— Я прошу прощения за своих солдат, — сказал Яхангир Венцеславу. — Когда сталкиваешься с неминуемой вроде бы смертью, немудрено перенервничать. Небольшой отдых — и все придет в порядок.

Венцеслав нахмурился:

— Боюсь, это невозможно. Во всяком случае, для тебя. — Он достал из кошеля на поясе свернутый лист пергамента. — Приказы. От градоправителей. Они велят тебе прибыть на маяк. — Он посмотрел на уцелевших солдат из патруля Яхангира. — Твои люди могут вернуться на сторожевой пост и отдохнуть, но тебе придется пойти с нами.

— Как будто мы бросим командира, отпустив его с горсткой… — Омид осекся, наткнувшись на суровый взгляд Яхангира.

— Ты только что вызвался сопровождать меня, — сообщил бойцу Яхангир и повернулся к Сорайе. — Мне хотелось бы, чтобы ты тоже пошла на тот случай, если понадобится передать что-то на пост.

— Командир, я бы…

И снова взгляд Яхангира заставил Омида проглотить несказанные слова.

Сорайя взяла из корзины один из немногих оставшихся мечей и пристегнула оружие к поясу.

— Я сделаю все, что нужно сделать.

На обретенных она смотрела не так враждебно, как Омид, но и дружелюбием от нее не веяло. Благодарность, которую азириты испытывали к вовремя появившимся спасителям, сильно подпортило то, что выглядело как арест их командира.

— Остальные — возвращайтесь на сторожевой пост, — велел бойцам Яхангир. — И позаботьтесь о погибших. — Он повернулся к Венцеславу. — Они могут заняться и вашими убитыми.

Венцеслав покачал головой и махнул рукой своим солдатам, показывая, что нужно собрать тела.

— Благородное предложение, но о своих мы позаботимся сами. Если трупа первым коснется чужак, он может спугнуть дух. А на сегодня, думаю, хватит с нас бестелесных призраков.

Яхангир коротко кивнул, решив не спорить о преимуществах суеверия. Мать многому научила его, но всегда обнаруживалась какая-нибудь традиция обретенных, о которой он не знал. Он был человеком двух миров или, по крайней мере, временами чувствовал себя таковым. Знал кое-что о каждом — кое-что, но недостаточно, чтобы ощутить свою полную принадлежность к одному из них. Это состояние страшно раздражало его с малых лет, и никакими размышлениями поправить это было невозможно. Так что он решил сосредоточиться на загадочной цели, которая привела Венцеслава в развалины, граничащие с Западным Пределом.

— Веди, капитан, — сказал Яхангир. — Мне не терпится узнать, по какому такому важному делу меня зовут на маяк.

Эскорт провел Яхангира в просторный лекционный зал глубоко в недрах Бельвегродского маяка. Помещение — округлый амфитеатр с рядами огромных колонн, поддерживающих сводчатый потолок, — напоминало скорее арену, чем место для проведения дебатов и дискуссий. Впрочем, слова и идеи бывают острее мечей — и режут не хуже.

В зале собралась небольшая группа людей — большинство сидели на скамьях, окруживших амфитеатр. Яхангир узнал причетника Расоула из Храма Зигмара и лорда Хешмата, градоначальника Западного Предела. Заметил он и несколько знаменитых ученых и колдунов. Впрочем, присутствовали не только азириты, было тут и немало обретенных, хотя из жителей Восточного Дола Яхангир узнал только боярина Тихомира и известного историка Станимиру.

Внимание собравшихся было сосредоточено на иерофанте Иворе и еще нескольких людях, стоящих рядом со старцем у кафедры в центре зала. Яхангир с удивлением узнал хозяина маяка прорицателя Байрама — и ему только теперь пришло в голову, что причина собрания — какой бы она ни была — отнюдь не его скромная персона, а нечто гораздо более важное.

— Командир, мы с нетерпением ждали тебя, — сказал Ивор, заметив вошедшего в зал Яхангира, и подтвердил приветствие коротким поклоном.

Яхангир тоже поклонился чародею.

— Какая удача для моего отряда, — сказал он, кивнув на Венцеслава. — Если бы не вмешательство отправленных за мной солдат, мой патруль мог погибнуть.

Ивор помрачнел.

— Это не просто удача. Нас предупредили о грозящей тебе опасности. — Он оглянулся на Байрама.

