Внутри оказалось душновато, несмотря на распахнутые окна. Но чисто, довольно светло и в целом уютно. Плюс щекочущие нос ароматы горячей еды. Ммм… Скорей бы покушать. Мы разместились за большим деревянным столом, одним из многих, но стоящим в отдалении. К нам сразу же подошла румяная девушка в длинном платье.

— Что желаете?

— Переночевать здесь можно? — вопросом на вопрос ответил Моркелеб.

— Есть семейная комната, — начала говорить девушка, но Моркелеб ее перебил.

— Нам нужны две комнаты. Для лиры, — кивок в мою сторону, — и еще одна на троих.

— Конечно, — закивала девушка, — сидрах за ночь за обе.

— Хорошо. Что есть из еды?

В это время к столу уверенной походкой приблизился Крегерх.

— Неси все, что есть, — перебил он собиравшуюся ответить девушку, — и побольше.

— Конечно, ралион, сейчас все будет готово.

Девушка умчалась на кухню. Моркелеб повернулся ко мне и подозрительно стал рассматривать, будто и не видел до этого.

Крегерх первым нарушил молчание:

— Фейроника, как так вышло, что на вас, пришедшей из не магического мира и до того в нашем мире не бывавшей были наложены чары восстановления энергии Стренаратто?

— Я не понимаю, о чем вы говорите. — Искренне ответила я.

— Более того, чарам этим больше двух десятков лет или около того. Но есть и еще одна интересная особенность, накладывать их учат лишь военных целителей, ну или просто целителей.

— Крегерх, поясни, что-то я не понял. Что за Стренаратто? Первый раз слышу.

— В том то и дело, что заклинание очень редкое, не распространенное. Открыто было в начале войны. С его помощью тяжелораненые быстрее восстанавливаются. Оно тянет энергию из всего вокруг, что содержит ее в большем количестве, чем нуждающийся. То есть даже из менее сильно раненого живого существа. И еще одна особенность, оно само не рассеивается, нужно обязательно снимать. Так вот, на нашей гостье из другого мира было как раз такое заклинание. Судя по ее возрасту, наложено чуть ли не при рождении, а в Фрэйевой комнате Стренаратто спал. Вопрос только, почему она так плохо себя чувствует? Вы смертельно больны?

— Ннет, — заикаясь, ответила я, — вообще-то я все детство проболела, но потом как-то все наладилось.

Вы росли в окружении взрослых здоровых людей?

— Нет, — покачала головой, — в окружении детей. Часто тоже больных или полуголодных.

Крегерх резко поднял голову и пристально на меня посмотрел. Но промолчал, ничего не стал спрашивать. Моркелеб запустил всю пятерню в волосы, вообще, стала замечать у него такую привычку, чуть что, ворошить свои волосы, но они все равно потом ровненько сами укладывались на место. Завидую.

В это время к нашему столу подошла подавальщица, груженная тяжелым подносом, уставленным множеством плошек с вкусностями. И как донесла только такую тяжесть? Передо мной оказалась тарелка с дымящейся, божественно пахнущей похлебкой и резко стало не до разговоров. Кроме похлебки, на столе появилась плетеная корзина с ломтями хлеба, большая тарелка, больше похожая на небольшой круглый поднос, с кусками жареного мяса. Чуть позже нам принесли большой глиняный кувшин с напитком, вроде компота или взвара, что мы варили из траскинии, только холодным. Разговоры на время стихли, все принялись за еду.

Наевшись, мне понадобился обычный такой домик с дыркой в полу. Он в этом заведении располагался на улице, в глубине двора. К вопросу непонятных заклинаний пока больше не возвращались. Когда вернулась, за обед уже было заплачено, и все ждали меня. Нас проводили на второй этаж, здесь располагалось несколько комнат. В той, что предоставили мне, кроме кровати и сундука больше ничего не было. Небольшое окно, закрытое ставнями, и притом лишенное стекла, потертая шкура на кровати, все. Больше описывать нечего. После ночевок в лесу, привередничать глупо. Села на кровать. Н-даа, в лесу было помягче.

Несмотря на спартанские условия и отсутствие душа, спала я как убитая. Утром самочувствие порадовало. Не отлично, но намного лучше вчерашнего. Разбудил меня требовательный стук в дверь и предложение Моркелеба спускаться вниз. Спустилась и сразу направилась к тому самому домику. Неподалеку от него стояла лохань, ведро с водой и черпак. Налила себе немного тепловатой водички, наскоро умылась и пошла завтракать. Еще только брезжил рассвет. Сегодня нам предстояло закончить наше путешествие. По словам Моркелеба ехать осталось не слишком далеко. Его замок находится рядом с городом Реганор, практически на границе с Лерейной.

