Он попытался отогнать от себя воспоминания. Нет, он не станет оборачиваться, не станет смотреть... Достаточно с него и того, что ему придется пронести несколько дней в Терстон-Холле, где гнев и ярость до сих пор душили его. Одному Богу известно, каким страшным наказанием были для него эти дни, которые ему приходилось проводить в своем собственном аду! Господи, в отчаянии подумал он, неужели двенадцати лет мучений недостаточно для искупления вины?!

Нет... наверное, на это потребуется вся жизнь.

Лунный луч просочился в комнату сквозь высокие окна и крохотными серебристыми лужицами расплескался на полу. Тяжелые занавески не были задернуты. Арабелла подошла к окну. Джастин зажег несколько свечей, потом неохотно присоединился к ней.

– Арабелла... – окликнул он.

Она молчала, рассеянно комкая рукой тяжелую ткань бархатной шторы.

– Есть одна вещь, которую вы должны знать, – мрачно проговорил он. – То, что сделал сегодня Макелрой... в общем, это не просто так... Для этого была причина...

Ее глаза сверкнули.

– Да, знаю. Он негодяй.

– Дело не только в этом.

– А в чем же еще? Не... – Она осеклась, заметив, что Джастин медленно покачал головой.

– Помните бал у Беннингтонов? В тот же самый вечер в «Уайтсе» пятеро заключили пари. И пари это касалось вас. Макелрой был одним из них.

Арабелла не отрываясь смотрела ему в лицо.

– Что за пари?

Он заставил себя посмотреть ей в глаза.

– Помните, о чем я предупреждал вас в тот вечер на балу? Когда говорил о ваших поклонниках.

– Да, там тогда еще был Фицрой. И Брентвуд. И Драммонд, – тихо сказала она. Джастин почувствовал, как она постепенно начинает понимать. – Вы тогда сказали... что им нельзя доверять... никому из них, – Арабелла покраснела, потому что все, что им нужно... – Побагровев до слез, она замолчала.

– Ваша девственность, – тихо закончил он. – А пари заключалось в том, что тот, кто обесчестит Недотрогу, получит три тысячи фунтов.

Кровь разом отхлынула от ее лица. Арабелла побледнела до синевы. Глаза ее расширились.

– Вы хотите сказать...

– Да, – отрезал он.

В комнате повисла гробовая тишина. Потом она подняла на него глаза.

– Но я насчитала только четверых, – слабым голосом проговорила она. – А кто же пятый, Джастин? Кто он? Не поэтому ли вы приехали тогда на бал к Фартингейлам? Хотели полюбоваться на предмет пари? Своими глазами увидеть пресловутую Недотрогу? – Арабелла стояла, держась руками за стул. Она так крепко вцепилась в него, что даже костяшки пальцев побелели от напряжения. Вдруг голос ее стал холодным. – Так кто же пятый, Джастин? Вы? Я угадала?

У него на щеке задергался мускул. Во рту появился едкий привкус горечи. В душе вдруг стало темно и пусто. Что делать? Да... Нет. У него просто не поворачивался язык рассказать ей о еще одном пари – том самом глупом, поспешном пари с Гидеоном. Какой же он ублюдок! Он просто не мог этого сделать. Его тянуло к ней так, как никогда не тянуло ни к одной другой женщине. Джастин даже не предполагал, что такое возможно. Какая страшная ирония судьбы, угрюмо подумал он. Святая и грешник... не иначе, как небеса решили зло подшутить над ним, сведя с Арабеллой. Он должен ей рассказать... Но не может. Тогда она уж точно возненавидит его, а одна только мысль об этом была для него страшнее смерти.

Выходит, она была права. У него действительно нет ни стыда, ни совести. Потому что даже в такой момент он думает только о том, как бы выгородить себя.

– Нет, – наконец с трудом выдавил Джастин. – Это был Уильям Хардуэй.

– Уильям, значит... – Она помолчала. – Ну конечно. Он дважды заезжал к нам только на этой неделе.

Вскинув голову, Арабелла повернулась к нему спиной. Его глаза сузились.

– Арабелла?

– Да? – Голос ее звучал почти как обычно. Да и вообще надо признать, она держалась на удивление хорошо, особенно учитывая, что ей только что пришлось пережить. И о чем узнать, добавил про себя Джастин.

