и в этом мире.

- Может быть, стоит вернуться домой? – тихонько шепнула Ольга.

Она, верно, поняла, что инцидент с Потоцким выбил Бармина из колеи. Он победил, разумеется, но осадок от всей этой истории остался скверный.

- А что Надозерье уже не наш дом? – так же тихо ответил Ингвар.

Замок давно уже восстановили: отстроили порушенное, отремонтировали и даже отреставрировали. Формально он являлся теперь резиденцией графини фон Нойвид, но Ольга не была в нем ни разу с тех пор, как они все спешно эвакуировались в Усть-Углу. Ну а сейчас, - в связи с этой вот поездкой, - и у нее, Хельги фон Нойвид, и у него, Ингвара Менгдена четвертого сего имени, появилась замечательная возможность посетить «родные пенаты», и грех было этим не воспользоваться.

- Дом, милый дом… - хмыкнула ему куда-то под подбородок жена.

- Можешь смеяться, но это мой первый дом на Большой земле…

Возможно, разговор продолжался бы и дальше, но их прервал командир эскорта, сообщивший, что посадка через десять минут.

- На земле все спокойно, Ваша светлость, - продолжил офицер свой отчет. – Ваш кортеж прибыл в Надозерье еще в 20.00. Завтра в Псков поедем под прикрытием двух геликоптеров. Наши люди уже в Гдове, Блянске и в Гверздоне, обеспечивают фланговое прикрытие, а в самом Пскове за безопасность отвечает княжеская дружина.

- Что-то еще? – На самом деле, можно было и не спрашивать, Гвоздев профессионал. Если есть, что добавить, обязательно скажет.

- В Надозерье вас ожидает три десятка депеш, переданных по телеграфу и телетайпу, и несколько телефонных сообщений. Там сейчас Авдеев, доложит, как только будете готовы его выслушать.

- Спасибо! – поблагодарил Бармин. – И, пожалуйста, Павел Константинович, передайте, чтобы приготовили легкий ужин. Я знаю, время позднее, но после дуэли… Сами понимаете.

- Ужин готов, - ничуть не удивившись, доложил Гвоздев. – Федор Григорьевич уже распорядился.

Что ж, службы графства Менгден работали, как часы. Но Северная марка – это нечто совсем другое. Это государство в государстве, Великое княжество, обладающее значительной автономией и вполне определенным суверенитетом. Проблема, однако, состояла не только в размерах этого недогосударства, а в том, что Западная пятина, как единое целое, не существовала уже более трех десятилетий. В ней не было центральной власти, поскольку титул князей Острожских оставался невостребованным. Ну, а раз там не было государя, в марке или пятине, - называй как хочешь, - не было никаких институтов центральной власти. И все это теперь следовало воссоздавать, строя здание государственности практически с нуля. Или почти с нуля, поскольку кое-что все-таки сохранилось, ведь у каждой составной части Великого княжества имелась свая власть. В том же Изборске были и собственный князь, и суд с полицией. Да и дружина какая-никакая имелась. Это была хорошая новость, плохая же новость состояла в том, что, как говорится, в каждой избушке свои погремушки, а значит, иди – знай можно ли доверять этим структурам. Опыт показывал, что доверять можно не всем и отнюдь не всегда. А ведь предстояло не только вычистить возникшие кое-где «авгиевы конюшни», но и объединить все эти местечковые «правительства» под одной рукой…

«И все опять на ходу, кое-как и кое-где…»

3. Двадцать девятое января 1984 года

В конечном счете, турне Бармину удалось. И нет худа без добра: инцидент в Изборске сослужил ему хорошую службу. Во-первых, поскольку вдруг выяснилось, что «маугли» из Барентсбурга, на самом деле, довольно-таки симпатичный, умный и неплохо образованный молодой мужчина, который, кроме всего прочего, обладает благородством и невероятной стихийной магией сокрушительной силы. Впрочем, исходя из принципа, что под лежачий камень вода не течет, Бармин не стал «ждать милостей от природы», а задействовал связи Елены герцогини Бирон в медийных кругах. Так в некоторых газетах и журналах появились вдруг довольно-таки подробные рассказы о действиях Ингвара Менгдена против Первой и Второй Союзных ратей, о его дуэли с генералом-адмиралом князем Акселем Юль аф Верринге и, разумеется, весьма любопытные подробности инцидента в Изборске. И это еще не все: в самом популярном в империи женском журнале «Фемина» появилась серия статей о женах князя Острожского, а жены у него, - чего уж там, - были по-настоящему зачетные. И это сделало Ингвара еще более популярным, в особенности, среди женщин бальзаковского возраста и юных неопытных дев. И это всего лишь «во-первых».