Завтрак не состоялся. Если, конечно, не считать завтраком быстрый перекус жесткими лепешками прямо на ходу.

— Нужно срочно отправляться, — Моркелеб перехватил меня у входа, — в комнате остались ваши вещи?

— Нет, все с собой, — потрясла я небольшой котомкой.

— Отлично. Все уже в сборе, идем.

Едва ли не бегом пересекли двор, Крегерх с Адриэйном уже ждали нас.

— Давайте, давайте, — торопил Моркелеб. Буквально забросил меня в седло, помог взобраться Адриэйну, несмотря на его протесты, что он и сам может. Крегерх уже выезжал со двора, мы за ним.

— К чему такая спешка? — Смогла спросить, когда городская стена осталась далеко позади и животные пошли немного медленнее.

— Нас искали, — негромко пояснил Адриэйн, — опасно было там оставаться.

Ни одной остановки сегодня мы не делали. Когда мне уже казалось, что больше я не выдержу, впереди показалась высокая каменная стена, огораживающая город.

— Реганор, — выдохнул Крегерх.

— А где граница? — не поняла я. — Здесь проверка не предусмотрена?

— Досмотр на входе в город. Довольно символический. С ольфами у нас мирный договор. Переход через внутреннюю границу упрощен. — Неожиданно снизошел до пояснений Моркелеб.

На входе в город никаких препятствий и задержек не возникло. Очередь на вход отсутствовала, Моркелеб пояснил, что торговцы проезжают через другой въезд, со стороны Лафкерстранга. Вот там обычно толчея. Моркелеба узнали. После короткого обмена приветствиями с охраной, нас пропустили безо всяких проверок и задержек.

Реганор — большой и, похоже, богатый город. С широкими улицами, мощенными цветным камнем, множеством зелени, красивыми богатыми домами, крытыми разноцветной черепицей. Пройдя город насквозь, мы выехали через другие ворота, и устремились в сторону гор.

— Почему мы уехали из Реганора? — не могла не поинтересоваться я.

— Через город было короче, замок немного дальше. Смотри.

Впереди, насколько охватывал взгляд, простирался лес. Невысокие холмы сменились горной грядой. В какой-то момент высокие деревья расступились, открывая узкую каменную дорожку. Сам замок расположился на стометровой скале, грозно нависающей над озером. Отсюда мало что можно было рассмотреть, но стоило подойти ближе, показалась высокая каменная стена. Никакого рва и моста через него не оказалось, что, признаюсь, немного разочаровало. Приблизившись, стала заметна огромная металлическая решетка с острыми кольями внизу. Сейчас опущенная. Вероятно, ввиду того что уже стемнело, хотя, может, она всегда опущена. На толстых стенах несли караул несколько мужчин. Высокие башни с остроконечной крышей, расположенные по периметру, ощетинились каждая несколькими лучниками, зорко охраняющими вверенную территорию. Стоило нам приблизиться, послышался окрик со стены:

— Кого несет, на ночь глядя? Приходите завтра!

— Ювенар! Вот отправлю я тебя разоров стричь, а не замок охранять! Обещал ведь уже! А еще лучше под руку лиры Феонары отдам на пару десятин, живо уважению научишься!

— Ралион Моркелеб, смилуйтесь! — Дурашливо взмолился стражник, — только не лира Феонара!

В это время решетка медленно начала подниматься, и вскоре мы проехали внутрь.

— Зайди через час. Разговор есть. — Проезжая мимо стражников, на ходу бросил Моркелеб.

За толстой стеной открывался вид на целый замковый город с множеством построек. Темнело очень уж быстро, и рассмотреть многого сегодня не вышло. Каменная дорожка вела от ворот к самому значительному сооружению. Высотой примерно с семиэтажный дом, из светлого серого камня с множеством башен и зубчатых выступов, замок был именно таким, как я его себе и представляла по книгам, описывающим средневековый мир. Только больше. Чем ближе мы приближались, тем более фантастический вид открывался. Во дворе, несмотря на плотные сумерки, суетились множество людей. На нас никто особого внимания не обращал, каждый был занят своим делом. И только когда мы подъехали практически ко входу, к нам выскочил паренек лет двенадцати.