Она проснулась в сумерках, когда тьма начала превращать всё вокруг в силуэты. Ей казалось, что она слышала голос своего хозяина, но глаза не улавливали его. Лишь странное чувство присутствия, словно он был далеко, но обещал ей, что уже скоро будет здесь. Сейчас она не знала, хочет ли вернуться к нему. Этот незнакомый мир, опасный и пугающий, всё же отравлял её сознание той недостижимой свободой, которой у неё никогда не было. Силой она заставила своё ноющее тело подняться на ноги. Она должна уйти отсюда. Спрятаться куда-то, где её никто не найдёт.

  Впереди показалось поваленное дерево, белеющее в местах надлома, огромное, словно небольшой дом драккари. Его полый ствол зиял чернотой, будто приглашая внутрь, провести ночь, спрятаться от опасности. Но почему-то ей не хотелось делать ни шага в его сторону, казалось, что она чувствовала исходящий из черноты могильный холод.

  Она рывком развернулась на рычание позади себя и угрожающе сжала кол. На камне вырисовывался облик фурболга, когда он ехидно захихикал, девушка узнала его. Тот самый, который призвал медведя! От осознания этого её нутро похолодело. Он нашёл её. Но зачем? Чтобы закончить начатое? Она оскалилась и покрепче сжала в руке кол, готовая наброситься на него. Зря он считает, что она будет лёгкой добычей. Но фурболгу было чем ответить. Он изчез за вздыбившейся стеной чёрной слизи. Казалось, она была живой, бурлила и наступала на свою потенциальную жертву. Ошарашенная девушка отступила, с каждым шагом всё быстрее, пока и вовсе не припустила в сторону дерева. Она не собиралась прятаться внутри, это обозначало бы загнать себя в ловушку, из которой нет выхода. Лишь оббежать и попытаться скрыться в лесах. Но внезапно нога попала в нечто вязкое и липкое. С каждой секундой от этого контакта нарастало жжение, заставившее рабыню закричать. Она попыталась вырваться вперёд, но нечто не отпускало. Страшное осознание снизошло на жертву. Оно переваривало её. Девушка в ужасе ухватилась за крепкое дерево в стороне от себя и изо всех сил попыталась вытянуть своё тело, лишь бы выбраться из смертельной ловушки. Она чувствовала сопротивление слизня, агония сопровождала разложение её ступни. Даже если она спасётся, сбежать уже не получится. Ветка под её руками трещала, угрожая сломаться, и отправить её в пасть твари. А настойчивый внутренний голос, столь похожий на её хозяина, успокаивающе шептал, призывая её бороться, убеждая, что он скоро придёт на помощь.

  Он был виноват во всём. Он желал ей смерти. Из-за него она оказалась здесь. Так почему она должна бороться со смертью ради него? Зачем?

  Бульканье вторило с нескольких сторон, другие бесформенные твари поползли к столь лёгкой добыче. Девушка застонала от боли, зажмурившись. Она не хотела умирать такой ужасной, мучительной смертью, не хотела! Но, когда она открыла глаза, кругом была лишь беспросветная мёртвая тьма.

  Зуркару был уже близко, видел, как в сумерках белеет ствол поваленного дерева. Он спешил, как мог, готовясь обрушить топоры на своих врагов и вызволить из их лап свою излюбленную вещь. Он не верил, что мертвящая тьма, которую он видел глазами рабыни, является смертью. Пусть он и не чувствовал её, слепая надежда не покидала его. Она выживет. Ради него она выживет.

  Но, когда он достиг цели, он не нашёл ничего. Ветка, к которой с таким отчаянием цеплялась его рабыня, была сломана. Следы слизи покрывали землю. Всё было кончено. В бешенстве он вонзил топор в дерево и несколькими размашистыми движениями повторил это, ревя, словно раненый зверь. Он потерял её навсегда.

  "Ты принадлежишь мне, живёшь, чтобы служить мне, и умрёшь, если я захочу".

  "Ты моя".

  В темноту ворвалась слепящая синева снега в ночи, завыл ветер, неспособный заглушить слова хозяина в её голове. Слёзы размывали происходящее. Перед ней лежал отец, пока снег под его телом темнел от крови.

  "Он погиб из-за тебя. Ты не заслуживаешь имени".

  - Папа, папочка, - простонала она голосом маленькой девочки. Тот протянул к ней руку, слабо улыбнувшись, коснулся пряди её волос. Его губы раскрылись, чтобы прошептать.

  "Твой отец был слаб, - властно произнёс голос Зуркару в её голове. - Он не смог родить сына, защитника, преемника крови истинного воина. Потому ты расплачиваешься за его немощность, как воплощение его проклятия".

  Она чувствовала его. Молчаливого наблюдателя за своей спиной. Тень, холодную и мёртвую, от одного присутствия которой застывала кровь в жилах, а в душе искрами загорались отголоски паники и животного страха.

  - Что он говорит тебе? - внезапно он нарушил тишину, голос, потусторонний и лишённый эмоций, пугающий своим безжизненным звучанием.

  Девушка не отрывала глаз от отца. Он говорил. Этот момент продолжался вновь и вновь. Воющий ветер и полная тишина. Её хозяин забрал предстмертные слова её отца вместе с её именем.

  "Посмотри, как ты слаба, - затихнув, голос Зуркару вернулся вновь. - Благодари меня за то, что я сохранил тебе жизнь. И будь покорна, чтобы так оно и было".

  - Ты слушаешь не те слова. Ты действительно рождена быть рабыней? Или можешь вырваться из его власти?

  "Ты моя, ты принадлежишь лишь мне!"

  - Не плачь, малышка, - слабо улыбнулся Тандар"джин. - Моё время наступило. Я ухожу к твоей матери.

  Она крепче сжала его пальцы, словно этим могла удержать его от ухода в мир духов.

  - Будь сильной, - завещал он, затихая. - Не дай ему... управлять... тобой.

  Она с ужасом смотрела на тело пред собой. Тень приблизилась, разрастаясь, заполняя всё вокруг, словно поглощая её в своих беспросветных объятиях. Тело растворилось в ней, подобно видению. Девушка оцепенело смотрела на свои тонкие пальцы. Гнетущая боль обрушилась на неё от осознания того, что она подвела своего отца. Она проиграла в этой битве свою жизнь и свободу. Запрокинув голову, она истошно закричала в пустоту, не в силах остановиться. Лишь ослабев, она беспомощно упала в никуда, не чувствуя под собой почвы.

  - Как твоё имя? - прошептала тень. - Скажи его. Сбрось свои оковы.