Ферендир не собирался сдаваться, но понимал, что наставник прав. Внезапно он преисполнился благодарности судьбе — и вовсе не за поучения Дезриэля, а за то, что поблизости не было сурового и мрачного Серафа, который ушел пару часов назад разведывать дорогу. Как славно, что он не стал свидетелем нелепой ошибки Ферендира…

Таурвалон, могучий воин с Сиара, стоял в приятной тени под высоким деревом. Он сказал:

— Ты неплохо дрался. Да только я вынужден согласиться с близнецами. Настоящий боец сразу бросается в гущу сражения и наносит первый удар.

— И тратит в этот момент всю энергию, скопленную в эфирном кварце, — поддразнил его Дезриэль.

— Это мой собственный эфирокварц, — слегка пожал плечами Таурвалон. — И я буду тратить его энергию тогда, когда мне заблагорассудится. Можно и в начале схватки.

— Очень поспешное и расточительное решение, — заявил Дезриэль.

— Не у всех есть время стоять целыми днями как истуканы и ждать, что противник соизволит приблизиться, — ответил Таурвалон. — Лучше сразу броситься в бой и мгновенно победить.

— Не хочешь попробовать? — спросила Фальцея, закидывая пику на плечо.

Таурвалон немного подумал, а потом кивнул:

— С удовольствием. Так я докажу, что прав.

С этими словами Таурвалон наклонился, чтобы подобрать лежащие под тем же деревом щит и копье. В этот миг Ферендир заметил, что близнецы хитро переглянулись.

Потом Фальцея быстро и бесшумно помчалась к сверкающему Таурвалону, направив пику прямо на него.

Для крупного альва в тяжелых доспехах Таурвалон двигался очень быстро. Он мгновенно подхватил щит и копье и повернулся к нападавшей Фальцее лицом. Она провела серию уколов — высокий, низкий и в корпус, — но Таурвалон быстро отбил их все, причем наконечник пики неизменно попадал в выпуклый центр щита и соскальзывал, не причинив никакого вреда. Фальцея отступила, чтобы приготовиться к новому нападению, а Таурвалон в этот момент нанес ответный удар.

Эфирокварц на доспехах Таурвалона внезапно вспыхнул и засиял слепящим белым светом. Ферендир невольно прищурился и заслонил глаза ладонью, но сквозь пальцы разглядел, как Таурвалон выставил копье над щитом и прыгнул вперед. Фальцея отступила под градом ударов, отражая их все более беспорядочно: ослепительный свет, исходивший от противника, в совокупности с его стремительностью привел ее в замешательство.

Таурвалон наседал, Фальцея отступала. Его копье гремело об ее пику. Стражница тщетно пыталась нанести Таурвалону хотя бы один опасный удар, но все время беспомощно попадала в центр щита.

В этот момент на помощь сестре бросилась Меторра. Лучница заняла позицию слева от Таурвалона, выхватила стрелу, натянула тетиву и с разбегу подпрыгнула. Ферендир сразу понял зачем, с высоты Меторра могла стрелять в Таурвалона поверх его поднятого щита.

Однако воин сразу разгадал ее намерения. Стоило Меторре подпрыгнуть, как он тут же защитился от нее — поднял щит и по-другому перехватил свое оружие. Стрела отскочила от щита, а новый удар пикой Таурвалон отбил копьем.

Эфирокварц опять разгорелся, смотреть на его владельца стало невыносимо. Ферендир на секунду заслонил глаза рукой и продолжил наблюдать за боем, только когда яркое свечение улеглось.

За это время Таурвалон перевернул копье и орудовал древком как дубинкой.

Меторра как раз приземлялась и почти коснулась земли ногами, когда Таурвалон с силой ударил ее в бок древком копья — она отлетела и упала прямо на наступавшую Фальцею. Близнецы повалились на землю и выронили оружие.

Таурвалон еще раз по инерции обернулся вокруг своей оси и замер, гордо сжимая щит и копье. Ослепительное сияние эфирного кварца сменилось приглушенным свечением. Воин самодовольно объявил.

— Ну вот! Я победил!

Валявшиеся на земле близнецы посмотрели на него, а затем расцепились и с трудом поднялись на ноги.

— Пожалуй! — неохотно признала Меторра.

— Кстати, — сказала Фальцея Ферендиру, — именно это и называется «драться нечестно»!

— Я дрался честно, — возразил Таурвалон и нахмурился.

