«Моя дорогая Анка! Завтра я отбываю домой! Скоро будем вместе. Посылать по почте письмо нет смысла, так как я приеду быстрее и привезу. Целую тебя, моя ненаглядная радость, и жду встречи. Целую мой любимый рот, твои необыкновенные глаза и все остальное – такое дорогое и родное. Твой Петр»

Во время учебы в МГИМО мы сдружились с Наташей и у нас постепенно стал развиваться роман. События происходили, конечно, с участием наших родителей. Все это описано в томе 1 «Миг и вечность», тем не менее кое-какие моменты решил повторить здесь.

На четвертом курсе администрация МГИМО объявила, что нас, синологов, могут послать в Сингапур для овладения китайскими диалектами.

В те советские времена любая заграница воспринималась как что-то малодоступное, загадочное и очень привлекательное, а уж Сингапур! Сингапур был символом, самой большой вершиной экзотики. Туда редко кто из советских людей добирался, и об этом чудо-острове, затерявшемся в южных морях за тридевять земель от нашей Родины, судили по хватающим задушу строкам «в бананово-лимонном Сингапуре» из песни Вертинского «Танго “Магнолия”».

Вся наша группа вспыхнула эйфорическими ожиданиями. Но выяснилось, что поедут не все. Стажировка организуется по линии Государственного комитета по телевидению и радиовещанию СССР (Радиокомитета). Цель – подготовить дикторов и редакторов, которые впоследствии должны были вещать на враждебный Китай на южных диалектах китайского языка и добиваться тем самым подрыва единства КНР, стимулировать в провинциях оппозицию центральным властям. Радиокомитету требовались молодые люди с наилучшими лингвистическими способностями.

К тому времени я стал наиболее успевающим студентом по китайскому языку. Лев Макаревич, начавший учебу в МГИМО уже со знанием китайского, постепенно растерял преимущество и спустился в ряды отстающих. Но по результатам теста, проведенного в Радиокомитете, отобрали именно Леву и другого однокашника, Славу Духина.

Я порасстраивался какое-то время, но и успокоился. Тем более что мы с Наташей решили пожениться, так что Сингапур потерял для меня первоначальную привлекательность. А Лева со Славой начали подготовку к поездке, да так увлеклись, что запустили учебу. И завалили всю сессию, экзамен за экзаменом. Отвечали так плохо, что оставалось только диву даваться.

В результате этих событий меня вызвали к институтскому начальству и сообщили, что в Сингапур еду я. Предложили порекомендовать напарника. Выбрал Сашу Михневича, также одногруппника. Оформление командировки растянулось чуть ли не на целый год. В Сингапуре уже находилась первая группа советских стажеров, а нас троих – Сашу Михневича, меня и Мишу Белого (учившегося в МГИМО на курс старше) все «мариновали». То ждали сингапурские визы, то «зеленый свет» от Наньянского университета, где нам предстояло стажироваться, то не хватало «отмашки» от советского торгпреда на острове. Наша троица бронировала авиабилеты, выкупала их, затем сдавала, опять бронировала, и вся цепочка действий повторялась.

Мы с Наташей вначале хотели отложить бракосочетание до окончания сингапурской стажировки. Но устали ждать и вступили в законный брак 16 марта 1968 года. Выдержали летнюю сессию, отдохнули у моих родителей в Сочи. И вот ранней осенью нашу сингапурскую троицу вызывают на беседу в Отдел загранкадров ЦК КПСС. Предзнаменование того, что поездка все же состоится.

Дома я в этот период погрузился в приятное и полезное чтение. «Проглатывал» все, что только мог найти о Сингапуре, Юго-Восточной Азии в целом. Тема захватывала воображение, будоражила. Передо мной вставал необычный, загадочный, многокрасочный мир: малайские султаны, индийские купцы, арабские симбады-мореходы, китайские эмигранты, европейские колонизаторы, львы, пираты, людоеды, клады, гигантские ящеры, тропические цунами, войны, восстания, революции. И сейчас, много-много лет попутешествовав, тот мир по-прежнему кажется мне самым экзотичным, окутанным тайной, наполненным уникальными событиями, традициями, обычаями, нравами.

