Ферендир хотел с этим поспорить, но внезапно понял, что сестры правы. Он действительно не был проверен в деле и не прошел последнего испытания. Пусть он многому научился и многое узнал, но все еще ничего из себя не представлял — был бесформенным и безвкусным, как недопеченный хлеб.

— Стараюсь как могу, — наконец выдавил из себя Ферендир. — По-моему, это самое важное.

— Боюсь, мы его обидели, — прошептала Меторра сестре.

— Это ты его обидела! — сказала Фальцея.

— Я просто спросила, — возразила Меторра. — С чего бы ему обижаться на простой вопрос?!

— Да я не обиделся! — воскликнул Ферендир.

Постоянные перепалки сестер ему уже надоели. Лучше было просто смотреть на костер.

— Просто, — пояснил юноша, — я внезапно понял, что вы правы, а это как-то… унизительно.

— В каком смысле «унизительно»? — спросила Меторра.

— В таком! — сказала Фальцея.

Ферендир посмотрел на нее — стражница встретила его взгляд. Хотя она молчала, казалось, ей были понятны его чувства. Юноша кивнул и сказал.

— Вот именно!

— Фальцея тебя понимает, — сказала Меторра. — А между прочим, это она — моя копия, а оригинал-то я.

— Да, — невозмутимо ответила Фальцея. — Сначала сотворили тебя, но первый блин всегда комом. Когда творили меня, то учли все досадные промахи.

Ферендир невольно усмехнулся. Две сестры казались одной и той же душой в разных телах. Они без конца спорили и подкалывали друг друга, но словно бы не всерьез. Ферендир внезапно осознал, что во всем этом был заключен некий урок, который следовало извлечь. Да только в тот миг чувство собственной никчемности мешало свободно мыслить и затуманивало восприятие.

И тут Ферендир заметил чью-то высокую фигуру за пределами круга света от костра. Обеспокоенный и озадаченный присутствием незнакомца, юноша сразу же вскочил на ноги и стал его разглядывать. Меторра и Фальцея тоже уставились на пришедшего.

Поверх красно-коричневой туники он носил бронзовую кирасу с искусной гравировкой в виде рун. За спиной висел щит, на боку — меч. Рукой незнакомец обнимал бронзовый шлем красивой формы, украшенный гребнем из выбеленного до голубизны конского волоса с темно-красными кончиками в тон тунике. Все элементы брони, в том числе нарукавники и поножи украшал красивый лунный символ. Ферендир не сразу сообразил, что это стилизованное изображение великого мага Теклиса, его воплощение — луна Селеннар.

Юноша еле оторвался от разглядывания великолепных доспехов и обратил внимание на лицо незнакомца — узкое, с резкими чертами и светло-серыми, почти серебристыми глазами, как у кошки. Складка губ создавала впечатление постоянной легкой улыбки. Густые волосы серебристо-стального цвета свисали чуть ниже острого подбородка.

«Очень странно! — подумал Ферендир. — У него молодое, почти юношеское лицо, но волосы с проседью и печальные глаза его сильно старят».

Ферендир, Меторра и Фальцея смотрели на незнакомца, а незнакомец смотрел на них. Никто не проронил ни слова.

— Я могу быть вам чем-то полезен? — решил спросить Ферендир.

Воин уставился на Ферендира и склонил набок голову, словно прикидывал, какой из многочисленных возможных ответов дать. Наконец он изрек:

— Нет.

Он прошел вперед, положил на землю щит и шлем, там же уселся сам, поджав под себя ноги, а затем опустил на колени сплетенные ладони и вперился в огонь костра.

— Кажется, аларит задал конкретный вопрос, — сказала Фальцея.

Незнакомец поднял удивленные глаза, словно впервые заметил ее.

— А разве я на него не ответил? — спросил он.

— Как-то слишком односложно, — сказал Ферендир.

Незнакомец вновь наклонил голову набок и изрек:

— К чему потоки слов, когда можно обойтись и одним?

— А имя у вас есть? — спросила Меторра.

— Есть, — кивнул незнакомец.

Все подождали, но больше ничего не услышали.

— Так что за имя? — не выдержал Ферендир.

