В столовой повисла напряжённая, звенящая тишина. Все взоры были обращены на их парочку. Надзиратели сразу ощутив запах жареного, навели дула в сторону Сэма.

— Не двигайся, Несбитт, иначе в твоём теле станет на несколько отверстий больше, — раздалось из-за спины предупреждение, сопровождаемое щелчком снятого предохранителя.

Санни молчал, размеренно дыша и неотрывно смотря на Гэвина. В глазах плескался океан ярости. Казалось, малейшее неосторожное движение, и этот океан перельётся через край, снося всё на своём пути. Рид не отводил взгляд, без особого интереса поддерживая этот поединок в гляделки. Где-то на краю сознания замаячила красная лампочка тревоги, интуиция билась в конвульсиях, крича, что нужно срочно сваливать, а тело вопреки предупреждениям разума окаменело, словно находясь под влиянием паралича. Лишь перед уходом Несбитт одними губами произнёс: «Ты покойник».

Гэвин широкими шагами шёл к библиотеке, кровь шумела в ушах, затмевая окружающие звуки. Сам вид Санни, когда он выходил из столовой, не предрекал Риду ничего хорошего. Холодная, молчаливая ярость была куда опаснее, чем громкая злость. В этот раз урод не станет выжидать, Рид был в этом уверен, но хуже было то, что сейчас Гэвин вряд ли смог достойно противостоять нападению. Обороняться против стаи Сэма и в хорошей форме было проблематично, численный перевес являл собой серьёзную опасность. Лучшим выходом было поспешить на своё рабочее место. У входа в библиотеку или где-то поблизости всегда дежурил надзиратель, готовый в любой момент разогнать сцепившихся преступников.

Гэвин свернул по коридору в последний раз и ощутил, как сердце ухнуло в желудок. Ещё слишком рано, у дверей никого не было, коридор также непривычно пустовал. Вертя в руках ключ-карту, Рид успел сделать пару шагов в сторону двери, как сильные руки откинули его к стене. Воздух выбило из лёгких от неожиданного столкновения, а следом огромный кулак впечатался ему в щёку. Что-то хрустнуло, во рту сразу разлился металлический привкус крови, и Рид неосознанно выплюнул отколовшийся кусок зуба. Острая боль вспыхнула в районе грудины, Гэвин захрипел, не в силах сделать вдох, а перед глазами заплясали цветные мушки.

Сквозь стук пульса в ушах Гэвин услышал грубый голос, но не смог разобрать слов. Несколько пар рук потащили его в сторону, тихо пискнул электронный замок, а через мгновенье Рида закинули в его нынешние владения. Цепляясь за стойку, Гэвин пытался подняться, но чья-то нога опрокинула его обратно на холодный пол, вызвав множественные смешки у нападавших. Чужой смех подстегнул мужчину, картинка перед глазами перестала плясать и двоиться, он смог увидеть, как закрывается металлическая дверь, отрезая его от остальной тюрьмы.

Нападавших было семеро: сам Санни и шесть самых сильных ребят из его банды. Рид понимал, что без ключа ему не сбежать, воспалённый из-за усталости мозг медленно начал подбирать варианты защиты. К десяти придёт — должен придти — надзиратель, который услышит шум. В крайнем случае, скоро подойдёт чёртов Рик, который после стычки у ресепшена ходил в библиотеку, как к себе домой, чем нехило так раздражал Гэвина. Перспектива быть спасённым этим наёмником не радовала, но рефлексировать по этому поводу времени не было. Рид мельком взглянул на часы, до десяти оставалось шестнадцать минут. Ему нужно продержаться всего лишь шестнадцать минут.

Оттолкнувшись от пола, Гэвин откатился за стойку, пиная стоявшую там тележку в первого нападавшего. Ещё двое не стали терять время и перепрыгнули через ресепшн. Гэвин успел увернуться от ступни, метящей прямиком в лицо, но пропустил болезненный пинок по бедру. Схватив упавшую книгу, он заехал её углом прямиком в висок ближайшему преступнику. Тот безжизненным мешком рухнул на пол, а Гэвин успел понадеяться, что тот всё же жив. За непреднамеренное убийство ему накинули бы ещё несколько лет. Оставшаяся троица, обойдя со спины, смогла пригвоздить сопротивляющегося Рида к полу. Один обхватил его шею в удушающем захвате, остальные навалились на руки и ноги, не давая сделать малейшего движения. За этой картиной самодовольно наблюдал Санни.