Но вот интеллектуальная подготовка и сборы закончены, и 23 ноября 1968 года мы вылетаем из холодной заснеженной Москвы в тропический Сингапур. Стажировка продолжалась до весны 1970 года. Я тяжело переживал разлуку с родными, слал жалобные письма, с нетерпением ждал весточек с Родины. Рвался на каникулы. Не пустили. Компенсацией за несостоявшиеся каникулы явился для меня приезд папы (18–26 мая 1969 года). Ему удалось попасть на инаугурационный рейс нового маршрута «Аэрофлота» Москва – Сингапур. Посол И.И. Сафронов выделил нам квартиру в жилом комплексе посольства, машину, и я, как мог, показал папе остров: ночные базары и индусские храмы, пляжи и рыбацкие деревушки, шикарные универмаги и викторианскую пристань, а также многое другое. Мы посещали местных чиновников, ответственных за коммунальное хозяйство, сферы обслуживания и отдыха, встречались с менеджерами лучших отелей. Пробовали тропические деликатесы, смотрели экзотические представления. Папа хотя пробыл в Сингапуре всего неделю, но потом всегда называл эту зарубежную поездку самой интересной (притом, что повидал он на своем веку немало).

После визита папы в Сингапур я продолжал регулярно переписываться с родителями. Вспоминал в письмах о пребывании папы в Сингапуре – русский ресторан «Ткаченко», индийский магазин, хозяева которого регулярно спрашивали о папе, просили передавать ему привет.

Все письма родителей были пронизаны любовью и заботой. Вот как папа поздравил меня с новым 1970 годом:

«Сочи, 1 января 1970 года.

Здравствуй, дорогой Женя! Итак, Новый год! Ура! Год больших надежд и свершений. Дорогой Женя, желаю тебе в этом году крепкого здоровья, успешно закончить учебу в университете и институте, успешно защитить диплом и получить назначение, которое будет тебе по душе. Начать большую жизнь, на пороге которой ты сейчас находишься. Желаю, чтобы свил свое семейное гнездо и был впредь неразлучен с Наташей и чтобы мы всегда имели возможность видеться с вами. Желаю тебе и Наташе большого счастья».

В следующем письме папа советовал:

«Старайся взять полезное, впитывай информацию как губка, не теряй дней, чтобы потом не жалеть потерянное время».

Вспоминал он и о своем визите в Сингапур:

«Включил магнитофон и с удовольствием в сотый раз слушаю сингапурскую музыку. В памяти всплывают дни, проведенные вместе с тобой в Сингапуре».

Папа сетовал, что тяжело переносит разлуку, но просил использовать редкую возможность для пополнения своих знаний, которые понадобятся в жизни. Констатировал, что они «уже старики», писал, что «убеждены – вы будете нашей достойной сменой».

Мама писала, что очень скучает и одновременно призывала набираться знаний, изучать иностранные языки, проявлять терпение и выдержку. «Ради науки надо идти на жертвы». Благодарила за то, что я регулярно пишу письма, радую тем самым «родительскую старость». Восхищалась тем, что город Сочи становится все краше, наряднее.

В одном из писем она подчеркивала: «Только будучи в стране, можно выучить ее язык, быт, нравы. Пока молод, надо впитывать в себя знания – это фундамент будущего плодотворного труда».

«Моя жизнь начинается с рождения вас, моих детей, тебя и Вики. То, что было до вас – одно туманное воспоминание».

В письмах в Сингапур она раз за разом уговаривала приобрести себе побольше вещей – дубленку, шапку, плащ, очки, отрезы. Напоминала, что все это в СССР дефицит. Вот только шить костюмы не советовала: судя, мол, по платьям, присланным мною для ее внучки Анютки, «в Сингапуре слабые портные, в Сочи лучше». Одновременно мама настаивала, чтобы ничего родителям не покупал, не тратил деньги, им ничего не надо.