— Прошу меня простить, — ответил незнакомец. — Я задумался о грядущем и о том, какими странными судьбами мы все собрались у этого костра, в этих предгорьях. На этой равнине… У подножья этой горы…

Словно в изумлении, он покачал головой и добавил:

— До чего же прихотливо переплетение случайностей и чрезвычайных обстоятельств!

Ферендир посмотрел на Меторру и Фальцею — они только покачали головами — и снова повернулся к загадочному гостю, стараясь говорить терпеливо и дружелюбно:

— Незнакомец, как тебя зовут и откуда ты?

— Ну вот! — ответил тот. — Сформулировать точный вопрос оказалось не очень трудно!

— Надеюсь, ответить на него будет еще легче, — сказала Меторра.

— Меня зовут Луверион, — продолжал незнакомец. — Я родом с Зайтрека, но скитался везде и всюду.

— В том числе здесь, на этой равнине, у подножья этой горы… — поддразнила его Фальцея.

Насколько Ферендир мог судить, Луверион с Зайтрека совсем не обиделся, а только ласково улыбнулся шутливой Фальцее.

— Именно так! — ответил Луверион.

— А кто вас прислал сюда? — спросил Ферендир.

— Твои же наставники, — ответил Луверион. — Луна Селеннар нашептала мне во время вечерней медитации, что я могу им пригодиться. Тогда я отправился их разыскивать, а когда нашел, оказалось, что они сами меня ищут! Как я только что сказал, все это — прихотливое переплетение случайностей и чрезвычайностей. Тут слепой случай столкнулся с суровой необходимостью. Рад познакомиться с тобой, Ферендир, и с вами, дочери Илиаты. Постараемся же сделать приятным то короткое время, которое нам суждено провести вместе…

— Вижу, найти наш лагерь оказалось нетрудно, — раздался чей-то голос.

Ферендир обернулся и увидел Дезриэля и Серафа. Они наконец вернулись — и не одни. Рядом стоял еще один альв — да какой!

Он был весьма внушительного вида и очень высок, хотя и ненамного перегнал по росту Серафа. Шириной плеч и мускулистостью незнакомец больше походил на людей, чем на стройных и сухопарых альвов. Отделанные золотом переливчатые доспехи он носил поверх темно-фиолетовой одежды, но самым впечатляющим в его облачении было невероятное количество эфирокварца: верзила был увешан им с ног до головы и буквально светился в сумерках. И осанка, и выправка, и тяжелый щит, и меч в драгоценных ножнах, и изящное копье, торчащее из-за широкой спины, — все выдавало в нем воина до мозга костей. Причем это был не простой воин, а ходячий образец силы, отваги и доблести.

Внимательный Ферендир также уловил нечто особенное в резких чертах решительного и мужественного лица этого альва, в его темных карих глазах — только не мог пока найти этому название.

— Приветствую! — произнес воин в блестящих доспехах. — К счастью для этого царства и для всех присутствующих, вы успели заручиться моей помощью, пока я не занялся другими делами!

Ну конечно! Теперь Ферендир понял, что сквозило в каждой черте верзилы — самовлюбленность и высокомерие!

— А это кто? Оруженосец? — Блистательный воин подошел к Ферендиру и протянул свой щит. — Подержи-ка его, парень. Когда я ужинаю мне не должно ничего мешать!

— Это не оруженосец, а послушник, — поправил его Дезриэль. — Можно сказать, будущий Каменный Страж.

— Послушник так послушник, — равнодушно согласился воин, снял шлем и тоже сунул его в руки Ферендиру. — Можешь его начистить. Сегодня после боя он совсем потускнел!

— Ферендир, — сказал Сераф, — это Таурвалон с Сиара, и он пожелал к нам присоединиться.

— Леди-регент сказала мне, что ваше предприятие тайное, но, если оно увенчается успехом, его участники прославятся. Я не прочь еще больше прославиться! А посему — клянусь своим мечом! — оно увенчается успехом!

Ферендир еще не разобрался, о чем говорило бахвальство альва с материка Сиар — об уверенности в собственных силах или больше о самолюбовании, — но пока решил довериться проницательности наставников и потерпеть.

Он разглядывал Таурвалона до тех пор, пока не заметил, что Сераф уставился на припасы, все еще разложенные на большом одеяле у костра. Послушник не выполнил до конца поручение! Под строгим взглядом Серафа Ферендир устыдился и опустил глаза.