Литмир - Электронная Библиотека

– Очень жаль. Возможно, мне следовало бы вас напугать, – проговорил он все тем же медовым голосом, только теперь в нем появилось нечто такое, от чего Арабелла разом похолодела. – Да, наверное, следовало...

Его взгляд ощупал ее с ног до головы, как-то особенно долго задержавшись на контурах ее пышной груди. Сердце Арабеллы забилось часто-часто. А потом вдруг ухнуло вниз, закатившись в узкие носки бальных туфелек.

– Не надо, – грозно предупредила она. – Вы ведь привыкли использовать женщин, Джастин Стерлинг. А потом выбрасываете их, как старые, прохудившиеся туфли, которые ничуть не жаль, и тут же забываете о них навсегда. Но будь я проклята, если позволю поступить так со мной!

– Дорогая моя, неужели вы надеетесь мне помешать?

– Не смейте так говорить!

– Может, стоит напомнить вам ваши же собственные слова? Я ведь негодяй. Распутник. Так что не стоит играть с огнем, вы слышите? Не вздумайте играть со мной! Подумайте лучше о том, чья репутация пострадает, если хоть одной живой душе станет известно, что вы были тут, со мной, в темноте – здесь, в аллее любовников, – в моих объятиях? Уж конечно, не моя! Скорее уж ваша... – Он не договорил.

О Боже! Что она наделала! В своем безумии она зашла слишком далеко... разбудила в нем что-то дикое, даже примитивное, что-то, чему она даже не знала названия... что-то такое, что было уже неподвластно ей. Он сейчас похож на дикого зверя, вышедшего на охоту, промелькнуло у нее в голове.

– Вы не посмеете, – прошептала Арабелла.

– Неужели? – В улыбке Джастина появилось что-то жестокое. – О да, Арабелла, я вижу, вы хорошо меня поняли. Я могу сделать так, что все ваши надежды на удачное замужество сегодня же вечером развеются в прах. Кажется, вы только что сказали, что ни одна порядочная женщина и близко ко мне не подойдет. Что ж... вы правы. Я этого и не отрицаю. Но после того, что могу сделать я, ни один порядочный мужчина не захочет иметь дело с вами. Ни один – вы понимаете? Даже бедняга Уолтер.

Взгляд его подтвердил суровость этих слов. Казалось, даже воздух между ними сгустился, как иногда бывает перед грозой. Повисла зловещая тишина. Лицо Джастина стало похоже на маску каменного идола, и его выражение говорило о том, что надеяться ей не па что. И, Боже, помоги ей! Все, что он говорил, была чистая правда, в отчаянии подумала Арабелла. Застань их кто-то вдвоем – и ей конец! Она будет навеки опозорена.

Она затеяла опасную игру – и проиграла. Слишком близко подошла к краю пропасти. Безошибочный инстинкт всегда подсказывал ей, что Джастин опасный человек. А вот о чем она не догадывалась, так это о том, что он может быть опасен до такой степени.

Ее всю колотило, колени дрожали. Сил у нее хватило лишь на то, чтобы слегка покачать головой. Их взгляды на мгновение встретились, и Арабелла почти сразу же пугливо отвела глаза в сторону.

– Не надо! – сдавленным голосом прошептала она. – Прошу вас, не губите меня...

А ведь он, пожалуй, не отказался бы, мелькнуло у него в голове. Какое-то темное чувство в глубине его души требовало, чтобы он проучил нахальную девчонку. Ему хотелось причинить ей боль. Дать волю своим инстинктам и наказать ее за то, что она осмелилась бросить ему в лицо, будто ни одна порядочная женщина даже близко к нему не подойдет.

Когда-то то же самое сказал его отец. Да... в ту самую ночь, когда он умер. В ту ночь, когда он убил его...

Будь она проклята, промелькнуло у него в голове. Зато, что по-прежнему осталась той же сорвиголовой, только с сильной волей и неистовым темпераментом! Будь проклят этот ее сварливый нрав... ее надменность... ее всегдашнее стремление говорить в глаза все, что она думает! И будь проклят ее острый, как бритва, язык!

