Превозмогая ноющие ощущения в шее, Гэвин повернул голову к источнику звука. С трудом сфокусировав взгляд, он разглядел знакомую форму охраны исправительного учреждения Детройта.

— Где я? — собственный голос кипятком обжёг саднящее горло.

— Очевидно, в городской больнице. Аманда чудом тебя откачала и буквально вынудила начальника отправить тебя в город, потому что в тюрьме кончился кислород. Трясётся за вас, как за святых, так что, хмырь, скажешь ей спасибо, когда вернёшься.

— И сколько мне тут лежать? — поморщившись, спросил Рид.

— Я тебе что, справочное бюро? Придёт врач и всё расскажет, так что завали хлебало и не отвлекай меня. — Охранник переключил своё внимание на планшет, с интересом что-то нажимая на экране и изредка неразборчиво бубня под нос.

Рид отвернулся и закрыл глаза, прислушиваясь к ощущениям. Боль равномерно распределилась по всему телу, но ощущения явно притуплялись за счет лекарств. Некоторое время прислушиваясь к шуму в коридоре, мужчина не заметил, как снова уснул.

Ближе к вечеру его разбудил врач и кратко рассказал о повреждениях и лечении. Ничего сверхнового Гэвин не услышал, Аманда явно слишком перестраховалась, отправив его в городскую больницу, такое же лечение он мог получать и в тюремном медпункте. Разве что в больнице кормили вкуснее, и в палате гораздо сильнее воняло препаратами.

Отдых в палате закончился довольно быстро, чему Гэвин был несказанно рад. Фактически, он целый день лежал, даже не имея возможности перевернуться, наручники надёжно приковали его к больничной койке. Все передвижения ограничивались только походом в туалет, но он даже поссать не мог без конвоя за спиной. От скуки Рид начал заёбывать надзирателя, но тот быстро обломал развлечение, перенеся свой стул в коридор. Гэвин пытался заигрывать с медсестрой, которая принесла новую порцию «колёс» и поменяла капельницу, но и здесь его ждал феерический облом. После двух безуспешных подкатов на место фигуристой красотки в белом халате, с которой он бы с радостью провёл ночь, к нему приставили прыщавого тощего медбрата в огромных очках. Малейший взгляд на этого задохлика отбивал даже желание передёрнуть.

По мере приближения машины к зданию тюрьмы, настроение Гэвина зарывалось всё глубже. В этот раз ему повезло не сдохнуть, но вряд ли Санни решит остановиться на достигнутом и проебёт ещё одну возможность отправить на тот свет. Прелюдия кончилась, теперь либо он убьёт этого мерзавца, либо сдохнет сам. А помирать с чужой елдой в собственной жопе было сомнительной перспективой.

Впервые зайдя в столовую после своего возвращения из больницы, Гэвин сразу заметил изменения. Было странно, но его игнорировали. Никто не пытался до него доебаться и подкатить, как это было ранее, заключённые даже не смотрели в его сторону, зато одним своим взглядом Рид освобождал себе место за столом. Даже гиены Санни кучковались где-то в стороне и старались не отсвечивать.

— Ты быстро вернулся, — раздался за спиной спокойный голос с лёгкой хрипотцой.

— Не заебало стены обтирать каждое утро, ты что, ебаный Хатико? — вздрогнув, ощетинился в ответ Гэвин и открыл дверь библиотеки.

Рик ходил слишком тихо, практически бесшумно, чем напрягал Рида, который не привык, когда к нему подкрадываются.

— Забирай хоть все книжонки и пиздуй к себе в камеру. Хули ты ходишь сюда, как на грёбаную работу?

Тонкие пальцы обхватили воротник тюремной рубашки, а по лицу прошлось мятное дыхание. Гэвин злобно выматерился в своих мыслях, тихо завидуя. Эти особые преступники даже жвачку могли себе достать. Аж тошно.

— Я бы с радостью, но в моей камере нет такого забавного агрессивного хорька, — с лёгкой насмешкой ответил Кесби, разглядывая не до конца сошедшие синяки на крепкой шее.

— Иди в пизду, Дик, — осклабился в ответ Гэвин, зная, как бесится собеседник от этого имени.

