В те мгновения он забыл, что за пропасть лежала между ними. Он забыл, что Нурсолтан принадлежит его ненавистному брату, что в нескольких шагах от них умирает женщина, которая была любимой сестрой Нурсолтан, и которую он приговорил к смерти. Что бы случилось, если вся правда открылась тогда, если бы умирающая Шахназ успела обвинить его в своей смерти?

В тот же день он допросил нукера, стоявшего на страже у дверей Шахназ. Преданный воин уверял, Шахназ не смогла произнести ни слова, но даже его уверения не могли успокоить Ибрагима. Его беспокоили обвинения, брошенные Нурсолтан ему в лицо, она говорила так, словно знала всю правду, начиная от смерти своей сестры и заканчивая его интригами на пути продвижения к трону. Она больно задела его своими жестокими словами, безоговорочно поставив Халиля выше него. Эта женщина лишилась зрения, если она не видела насколько он, Ибрагим, лучше Халиля. Но он ещё докажет ей это! Нурсолтан должна разглядеть в нём настоящего мужчину, ведь до него так далеко слабовольному и хилому Халилю. Когда-нибудь придёт день его триумфа, он сядет на трон Земли Казанской, и тогда Нурсолтан станет его женой. Ей не уйти от своей судьбы. Он заставит её взглянуть в глаза правде, он докажет, что не может быть лучшего хана, чем он, и Халилю не сравниться с ним. А пока он должен быть очень осторожен, и он должен выяснить, в чём подозревает его Нурсолтан и как она относится к нему сейчас.

Жена наследника, находясь в глубоком трауре, несколько месяцев не покидала женской половины дворца. Но сегодня, как доложили солтану, её обязали появиться на меджлисе, посвящённом Наурузу. Значит, был шанс встретиться на этом празднике с Нурсолтан и сжечь в душе последние сомнения, мучавшие его. На этот праздник он и спешил, оставив загородный аул, где стояли на постое основные части казанских казаков.

Солтан Ибрагим не один месяц прожил вместе с простыми воинами, стремясь завоевать их популярность. Он уехал оттуда успокоенный, с твёрдой уверенностью, что казаки пойдут за ним в любые сражения и битвы, и они будут преданы ему. Это был ещё один очень важный шаг на его пути к казанскому трону.

На вечерний меджлис солтан Ибрагим прибыл один. Его супруга Фатима-солтан уже гостила у казанской ханум. Старшая жена хана Сэрби-ханум привечала Фатиму-солтан с тайной надеждой досадить Нурсолтан. Свою невестку она недолюбливала, а порой открыто ревновала, считая, что Нурсолтан отнимает у неё внимание сына и мужа. Вот и сейчас в Пиршественном зале она не отпускала от себя супругу Ибрагима, а Нурсолтан словно не замечала. Присутствующие на празднике женщины отметили это сразу. Покачивая остроконечными шпилями калфаков и склоняясь друг к другу, сплетницы взволновано зашушукались, смакуя подробности.

Нурсолтан в нерешительности остановилась в дверях, не зная, к кому подойти, она чувствовала холодок отчуждения, исходивший от знатных женщин, возглавляемых Сэрби-ханум. Сама старшая госпожа и мать наследника что-то нашёптывала на ушко Фатиме-солтан, та раскраснелась и выглядела вполне довольной похвалами ханши. Обе женщины не повернули голов в сторону Нурсолтан, хотя управляющий дворцом Аккубек зычным голосом возвестил о её прибытии в залу. Как никогда, Нурсолтан ощутила чувство одиночества, ей захотелось кинуться к Халилю, который понял бы её состояние. Но солтан был занят беседой с карачи, и она не посмела побеспокоить его. Выпрямив спину и стараясь не спешить, чтобы её уход не был воспринят как бегство, Нурсолтан вышла в распахнутые двери сада. Свежий ветерок осушил брызнувшие из глаз слёзы, и она возблагодарила Аллаха за то, что никто не увидел её слабость. Она не услышала, сколько желчи и яда прозвучало в словах Сэрби-ханум, проводившей невестку злым взглядом:

– Эта ногайка слишком много возомнила о себе. Она считает, что может крутить мужчинами, как ей вздумается. Мой сын совсем потерял голову из-за неё, он и шага не может сделать, чтобы не посоветоваться с ней. Можете себе представить, дорогая Фатима-солтан, даже наш повелитель, хан Махмуд, советуется с ней! О, Аллах, как он может спрашивать совета у девчонки, единственным достоинством которой является смазливое лицо?!

– О, как я вас понимаю, уважаемая ханум, – зашептала Фатима-солтан, отогнув край тонкого покрывала. – Должно быть, ваша невестка такая же бесстыдница, как её сестра, покойная Шахназ. Та не могла пройти равнодушно мимо мужчин. Если бы вы знали, почему она любила гулять по саду одна.

– О Аллах, возможно ли это?

Грузная Сэрби-ханум изнемогала от любопытства, и всё же понимала как много посторонних ушей вокруг.