Его рука, обхватившая ее за талию, будто окаменела. Арабелла по-прежнему оставалась в его объятиях, но она уже больше не сопротивлялась. Джастину отчаянно хотелось отдаться на волю своим порочным инстинктам, выпустить на волю злобного джинна, который давно уже поселился в его душе, подчинив ее себе, и сейчас сводил его с ума. Вся кровь его кипела, перед глазами поплыл багровый туман. Казалось, еще немного, и он просто взорвется. Какой-то огонь пожирал его заживо, Джастин мог бы поклясться, что чувствует, как плавятся его кости. И в этом тоже была вина Арабеллы. Она разожгла в нем желание, разбудила его гнев, и теперь темная сторона его души требовала, чтобы он швырнул ее на землю, вдоволь насладился сладостью ее губ, а потом покончил наконец с ее проклятой девственностью. И к черту все! Он заставит замолчать свою совесть. Все, что ему хотелось сейчас, – это раздвинуть ей бедра и врываться внутрь... раз за разом... пока весь мир вокруг не взорвется ослепительным фейерверком страсти и наслаждения.

Она права... Он действительно гнусный негодяй.

– Посмотрите на меня, – низким голосом приказал Джастин.

Арабелла медленно подняла на него глаза. Она даже не пыталась отвести их в сторону, хотя сам Джастин чувствовал, каких невероятных усилий ей это стоило. Он видел, как она судорожно сглотнула, заметил слезы, блеснувшие в ее широко раскрытых глазах, почувствовал ее отчаянное желание сдержать страх, не выдать себя... С губ Арабеллы сорвался вздох.

И какое-то неясное чувство подсказало ему, чего ей это стоило – вот так стоять перед ним, изо всех сил стараясь не расплакаться. И каким-то непостижимым образом именно оно, это чувство, дало ему понять, что он, возможно, последний человек, которого она хотела бы видеть свидетелем своих слез...

– Прошу вас, – прошептала она так тихо, что он едва смог расслышать. – Пожалуйста, пощадите меня. Это... это убьет тетю Грейс.

И тогда он мысленно проклял ее – проклял, как до этого проклял себя самого. Ведь он хотел стать свидетелем ее унижения.

Хотел уничтожить ее.

И вот он может торжествовать победу.

Резким движением Джастин оттолкнул ее.

– Идите! – грубо велел он. – Убирайтесь, пока я не передумал!

Повторять дважды ему не пришлось. Подхватив юбки, Арабелла бросилась бежать.

И ни разу не оглянулась.

Глава 7

Вернувшись в свой городской особняк, Джастин сам не заметил, как опорожнил бутылку бренди. Потом, спотыкаясь на каждом шагу и едва сознавая, что делает, кое-как взобрался по лестнице, которая вела в его спальню. И, не раздеваясь, рухнул в постель.

Наутро он проснулся с раскалывающейся от боли головой и... с мантильей Арабеллы в судорожно сжатых пальцах.

Джастин с хриплым рычанием перекатился на спину, чувствуя, как содержимое его желудка, подступив к горлу, рвется наружу. Боже правый, он действительно самый настоящий ублюдок, с омерзением подумал он. Кое-как он сполз с постели и снова потянулся за бутылкой. Может быть, в один прекрасный день, с горечью подумал Джастин, он все-таки поймет наконец, что спиртное не изменит ни его самого... ни того, что он сделал.

А вот Арабелле... хм... Недотроге удалось то, что самому Джастину казалось просто-таки немыслимым. Она нанесла болезненный удар его гордости. Каким-то непостижимым образом этой девчонке удалось пробить броню, которой он окружил свою душу. Еще никогда в жизни Джастин не жалел о том, каким он стал... и не в его привычках было жалеть о том, что он сделал. Он искренне считал себя худшим негодяем из всех, кого породила земля, и не питал ни малейших иллюзий на этот счет. Он давно уже взял за правило ни о чем не жалеть и никогда не оглядываться назад. Но Арабелле как-то удалось пробудить в его душе нечто вроде смутного сожаления или раскаяния – словом, такие чувства, какие достаточно редко испытывал даже Себастьян.

Будь она проклята! Пусть не надеется, что он приползет к ней, чтобы поблагодарить ее за это. Все последующие дни Джастин тщетно пытался выбросить из головы случившееся – и ее заодно!

Как вскоре выяснилось, эта задача оказалась ему не по силам.

Проклиная все на свете – и себя самого в первую очередь! – и устав наконец от одиночества, Джастин как-то вечером велел заложить карету и отправился в «Уайтс». А приехав, прямиком направился к игорному столу. Не прошло и нескольких минут, как за его спиной бесшумной тенью вырос Гидеон. Джастин угрюмо пробурчал невнятное приветствие.

21
{"b":"7923","o":1}