Первоначально фестиваль не задумывался как ежегодный. Однако он получился настолько к месту, ко времени и лёг на благодатную почву, что нам не захотелось расставаться. Именно тогда вместе с Василием Павловичем было принято решение собираться на «Аксёнов-фесте» ежегодно, каждую осень. В этом году мы проведём юбилейный десятый – «Аксёнов-фест».

– Скажите о главных задачах фестиваля?

– Когда с Василием Павловичем обсуждали саму идею фестиваля, он мечтал о том, чтобы это культурное празднество давало путёвку в жизнь молодым талантам, было местом, где они действительно получали бы настоящий «Звёздный билет» в будущую творческую жизнь. Так оно и вышло. Напомню: одним из первых получателей премии «Звёздный билет» стал писатель Денис Осокин. Затем по его произведению «Овсянки» был снят фильм, который показали на Венецианском фестивале, и сам Тарантино аплодировал стоя. Толстый литературный журнал «Октябрь» выпустил спецвыпуск с творениями казанских писателей и поэтов и симпатичными очерками о Казани. С 2014 года запущен проект по изданию сборника с подстрочным переводом на русский язык молодых татарских авторов. Обладателем премии «Звёздный билет» стала уроженка Казани Гузель Яхина, чей роман «Зулейха открывает глаза» покорил тысячи читателей по всей стране.

В рамках «Аксёнов-феста» проходят мастер-классы с известными литераторами, круглые столы, презентации новых литературных проектов и книг.

Вот, о чём мы мечтали и что претворили и претворяем в жизнь. Мы хотим развивать город не только в материальном смысле, строя инфраструктуру, но и в культурной плоскости. Духовная составляющая, историческая память не менее важны для развития. Без них у города не может быть своего лица с «необщим выраженьем».

– Понятно, что тема Василия Аксёнова комплексная – и литературно-музыкальный фестиваль, и премия, и творческие семинары, и выпуск книг… Трудно переоценить и воссоздание дома, где в военные годы жил писатель. Теперь Дом Аксёнова – один из активно действующих культурных центров Казани…

– Мы долго думали, какой же подарок преподнести Василию Павловичу, и решили, что лучшим подарком будет материализованная память. При первом же его приезде мы обошли обветшалый дом, в котором прошли годы детства писателя во время войны, и я пообещал, что дом его детства будет восстановлен и подарен ему «в первозданном виде». И Казань сдержала слово. Теперь это – Дом-музей Василия Аксёнова, где жизнь бьёт ключом – проходят литературно-музыкальные вечера, различные презентации, выставки живописи… К тому же за кинотеатром «Мир» мы открыли Аксёнов-сад, где уже начали проводить различные литературно-музыкальные праздники.

Я рад, что Василий Павлович отметил с нами свой 75-летний юбилей. Уезжая из Казани, писатель был переполнен благодарными чувствами к городу, казанцам – к тем, с кем вырос, и к тем, кто по достоинству оценил его творчество. Нет сомнений, Василий Павлович никогда не будет забыт в Казани. Это великий писатель, наш земляк, и соразмерно его величию мы будем хранить память о нём.

У немалого числа писателей есть, по словам нашего поэта-земляка Юрия Макарова, «голубая своя колыбель», или, как принято говорить, малая родина. Да, тянут писателей к себе большие столицы с множеством газет и журналов, с издательствами, библиотеками, продвинутой публикой… Французы верно заметили: «Поэты рождаются в провинции, а умирают в Париже». Но если физически они, бывает, подолгу не возвращаются на землю предков, то в творчестве с «колыбелью своей», какой бы неоднозначной она ни была, не порывают.

Вот и в творчестве нашего земляка Василия Аксёнова родная Казань не забывается. Она возникает в разные периоды творческого пути писателя. И особенно масштабно – в его последнем труде «Ленд-лизовские. Lend-liasing».