— Честно? — переспросила Фальцея. — А по-моему, ты ничем не погнушался, лишь бы нас победить… Скажи мне, о светозарный герой, как ты выкручиваешься, когда энергия эфирокварца заканчивается в разгар настоящей схватки?

— Я израсходовал ее, чтобы решительно и быстро вас победить, — ответил Таурвалон. — Если бы это не сработало, я бы, наверное, проиграл.

— Давайте еще! — внезапно произнес Дезриэль.

— В каком смысле «давайте еще»? — спросил Ферендир.

— В том смысле, что на сегодня ты не закончил, — спокойно пояснил Дезриэль.

Ферендир оглядел присутствующих, стараясь понять, с кем можно подраться. К его величайшему удивлению, Дезриэль уже все решил.

— Давай-ка, Ферендир, сразись с тремя противниками одновременно. Меторра, Фальцея и Таурвалон могут нападать в любом составе и в любом порядке.

Трое названных переглянулись, а потом посмотрели на Дезриэля.

— Вообще нечестно, — сказала Фальцея.

— И довольно-таки опасно, — добавила Меторра. — Может, Ферендир к такому еще не готов?

— Да, — согласился Таурвалон. — Не хотелось бы его сейчас прибить. Особого смысла в этом нет!

Обычно расслабленный и спокойный Дезриэль на мгновение посерьезнел и напомнил Ферендиру Серафа.

— Я доверяю вашему опыту и знаю, что при желании вы никого не убьете, — сказал Дезриэль, — но я совсем не уверен, что мой ученик способен справиться с усложненной задачей. Считайте, что таким образом поможете ему спасти свою шкуру в день, когда мы догоним наших врагов.

У Ферендира засосало под ложечкой и похолодело внутри. «Я совсем не уверен, что мой ученик способен справиться с усложненной задачей…» Значит, наставник в него не верил! За что такое публичное унижение? Неужели дело было в абсолютной бездарности? Внезапно Ферендир почувствовал, что его в каком-то смысле предали. Таких слов можно было ожидать от Серафа — но не от Дезриэля! Ужасно было вот так неожиданно узнать истинное лицо своего доброго наставника.

— Прекрасно! — сказал, расправив плечи, Ферендир. — Наставник Дезриэль, если хочешь, можешь и сам присоединиться к моим противникам. И Лувериона позови, а то вас как-то мало… Я вызываю на бой всех!

Дезриэль не тронулся со своего места и проговорил:

— Троих пока достаточно.

Меторра, Фальцея и Таурвалон рассыпались по поляне и окружили Ферендира.

Ферендир принял одну из боевых стоек, которым его обучали в горном храме: правая нога вперед, левая полусогнута, руки широким хватом держат алмазный чекан горизонтально, на уровне пояса.

Бой мог начаться в любую минуту. Ферендир закрыл глаза, задышал ровно и обратился к горе: «Помоги мне! Я не буду кидаться на противников, но встану как вкопанный. Даруй мне силу, сделай меня несокрушимой твердыней, о которую разобьются мои враги».

Через тонкие подметки сапог Ферендир ощутил, как земля слева за спиной едва заметно задрожала будто подернутая рябью вода. Должно быть, Фальцея! Легчайшие колебания почвы передавали каждое движение бегущей Хранительницы.

«Она атакует первой! Очень на нее похоже…»

Чуть сзади и справа раздались более тяжелые шаги и зазвенели доспехи. Это Таурвалон! Ферендир услышал — или, скорее, почувствовал, — как вновь ожил и слабо засветился доспех воина с Сиара. Вообще-то эфирокварц не умел издавать звуки и греться, но Ферендир все равно понял, что все камешки на сверкающей броне пробудились и запели неслышным обычному уху хором, словно струны на гулкой исполинской арфе.

«Доспехи Таурвалона — сами по себе оружие! — понял Ферендир. — Они ускоряют его движение, усиливают удары, повышают природную ловкость. Он и без этих доспехов опасен, а в них — почти непобедим!»

Послышался звук извлекаемой из колчана стрелы. Тетиву натянули, лук заскрипел. Сейчас лучница возьмет прицел и выстрелит!..

«Меторра не хочет меня убивать, только отвлечь. Будет пускать стрелы, чтобы они у меня над головой свистели. Как только я на них отвлекусь, она бросится на помощь к сестре, и вместе они быстро меня победят. Нельзя сбрасывать Меторру со счетов просто из-за того, что она стреляет не на поражение. Кроме лука, у нее в запасе есть много убойных приемов».