Литмир - Электронная Библиотека

Джастин оцепенел. Все внутри его похолодело.

– Почему вы невзлюбили меня? – Ему даже сейчас было больно говорить об этом.

– Это все из-за Эммелины Уинслоу.

– Эммелина Уинслоу? – вытаращил глаза Джастин. Что за дьявольщина. Знать бы еще, кто такая эта самая Эммелина Уинслоу.

Голова Арабеллы заметалась по подушке.

– В тот день, много лет назад, когда мы были в поместье у вдовствующей герцогини Каррингтон... ну, когда я спряталась под столом и воткнула булавку вам в ногу... помните? Я... я видела вас вдвоем в доме и... и подслушала ваш разговор. Вы тогда еще сказали ей, что есть много женщин таких же красивых, как она. И что она, мол, лишь одна жемчужина из многих, что рассыпаны у вас под ногами, и вы намерены собрать их все до одной. Вы заставили ее плакать, Джастин! Вы говорили так холодно, так равнодушно! А потом вы ушли и оставили ее... рыдать.

Джастин почувствовал острый укол стыда. На одно короткое мгновение он вдруг мысленно перенесся в прошлое. Горло у него сдавило. Он вспомнил... и многое сразу стало ему понятно.

– Но теперь я чувствую, что уже больше не ненавижу вас, – с детской непосредственностью призналась Арабелла. Джастин посмотрел на нее – и, на душе у него просветлело. – Вы ведь не возражаете? – робко спросила она.

– Нет, – хрипло пробормотал он. Бог свидетель, это все, что он мог сказать.

– Вот и хорошо, – сонно пробормотала она. – Вы посидите со мной, пока я не усну?

Джастин молча кивнул. Пальцы их переплелись, потом отяжелевшие веки опустились ей на глаза, она вздохнула и прижала его руку к груди. Джастин долго сидел возле нее – уже луна высоко стояла в небе, а он все не уходил. Самые разные чувства не давали ему покоя.

Что-то изменилось в их отношениях. Все изменилось, поправился он. Что именно – он не знал. И не хотел знать... Проклятие, он не хотел сейчас думать об этом!

И не мог не думать...

И это пугало его больше всего. Пугало так, как ничто и никогда в жизни.

Глава 11

Когда Арабелла на следующее утро открыла глаза, было уже довольно поздно. Сквозь неплотно задвинутые шторы пробивалось солнце. Застонав, она перекатилась на бок и зажмурилась, чтобы свет не резал глаза. Но веки продолжало жечь, как огнем. Во рту стоял какой-то отвратительный привкус, словно она накануне наелась ваты. Во рту было сухо, как в пустыне Сахаре. Зато в голове гудело так, будто внутри поселился какой-то кузнец да еще устроил там кузницу. Больше всего ей хотелось бы сунуть гудящую голову под подушку и снова уснуть. Но что-то не позволило ей это сделать.

Память услужливо перенесла ее во вчерашний день. Макелрой... его наглые приставания... потом неожиданное и такое своевременное появление Джастина. Дальше следовал провал. Арабелла помнила, как стояла у окна, держа в руке изящный хрустальный бокал...

Она наконец сообразила, почему чувствует себя так мерзко! Никогда больше в рот не возьму ничего крепкого, поклялась Арабелла. Ни за что на свете! А лучше всего вообще никакого спиртного!

Пока она предавалась раскаянию, в дверь постучали.

– Войдите, – проскрипела она.

Это оказалась тетя Грейс, свежая и сияющая, как утренняя заря.

– Доброе утро, Арабелла! – жизнерадостно воскликнула она. – Я принесла тебе шоколад и немного печенья. – Поставив поднос на кровать перед Арабеллой, тетка присела рядом. – Как ты себя чувствуешь?

Арабелла с кряхтением кое-как села и с кривой улыбкой покосилась на тетушку.

– Чудесно, – хрипло пробормотала она.

– Да? А вот вид у тебя неважный. То есть просто ужасный вид. – Грейс с сочувственной улыбкой подала ей чашку из тончайшего китайского фарфора. – Мне очень жаль, что тебе нездоровится, дорогая. Может, тебе станет легче, когда ты поешь...

Святители небесные, если бы она только знала... Арабелла даже зажмурилась от стыда.

– К несчастью, ты не единственная, кто заболел. Патрику Макелрою внезапно стало так плохо, что он даже счел нужным уехать. Наверное, то же самое, что с тобой.