В стальных глазах вспыхнуло раздражение, и Рид почувствовал, как на шее железной хваткой сжимаются холодные пальцы, слегка сдавливая горло. На мгновение перед глазами всплыло лицо Санни, и мужчина чудом сдержал подкатившую к горлу рвоту.

— Отпусти, — злобно прошипел Гэвин, и на удивление Рик сразу послушался, отступая на шаг, и посмотрел одним из своих нечитаемых взглядов.

Рид неосознанно потёр шею и, схватив со стола тряпку, поспешно ушёл вглубь читального зала. Он был слишком зол и о своём позорном бегстве решил подумать несколько позже.

Молчаливый бойкот в его адрес успешно продолжался. Даже очередное возвращение Несбитта из карцера ситуации не изменило. Происходящее вокруг казалось всё более странным. Гэвин видел, что на него всё ещё смотрят, как на потенциальную жертву убийства, но преступник не предпринимал в отношении него никаких действий, по какой-то причине сдерживая себя. «Что задумала эта мразь?» — размышлял Гэвин, разглядывая широкую спину. Спросить было не у кого. Если раньше Рид изредка коммуницировал с кем-либо из заключённых, выбирая менее стрёмных и раздражающих, то сейчас о его существовании словно забыла вся тюрьма. Приходилось довольствоваться обществом мистера Ебало-Кирпичом, ибо альтернативы на горизонте не маячило. Гэвин даже в какой-то момент поймал себя на мысли, что немного научился определять его эмоции, отголоски которых так или иначе проявлялись в серых глазах.

Спустя пару недель Рид окончательно удостоверился в том, что смирился с почти каждодневным присутствием Рика и его каменной морды в поле своего зрения. Закадычными корешами они, конечно же, не стали, зато Кесби стал более терпеливо реагировать на нескончаемый поток яда и словесного говнища из чужого рта. Шансы Рида получить в табло за каждое неосторожно брошенное высказывание в сторону наёмника существенно уменьшились.

Гэвин со скучающим видом расставлял книги на полки, упорно не понимая, как то ничтожно малое количество приходящих сюда заключённых умудряется устроить такой бардак, когда за спиной послышался порядком надоевший голос.

— Твоя рожа ещё более унылая, чем обычно. Тебе на обед вместо еды выдали порцию собачьего дерьма?

— Спустись с небес на землю, амиго, та залупа, которой нас кормят, не многим от дерьма и отличается. Не все такие важные письки, как ваша братия пафосных обсосов. Простым смертным без связей и денег в этих стенах приличная еда доступна только во сне, — огрызнулся Гэвин в ответ.

Аристократичные, но ненормально сильные руки легли на полку по обе стороны от головы Рида, перекрывая пути к отступлению. В очередной раз он просрал момент, когда к нему незаметно подкрался Рик. В таких ситуациях Гэвин как никогда понимал, как чётко отражает сущность этого человека его прозвище Фантом.

— Забываешься. — Горячий выдох прошёлся по затылку, всколыхнув слегка отросшие волосы. Снова едва уловимо пахнуло мятой.

Рид повернулся, сверля недовольным взглядом собеседника, который в очередной раз наглым образом вторгся в его личное пространство, стоя непозволительно близко. Уже некоторое время Гэвин замечал, что наёмник всё чаще зажимает его по разным углам библиотеки, но упёрто продолжал отмахиваться от этих мыслей, считая, что сам себя накручивает. Возможно, стой перед ним голубоглазая блондиночка с третьим номером, он бы посчитал позу несколько интимной и вполне располагающей к более тесному общению, желательно, в горизонтальной плоскости. Стоящий же перед ним мужчина с дебильно торчащей прядкой у лба и арктическим холодом в глазах располагал только к походу в туалет. И нет, Рид не боялся, хотя мысленно признавал, что Кесби временами выглядит очень жутко. Хотя от наёмника другого ожидать и не стоило.

— Есть такое понятие, как личные границы, слышал когда-нибудь? — Гэвин смотрел с вызовом, но неосознанно скрестил руки на груди в защитной позе.

— Ты несколько раз в неделю светишь голой задницей перед парой десятков мужиков, о каких личных границах может идти речь? — парировал Кесби, почти с научным интересом изучая уставшее лицо.