— Эй, детектив, ты помнишь, как я убил ту проститутку? — Несбитт неторопливо приближался, словно потерял к происходящему всякий интерес.

Железная хватка на шее немного ослабла, и Гэвин смог просипеть ответ:

— Задушил её, пока трахал, гнида. — Рид приглушённо хрипнул, когда в поджелудочную вонзился чей-то кулак.

— Верно, детектив. Та сука никогда не умела вовремя заткнуться. Какой же кайф был сначала вдолбить ей зубы в глотку, а потом сжать пальцы на горле. Я до сих пор помню, как та тварь хрипела и дёргалась, пока жизнь утекала из её глаз. — Сэм облизнулся, словно перекатывал на языке это воспоминание. — Но это ведь была моя девочка, а со своими девочками я поступаю так, как считаю нужным. А ты, детектив, тоже моя девочка.

Гэвин нервно дёрнулся в жалкой попытке вырваться, но чужие руки сильнее вжали его в бетонный пол, пока Несбитт рывком сдёрнул с него тюремные штаны. Рид всегда подозревал, что когда-нибудь может сдохнуть из-за своего длинного языка и неумения себя контролировать, но не думал, что это произойдёт именно так.

Цифра на часах изменилась, с момента нападения прошло всего три минуты.

Первый толчок отозвался разрывающей болью в анусе. Гэвин дёрнулся, собрав все силы, но шестёрки Сэма надёжно зафиксировали его ноги, практически прижав колени к ушам. Когда Санни толкнулся глубже, поясницу обожгло новым болезненным спазмом, Рид зашипел сквозь закусанную губу и сжался, не только усилив сопротивление, но и получаемую боль.

— Никогда не думал, что буду месить дерьмо какого-то мужика, но глядя на то, как тебе больно, у меня аж яйца от удовольствия поджимаются.

Гэвин хрипел, жадно хватая ртом крупицы воздуха, проникающие в лёгкие сквозь цепкую хватку на горле. Глаза неконтролируемо слезились то ли от режущего трения в анусе и болезненного давления на сфинктер, то ли от ярости, клокотавшей внутри.

Санни двинул бёдрами и резко вышел, чтобы через мгновение снова протолкнуться внутрь крупной головкой. Он пыхтел так, словно бежал марафон, временами довольно постанывая, кислый запах чужого пота забивал ноздри. Рид дышал ртом, но чужой омерзительный дух неприятным налётом оседал на языке. В глубине души Гэвин надеялся, что скоро надзиратель обратит внимание на трансляцию с камеры видеонаблюдения и направит сюда отряд охраны. Одновременно с этим Рид думал о том, что скорее сдохнет от позора, если его снова увидят в таком положении.

— Неужели не нравится, принцесса? — Гэвин заскулил сквозь зубы, когда толстые, как сардельки, пальцы сжали его мошонку. — Вот так, стони, сука, покажи, как тебе больно!

По ощущениям это было худшее, через что пришлось проходить в тюрьме, даже групповое изнасилование казалось уже не таким кошмаром. Сквозь влажную пелену перед глазами он видел мерзкую ухмылку и золотой оскал зубов, который врезался в память с каждым толчком. Амплитуда движений нарастала, а удушающий захват сменился давлением пальцев, которые полностью перекрыли доступ кислорода. Перед глазами стало темнеть, а лёгкие запылали огнём, плавя грудную клетку изнутри. Зрачки закатились, а из уголка рта потекла тонкая нить слюны. Последнее, что услышал Гэвин, это едва различимый сквозь лающий смех писк электронного замка. А, может, ему только показалось…

========== — 7 — ==========

Слишком яркий свет слепил глаза, превращая мир вокруг в белое марево. Гэвин прищурился, привыкая к освещению, и попытался двинуться. Тело отдалось тупой болью, а на запястьях звякнул холодный металл наручников. Горло саднило, воздух с хрипами вырывался из лёгких, а во рту открылся филиал пустыни Сахара. Мужчина облизнул сухие губы, но это не принесло облегчения.

— Воду принесут через полчаса, так что терпи, — послышался слева незнакомый голос.