Монстра отбросило в сторону. Он кидался в стены, вереща от боли. Джеймс подхватил Снейпа с одной стороны, а Лили с другой, и они отошли подальше. В свободных руках они держали палочки с щитами, чтобы паук их случайно не сбил. Часть глаз акромантула превратилась в жидкое месиво, а оставшиеся побледнели. Ремус с удивлением смотрел на зеленый меч в руках, слабо мерцающий в полумраке.

— Откуда? — закричал искаженный голос из пасти паука. — Откуда у тебя яд василиска?

— Бежим!

Ремус бросился в один из тоннелей, решив, что они пришли из него. Лезвие растворилось в воздухе, и Люпин убрал рукоять в сумку. Он двигался медленно из-за ноги, поэтому друзья быстро его нагнали: они тащили стонущего Снейпа. На их палочках замерцал люмос, и тоннели осветились. Ремус догадался, что акромантул ослеп, но когда монстр придет в себя, то точно прикончит их. Они мчали вперед, сворачивали за углы, упирались в тупики и разворачивались, а выхода все видно не было. Они искали спасительный лунный свет.

При очередном повороте они снова оказались на поляне, где Ремус ослепил паука, и переглянулись с бессилием и паникой в глазах. Монстр пропал, а они до сих пор не выбрались. Друзья снова развернулись в тоннель, но Люпин знал, что они не могут бесконечно бегать по лабиринту, пока их не сожрут: нужен план. Вдруг ног коснулось что-то мягкое. Люпин остановился, и друзьям тоже пришлось замереть. Все шумно дышали, а Снейп едва не терял сознание. Ремус взглянул на его бледное лицо в свете люмоса и вздутые вены. Неужели его укусил паук?

Палочка Лили светила на что-то мелкое и пушистое. Ремус с радостью узнал существо — крыса. Грызун стоял на задних лапках и водил носом по воздуху.

— Хвост? — спросил Ремус. Большего он сказать не мог, так как тут были Снейп и Лили, которые не знали, что Мародёры стали анимагами.

Вместо ответа крыса пробежала пару ярдов вперед и обернулась.

— Крысы первые бегут, так как чувствуют опасность, — сказала Лили. — Давайте следовать за ней.

Все согласились. Крыса побежала вперед, а они последовали за ней, светя палочками. В какой-то момент они услышали далекое щелканье: акромантул приближался. Друзья старались прибавить скорости, но не могли из-за Снейпа в бреду и Ремуса с подвернутой ногой. Люпин остановился, пропуская Лили и Джеймса вперед. Они обернулись.

— Ты чего? — шепнул Джеймс.

Щелканье становилось все ближе. Ремус достал из сумки рукоять и повернулся в темноту, откуда приближался шум.

— Лунатик, не глупи. Пошли, — голос Джеймса задрожал. — Мы тебя не оставим.

— Бегите, — сказал Люпин, не оборачиваясь. Он встал поудобнее и направил рукоять во тьму: снова замерцал зеленый свет, и лезвие выскользнуло из ножа. Стены тоннеля осветились по краям. — Я его задержу.

— Ремус…

— Сейчас же бегите! Спасайте Снейпа и себя! Я скоро вернусь!

Паук услышал яростные крики и показался в конце одного из коридоров. Друзья получше обхватили Снейпа и поспешили за крысой — она ждала их. Ремус на секунду закрыл глаза, собираясь с силами и отгоняя страх, вдохнул и посмотрел прямо на несущегося монстра. Люпин замахнулся, но не успел нанести удар:

— Арагог!

По тоннелям пронесся зычный крик. Ремус и акромантул замерли друг напротив друга. Мощные челюсти щелкали в нескольких дюймах от Люпина, а вязкий яд падал с них к его ногам. Ремус смотрел на возвышающегося паука, на его бледные глазки и мохнатые лапы. По тоннелю разносился гул тяжелых шагов, и вскоре из бокового прохода вышел великан с густой бородой. Он держал в руках фонарь и зонтик.

— Арагог, — повторил Хагрид. — Не тронь моих друзей.

Паук все еще стоял на месте и щелкал челюстями, будто размышляя.

— Они ослепили меня, — проскрежетал высокий голос. — У них яд василиска.

— Они бы не причинили тебе вред, ежели ты не хотел бы их сожрать.

Голос Хагрида звучал мягко и наставительно. Страх все еще ворочался в животе, и меча Ремус не опускал.

— Я оставил в твоем логове аппетитную мохнатую шмель-гусеницу.