Мемуаров от него давно ждали. Ясное дело, с кем только он ни общался, где только ни бывал, чего только ни видывал – интересно же узнать всё из первых рук! Кое-что в этом плане у него уже было. Например, роман-воспоминание «Таинственная страсть» – о друзьях-писателях 1960-х. Для своего же последнего романа Аксёнов взял события казанского детства. Мемуары он вообще-то не переваривал, да и к реалистической прозе большой любитель и знаток джаза со временем стал относиться, как к чему-то написанному по нотам и скучному. Тем не менее, начинаем читать первую часть «Ленд-лизовских», и вот перед нами – роман-биография. И главное действующее лицо – он сам, юный Аксёнов Василий, в романе – третье лицо, мальчик Акси-Вакси.

Хотя действие романа и происходит в Казани и его предместьях, Аксёнов, следуя приёмам жанра, называет наш город трамвайным городищем Булгары. Он многое меняет в названиях. Например, «Чёрное озеро», где расположились и парк, и озерцо, и каток зимой, и здание органов внутренних дел, называет то Бездонным озером, то Глубоким, то Глубинным… Имена тоже зачастую меняются (Аксёнов – Ваксонов, Водопьянов – Мясопьянов, Жеребцов – Аргамаков).

Но реалии берут своё. И вот уж вместе с героем романа в тыловом городе, переполненном беженцами, эвакуированными, фронтовиками на излечении, мы разгуливаем по улицам Карла Маркса, Комлева, Лобачевского, Подлужной… мимо дворца Сандецкого, мимо строящегося театра оперы на площади Свободы, заходим в парк им. М. Горького, катаемся на каруселях «Чёрного озера», даже заглядываем в городскую баню № 4 на Большой Красной… А то отправляемся на Волгу, Свиягу, Казанку или на «уединённый пляжик на курортном казанском островке Маркиз, что на несколько вёрст ниже по течению великого водного потока Итиль…»

Для казанского старожила вся эта топонимика – не пустой звук, всё узнаваемо, всё вызывает свои воспоминания и ассоциации, как и близлежащие Свияжск, Моркваши, Услон…

К концу первой части книги Аксёнов уже называет наш город поясняюще «Казань-Булгары», а под самый конец, для полного сближения с действительностью  – просто Казанью, без Булгар. Кстати, Булгары вместо Казани – это не авторская придумка, ведь было время, когда после разгрома Великих Булгар Казань называли Яңа Булгар (Новый Булгар).

Понятно и присутствие в романе татарских имён и фамилий – Равилька Мухаметзянов по прозвищу Муха, дядя Искандер, пролетарии Касимовы, соседка Фатима, однокашник (будущий академик) Сагдеев, девочки Нэлка Гибайдуллина, Зухра, Алсу…

Конкретной привязкой к месту служат и татарские словечки. Читаем: «Осенью я сделал несколько попыток разжиться «таньгой», то есть деньгой».

Да, слово «деньга» татарского происхождения. Открываю русско-татарский словарь под редакцией профессора Ф. А. Ганиева и слова «деньга» не обнаруживаю. Множественное число – «деньги» – есть, а единственного, как положено словарю, нет. А вот в академическом издании «Словаря русского языка» и толковом В. И. Даля – пожалуйста. И примеров масса: «Деньга и камень долбит», «Не было ни деньги, да вдруг алтын». А точное значение слова «таньга» («тәңкә») – монета, рубль… одним словом, деньга. И Аксёнов употребляет это слово и на татарском, и на русском со знанием дела.

Но минуем опознавательные знаки произведения и выйдем на столбовую дорогу повествования.

Роман потрясает несколькими главными темами. Одна из них – ужасающий голод военных лет. Эта тема начинается с первых же страниц романа:

«Дай мне руку, и идём. В нашем районе открыты питательные пункты. Мне выданы талоны!» – горделиво воскликнула тётя Котя. «…» Вместо того чтобы растянуть эти свои талончики на две недели, она собрала всё семейство и двинулась в «Пассаж», под стеклянной крышей которого как раз и располагался основной питательный пункт. <…> В меню было одно блюдо – «горячий суп с капустой». Отнюдь не щи и уж тем более не борщ. <…> «Суп» обладал удивительной зеленоватой прозрачностью, потому что в нём не было никаких питательных добавок: ни картошки, ни крупы, ни свеклы, не говоря уже о мясе или масле. <…> Иными словами, питательный состав был близок к совершенству: горячая вода с кусками капусты.