— Темные силы преследуют тебя, — произнес прорицатель, обратив слепые глаза к Яхангиру. — Предчувствие опасности обязало меня вызвать тебя немедля.

— Я много раз водил патрули в развалины, — напомнил Яхангир Байраму и Ивору. — Нам просто не повезло сегодня наткнуться на гнездо ночных охотников, которые оказались сильнее, чем мы ожидали.

Вперед выступила женщина средних лет, бледнокожая и темноволосая, как все уроженцы Восточного Дола:

— Это больше, чем невезение. Ты отмечен, командир. Твое столкновение с ордой неупокоенных — не случайность. Они поджидали тебя.

Ивор кивнул и добавил:

— Кветка права. Призраки расставили ловушку на тебя. И поднялись они не потому, что вы потревожили их могилы. Чужая злая воля заставила их разыскать тебя, и, подчиняясь ей, они пытались тебя уничтожить. — Он замешкался и обвел взглядом сидящих на скамьях. — Воля мортарха Скорби.

Услышав произнесенное Ивором имя ужасающей сущности, присутствующие побледнели. Яхангира тоже пробрала дрожь при мысли о леди Олиндер, грозной служительнице самого Нагаша. Но ведь не может быть, что столь злобная сила заинтересовалась им лично?

— Зачем Госпоже Печалей губить меня?

— Потому что ты способен погубить ее, — ответила Кветка. — Или, по крайней мере, уничтожить проклятие, которое она наложила на Двойные города. — Женщина шагнула к нему — со стопкой пергаментов, на которых можно было видеть беспорядочно разбросанные слова. — Сегодня ночью мы заглянули в могильные пески и уловили проблеск грядущего.

К Кветке присоединился чародей помоложе, тощий и куда менее представительный, чем Ивор.

— Я следил, как падает могильный песок, и давал имена образам, возникающим среди крупинок.

— Гаевик увидел героя, — сказала Кветка, — человека из двух миров, который укажет дорогу. Который снимет проклятие, наложенное леди Олиндер на наши города.

— Этот человек ты, Яхангир, — провозгласил Байрам. — Герой, уважаемый и в Западном Пределе, и в Восточном Доле, лидер, способный объединить два народа ради общего дела.

Яхангир ошарашенно застыл. Он не знал, что тревожит его больше — то, что леди Олиндер хочет погубить его, или то, что он — якобы могучий герой, которому предначертано освободить Двойные города от древнего проклятия.

— Я не тот, за кого вы меня принимаете, — запротестовал он, обводя взглядом собравшихся знаменитостей. — Я всего лишь командир Гробовой стражи. Не могучий лидер, не великий герой. — Яхангир повернулся к Ивору: — Вы, должно быть, ошиблись.

— Никакой ошибки, — ответил иерофант и поднял палец, подчеркивая важность своих слов. — Нападение на тебя — которое предвидел Байрам — тому доказательство. Госпожа Печалей натравила на тебя своих кошмарных рабов. Она хочет твоей погибели. И хочет этого не без причины.

— Ты избран, — добавила Кветка. — Отмечен судьбой как человек, который снимет проклятие леди Олиндер.

Яхангир смог только покачать головой.

— Я ничего не знаю о пророчествах и прорицаниях. Я простой солдат, пытающийся защитить мой народ. Вот и все.

— Ты каждую ночь бросаешь вызов тьме, защищая наши города от неупокоенных, терзающих старый Бельвегрод, — сказал Ивор, — но разве может угроза, которую они собой представляют, сравниться с угрозой, что несут надвигающиеся на нас армии леди Олиндер? Каждое поколение ее призрачные войска пополняются душами убитых во время прошлого нападения. Каждый раз нам все труднее и труднее защищаться. Если проклятие не будет снято, однажды Двойные города падут, попав под власть Госпожи Печалей.

Все взгляды были устремлены на Яхангира, пытающегося осмыслить речь иерофанта. Он чувствовал тяжесть этих взглядов, тяжесть надежды, которую на него возлагали люди, тяжесть ответственности за защиту Двойных городов от мортарха Скорби. Он знал, какую боль несет обоим сообществам Госпожа Печалей своим нескончаемым циклом смертей и отчаяния. Но справится ли он? Кто он, в конце концов, такой, чтобы его называли героем?