– Давайте прогуляемся к фонтану, моя дорогая, хочу узнать всё, что известно вам.

– Известно мне немного, – в нетерпении зашептала Фатима. – Одна из служанок видела, как Шахназ заигрывала со стражниками. Как хорошо, что мой муж избежал позора, Аллах покарал бесстыдницу, не дав ей совершить тяжкий грех!

– Вы ввергли меня в омут печалей и забот, Фатима-солтан, кто бы мог подумать, что дочери мурзабека Тимера способны на такое?! Теперь я понимаю, что за женщина досталась в жёны моему сыну. Не зря я с первого же дня невзлюбила её! Что касается солтанши Шахназ, то желудочная болезнь вовремя отправила её на тот свет, даже страшно представить какой позор пал бы на ханскую семью, если одну из невесток уличили в прелюбодеянии!

Праведный гнев горел в сердце казанской ханум, а Фатима-солтан лишь подлила масла в огонь.

– Они обе дочери прелюбодеяния. Известно, что яблочко от яблони недалеко падает. Будьте строже со своей невесткой.

– О! Я завтра же поговорю с сыном, и сама отныне глаз с неё не спущу! Вот скажите мне, дорогая Фатима-солтан, где она сейчас, когда все благородные женщины находятся в зале? Я видела, отправилась гулять по саду одна, как и её бесстыдница-сестра! А вдруг она там встречается с посторонним мужчиной? О, Аллах, не допусти позора на нашу голову!

Сэрби-ханум даже представить не могла, как она недалека от истины. Нурсолтан в эти минуты гуляла по саду одна, а по подсохшим дорожкам сада навстречу ей шёл солтан Ибрагим.

Нурсолтан остановилась около любимой скамьи. Сад после зимы находился в полном запустении. Прошлогодние листья почерневшей паутинкой окутывали деревянное сиденье и изящно выгнутую спинку скамьи. Следовало послать рабов, чтобы навели здесь порядок, но, похоже, казанской госпоже заниматься обыденными делами было недосуг. Нурсолтан вздохнула и решила отправиться дальше бродить по каменным дорожкам сада, но внимание привлекли ярко-жёлтые маленькие цветы, словно солнечные брызги рассыпанные у подножья раскидистого куста. Нурсолтан даже руками всплеснула, ну что за чудо! Снег ещё кое-где лежит серыми заледеневшими островками, а они такие маленькие, но такие отважные уже выбрались на свет, напоминая всему миру – весна пришла, весна! Молодая женщина присела на корточки, осторожно отгребла в сторону старые листья, освобождая крепкие тёмно-зелёные стебельки, гордо увенчанные золотистыми соцветиями, тронула тонкими пальцами пушистые шапочки цветов.

– Вы испачкаете своё платье, госпожа.

Голос, раздавшийся позади, заставил её вздрогнуть и стремительно обернуться. Она забыла о своей неудобной позе и упала бы, если руки солтана Ибрагима не поддержали её, помогая подняться. Но даже когда она оказалась на ногах, солтан не разжал своих рук, так и держал её за плечи, не отрывая взгляда от женских глаз, единственного что было открыто взору мужчины. Словно облачко набежало на безмятежное лицо Нурсолтан, она нахмурилась и резко отступила назад, движением этим стряхнув со своих плеч чужие руки.

Нурсолтан не видела Ибрагима с того самого дня, когда она потеряла любимую сестру и единственную подругу своей юности. Ей очень хотелось никогда больше не видеть этого человека, он напоминал ей о том, о чём она стремилась забыть. При дворе было официально сообщено о слабом желудке Шахназ-солтан, о её неумеренном аппетите, что якобы и стало причиной смерти. Никогда ещё Нурсолтан не слышала большей глупости, но все вокруг поверили в рассказы солтана Ибрагима, а она, чувствуя, что за всем этим кроется куда большее зло, промолчала. Нурсолтан хотелось, не торопясь, разобраться во всём самой, но всякий раз, вспоминая, как билась в судорогах умирающая Шахназ, она едва не теряла сознание. Всё, что происходило тогда в покоях сестры с момента её прихода и до самого последнего мига, было покрыто пеленой тумана, и лишь отрывочные воспоминания всплывали перед глазами молодой женщины. И тогда она видела перед собой застывшего в дверях Ибрагима. Его равнодушный голос звучал в её ушах. Она помнила, что солтан Ибрагим говорил о яде, который приняла её сестра. Ну, почему всегда такая жизнерадостная и счастливая Шахназ приняла яд, и что или кто её заставил это сделать? Как поступить, зная страшную правду о смерти сестры, потребовать разбирательства у самого хана или молиться, положившись на справедливый суд Всевышнего? Она и молилась и спрашивала совета у Аллаха, но всемогущий Судья молчал, ввергая её в пучину ещё больших сомнений. Как ни пыталась она бежать от своих воспоминаний, случившееся напоминало о себе с каждым разом всё сильней.