Акромантул молчал некоторое время, но в итоге отступил задним ходом и исчез в тоннелях. Ремус выдохнул и опустил меч: лезвие исчезло, когда опасность миновала. Хагрид подошел ближе и взглянул на вымотанного подростка.

— Ремус, ты как?

Ноги подкосились, и Люпин осел на землю. Великан повесил зонт на пояс, а фонарь держал в руке. Ремус из последних сил убрал рукоять в сумку и почувствовал горячие большие руки: Хагрид поднял его. Он понес подростка на выход.

— Вы его не убьете? — спросил Ремус, прикрывая глаза.

— Нет. Арагог мой друг, — помолчав, Хагрид попросил: — Ты можешь сказать друзьям и в школе, что я убил паука? Не хочу, чтобы за ним пришли.

— Если Снейп выживет, то я совру.

Хагрид спорить не стал. В лесу хватало опасных существ, и одним гигантским пауком меньше, одним больше — без разницы. Они сами виноваты, что пошли в Запретный лес. Их всех могут исключить из школы за подобное.

Они покинули лабиринты акромантула. Ремус огляделся и увидел Сириуса, Снейпа и Обри, лежащих без сознания на увеличенной мантии Питера. Петтигрю держал в руках несколько палочек. Хагрид доставил нарушителей обратно в школу, сразу в больничное крыло, и ушел говорить с директором. Мадам Помфри оставила всех детей минимум на пару дней, напоила зельями и наказала отдыхать. Снейпа отправила в больницу Святого Мунго, так как отравление зашло слишком далеко. Лили заплакала, переживая, что друг умрет. Джеймс успокаивал ее.

— Значит, акромантул мертв? — спросил Сириус.

Ремус с заминкой кивнул, и это не ускользнуло от Блэка, но он промолчал. Пришла мадам Помфри, неся по воздуху сладости и подарки. Она слевитировала все на кровать Сириуса.

— Это подарки от ваших друзей и близких.

— А я думал, что ты проснулся и с голоду все съел, — засмеялся Джеймс.

— Вместе с обертками?

Джеймс потрепал друга по плечу.

— Спасибо, что защитил Лили. И что остался жив. Бродяга, ты самый лучший человек.

Он обнял Сириуса и поднялся с кровати: мадам Помфри уже второй раз напомнила об окончании приема гостей. Джеймс приобнял Лили и Ремуса.

— Выздоравливай, дружище.

Посетители Обри ушли вслед за друзьями Сириуса. Блэк перебирал сладости, думая о том, что произошло в тоннелях. Его вдруг объял страх, что он мог потерять Ремуса и не успел бы даже попрощаться. Не успел бы сказать все, что на душе. Все их стычки, ссоры и недопонимания меркли на фоне смерти.

Февраль подходил к концу, близился матч Когтеврана со Слизерином. Пациенты больничного крыла вернулись к учебе, но Снейп пока лежал в больнице Святого Мунго. Мародёры собирались на матч, как и весь Хогвартс.

— За кого будем болеть? — спросил Джеймс, повязывая шею полосатым шарфом.

— За Слизерин, как и всегда.

Джеймс и Сириус рассмеялись, и Питер с ними. Ремус покачал головой, но на губах у него играла улыбка. Пусть друзья иногда глупо шутили, переходили границы, но все же он был рад, что все они живы и вместе.

Матч прошел задорно. Друзья сели с когтевранцами. Мародёры кричали слова поддержки, размахивали шарфами и неотрывно следили за летающими игроками. Победа осталась за Слизерином. Джеймс тут же обратился к Вельме, сидящей рядом с Питером:

— Мы за вас отомстим.

Девушка несмело кивнула и посмотрела на Питера. Он ей улыбнулся. Ремус сидел выше на ступеньку с Сириусом, смотрел на Питера и думал, что так и не поблагодарил его за то, что тот вывел их из тоннелей.

Трибуны пустели. Ремус догнал Питера и попросил отойти в сторону. Петтигрю сказал Вельме, что они встретятся позже, и староста Когтеврана ушла. Друзья отошли к трибунам. Питер выглядел безрадостно.

— Питер, — сказал Ремус и коснулся плеча друга. Петтигрю вздрогнул от прикосновения, но потом улыбнулся. — Спасибо тебе, что спас нас от паука. Если бы не ты, мы бы умерли в тех тоннелях.

Питер выглядел удивленным: с его лица сошли все маски. Остался настоящий Питер Петтгигрю. Он смотрел прямо и открыто, будто ища в глазах Ремуса подвох, но потом без слов обнял. Люпин не ожидал такой теплоты чувств. Он ответил на объятие.