Макелрой! При одном только упоминании его имени тошнота подкатила к горлу. Но вслух Арабелла вежливо сказала:

– Мне очень жаль, что я пропустила все веселье. Тетя Грейс успокаивающе похлопала ее по руке:

– Ничего! Самое главное для тебя – поскорее оправиться, дитя мое. Отдыхай, ни о чем не думай, и, может быть, вечером ты уже сможешь присоединиться к нам за ужином.

Арабелла благодарно улыбнулась тетке:

– Спасибо, тетя. Извинись за меня перед маркизом и его женой, хорошо? От души надеюсь, что моя болезнь не расстроит их планы.

– Конечно, нет, моя дорогая. Кстати, я только что виделась с Девон, и она просила передать тебе ее сожаления.

– Как это мило с ее стороны! – пробормотала Арабелла. – Можно попросить тебя поплотнее задернуть шторы, а то яркий солнечный свет меня раздражает.

– Конечно, дорогая! – Тетя Грейс поспешно бросилась задергивать шторы. – Кстати, ночью дождь лил как из ведра. Впрочем, ты, наверное, слышала?

– Нет, признаюсь честно, я спала как убитая. – Собственно говоря, это была чистая правда.

– А выглянуть в окно, так ни за что не догадаешься, – весело щебетала тетушка Грейс. – Так сейчас тепло и солнечно. – Вернувшись к постели Арабеллы, она ласково поцеловала племянницу в щеку. – Надеюсь, тебе скоро станет лучше, моя дорогая. – Вдруг она нахмурилась. – Неужели Энни позабыла достать твою ночную рубашку?

Арабелла бросила взгляд вниз... и все внутри ее оборвалось. До сих пор она как-то не замечала, что на ней, кроме тончайшей сорочки, ничего нет. И внезапно перед глазами ее замелькали, закружились неясные воспоминания... Тонкие сильные мужские руки, которые так ласково, так уверенно гладили ее спину... руки Джастина. Ей вдруг пришла на память сноровка, с которой он почти мгновенно раздел ее. Собственно, ее это нисколечко не удивило – наверняка ему частенько случалось раздевать женщин.

Она не сразу сообразила, что тетя Грейс ожидает ответа.

– Э-э-э... нет, тетя Грейс. Просто... боюсь, мне было не до того, чтобы надевать ее. – И окончательно сконфузилась, до такой степени нелепым показалось ей объяснение.

Но тетя Грейс только рассеянно кивнула и вышла из комнаты. Оставшись одна, Арабелла рухнула на подушку, совершенно вымотанная этим разговором. Потом она все-таки схватила подушку и сунула под нее голову. Арабелла сама не знала, смеяться ей или плакать. Итак, это Джастин уложил ее в постель. Джастин. Как она теперь осмелится смотреть ему в глаза? Никогда!

Она почти убедила себя, что у нее просто не хватит на это смелости.

Вообще говоря, Арабелла вовсе не собиралась валяться в постели весь день. Несмотря на уверения тети Грейс, что все в порядке, Арабелла не сомневалась, что это будет выглядеть до крайности невежливо, учитывая, что она как-никак приехала погостить. И, размышляя об этом, сама не заметила, как уснула.

Проснулась она только после полудня. Полежала немного, потом очень осторожно оторвала голову от подушки. Слава небесам, похоронный звон в ее голове прекратился! Арабелла проглотила печенье, которое оставила ей тетя Грейс, и сразу почувствовала себя намного лучше. Поспешно умывшись, она причесалась и выбрала в шкафу бледно-голубое муслиновое платье.

Дом, казалось, опустел. Расспросив попавшуюся ей навстречу горничную, Арабелла очень скоро выяснила, что все уехали кататься верхом. Чай, как ей объяснили, будет сервирован на воздухе, возле розария.

Выслушав подробные объяснения, Арабелла мгновенно решилась отправиться туда. При одной мысли, что придется вновь избираться по бесчисленным лестницам обратно к себе в комнату, ей чуть не стало дурно. Однако если тетя Грейс застанет ее в саду без перчаток и без шляпки, разговоров потом не оберешься. Чертыхнувшись, она вернулась к себе, вытащила из сундучка шляпу, отыскала перчатки и чинно вышла из дома.

Тетя Грейс оказалась права. День выдался просто чудесный, намного теплее, чем накануне. Окрестности Терстон-Холла представляли собой дивное зрелище. Арабелла шла куда глаза глядят – спустилась по склону холма, потом взобралась на другой. Солнце клонилось к горизонту. Как ни странно, было довольно жарко. Снова спустившись с холма, Арабелла оказалась возле небольшого, весело журчащего ручейка, петляющего серебристой змейкой между деревьями, прежде чем скрыться с глаз.

35
{"b":"7923","o":1}