– Вы не хотите мне ничего сказать?

– А что вы ожидаете от меня услышать?

Она неохотно обернулась к нему. Сцепленные руки и дрожь в пальцах выдали ее с головой. Тем не менее, когда она заговорила, голос ее звучал почти спокойно:

– Наверное, мне следует поблагодарить вас, сэр, за то, что вы так доблестно защитили мою честь. В конце концов, думаю, она стоит тех денег, что были на кону. Но если честно, не думала я, что это будете вы... в особенности учитывая чувства, которые мы с вами испытываем друг к другу. Хотя, возможно, для вас это просто шутка...

Джастин закусил губу, чтобы не закричать от обиды. Неужели она действительно считает его таким негодяем?!

– Я только предупредил вас, что вы должны быть очень осторожны. И уж, конечно, в мои намерения совсем не входило причинять вам лишнюю боль.

– Конечно, – сухо бросила она. Это было сказано безукоризненно вежливым тоном, но до крайности официально. Арабелла подошла к маленькому столику, где на подносе стояли графин и два бокала, помедлила немного, потом бросила вопросительный взгляд на Джастина:

– Вы позволите?

Брови Джастина полезли вверх.

– Чувствуйте себя как дома, – проговорил он.

Арабелла протянула руку к бокалу.

– Вы составите мне компанию?

Джастин покачал головой:

– Боюсь, виски – это не мой напиток. Слишком уж крепкий, знаете ли. Я предпочитаю бренди.

Джастин от души надеялся, что Арабелла поймет намек. Она не поняла. Вместо того чтобы остановиться, она наклонила графин и плеснула в бокал внушительное количество виски. А потом поднесла его к губам так беззаботно, словно это была чашка с чаем.

Бокал слегка звякнул, и его содержимое одним махом отправилось в желудок. Джастин замер, гадая, что будет дальше. Арабелла, ахнув, схватилась за горло. На глазах у нее выступили слезы, но, к чести ее, следует сказать, что она не закашлялась. И не выплюнула то, что осталось во рту. Правда, виски было весьма дорогое – Себастьян всегда приобретал только самое лучшее.

Слегка отдышавшись, Арабелла недрогнувшей рукой налила себе еще один бокал. Джастин выразительно поднял брови.

– Так-так, – ехидно проговорил он. – Выходит, мисс Святоша также не без порока.

Глаза Арабеллы сверкнули. Она резко повернулась.

– Не смейте издеваться надо иной, Джастин Стерлинг!

Джастин, словно защищаясь, вскинул руки:

– Боже меня упаси! У меня и в мыслях не было портить вам удовольствие!

Арабелла, подойдя к окну, молча уставилась в темноту. Разом утратив всю свою веселость, Джастин не сводил с нее глаз. Настроение Арабеллы показалось ему странным. Впрочем, он и сам чувствовал себя как-то необычно и сам не понимал, что с ним творится. Он догадывался, что ей больно, но при этом что-то подсказывало ему, что облегчить эту боль не в его силах. Боже милостивый, с горечью подумал он, да кто я такой, чтобы советовать ей? Да и вообще примет ли она совет, тем более от меня? Вряд ли. Но уйти и оставить ее одну было свыше его сил.

– Джастин, – внезапно услышал он.

– Да?

Арабелла протянула ему пустой бокал:

– Налейте мне еще!

Джастин осторожно покосился на графин с виски. Вот так да! Он был уже наполовину пуст! Себастьян наверняка разозлится – решит, что это его работа!

– По-моему, Арабелла, с вас уже хватит.

– Ладно, тогда я налью себе сама, – пригрозила она.

Подбоченившись, Джастин внимательно разглядывал стоявшую перед ним девушку. Похоже, она уже сейчас нетвердо держится на ногах, решил он и преградил ей дорогу к столику, на котором стоял графин. Когда Арабелла сделала резкое движение, рассчитывая проскользнуть мимо него, Джастин попытался отобрать у нее бокал, но она воспротивилась. В конце концов ему пришлось силой разжать ее пальцы.

– Я хочу еще, – надув губы, капризно заявила она.

– Нет.

Она возмущенно вскинула на него глаза:

– Это еще почему?

– Дамы не пьют, тем более виски, – сурово отрезал Джастин.