Как за несколько недель из пацана, который меня бесит, он стал пацаном, при виде которого мое сердце начинает биться чаще?

Но как известно, недостатки привлекают больше, чем достоинства, или, как минимум, вызывают более сильные чувства.

Я злюсь на себя, на Марка, на тебя.

На себя, за то что я посмел вообще посмотреть на кого-то ещё. На Марка, за то что он провоцирует меня на подобные мысли. И на тебя, за то что ты бросил меня здесь одного.

За то, что я тебе на столько не интересен, что тебя устраивают встречи раз в несколько недель — ведь главное работа.

Снова злюсь на себя, потому что для тебя всегда была главной работа, но когда я мог прибежать к тебе сам — меня это устраивало.

И снова на Марка, потому что он постоянно рядом, не спрашивает и не деликатничает, а просто делает.

— У тебя там все в порядке? — из этой всеобъемлющей злости меня выдёргивает голос пацана, который уже вернулся с пиццей. Замкнутый круг злости.

— Да, я сейчас, — все-таки отстраняюсь от двери и захожу в душ.

Главное себе не врать.

Через несколько минут возвращаюсь в комнату, где Марк, сидя за столом, гипнотизирует пиццу. Сидит спустив одну ногу вниз, а вторую согнув и поджав к себе.

— Что не ешь?

— Тебя жду, — отвечает Марк, не сводя глаз с квадратной коробки.

— Так вот он я, — вздыхаю тяжело, стаскивая с волос полотенце и вытаскивая кусок из коробки, кажется, с тройным сыром.

После пиццы все пальцы в этом сыре, но вставать за салфетками или чтобы помыть руки нет никакого желания, и я абсолютно на автомате облизываю пальцы, глядя куда-то в пустоту за окном. Перевожу взгляд на Марка, чтоб спросить, какой фильм мы будем смотреть первым, и натыкаюсь на его изучающий и пристальный взгляд.

— Что?

— Ничего, задумался, — Марк первым встаёт из-за стола, убирая в мусор пустую коробку.

По-хозяйски берет с пола ноутбук и опускается на застеленную покрывалом кровать, сгибая одну ногу в колене и подтягивая к себе.

— Кино?

— Кино, — отвечаю я и падаю рядом, слегка не рассчитав траекторию, и заваливаюсь на Марка. Парень придерживает меня, обхватив рукой талию, чтоб я не навалился на него всем весом, и я чувствую невесомые прикосновения пальцев через футболку.

Больше всего меня пугает реакция собственного тела — тепло Марка успокаивает.

— Извини, я случайно, — зачем-то прячу взгляд.

Неуклюже поднимаюсь и сажусь ровно, прислоняясь лопатками к спинке кровати и подтягивая ноги к себе. Марк не убирает руку, оставив ее за моей спиной, а я не прошу его это сделать.

Только усаживаюсь удобно, как у моего телефона загорается экран, высвечивая твоё имя. Иногда мне кажется, что здесь скрытая камера и ты знаешь, когда нужно звонить.

— Я быстро, — вскакиваю и хватаю телефон.

— Сиги в моем бомбере, — хмурится Марк, но не говорит больше ничего, когда я иду к входной двери.

Я тянусь к его куртке, висящей у входа, и снова мысленно благодарю за отсутствие лишних вопросов. Достаю из кармана пачку, обуваюсь и выхожу в коридор.

— Привет, — отвечаю сразу, как дверь за мной закрывается.

— Привет, давай мы больше не будем так по-дурацки ссориться? — отвечаешь мне, наверное, желая этим сказать: «Давай ты больше не будешь кидать трубки не дослушав?»

— Только если ты прилетишь, — выдыхаю я и иду к окну курить.

— Прилечу в субботу, клянусь.

— Работой своей клянёшься? — все-таки вставляю колкость.

Ты громко смеёшься через динамик телефона:

— Работой своей клянусь, котёнок.

— Тогда ладно, приду в твой отель, уговорил, — я закуриваю и, не найдя, куда стряхнуть пепел, просовываю руку в окно через решетку. — Как дела?

— Работаю. Заебался. Скучаю, — перечисляешь ты. — А ты что делаешь?

— Кино смотрю.

— Хичкока?

— Сегодня Полански.

— Что это на тебя нашло? Один? — простой вопрос, на котором я стопорюсь и молчу дольше допустимого. — Саш?

Я хотел соврать, потому что не хочу рассказывать про Марка?

Почему я не хочу рассказывать про Марка?

— Н-нет, — запинаюсь. И этой своей запинкой говорю тебе лишнего, того, что сам не до конца понимаю. Эта запинка говорит больше, чем нужно, — со знакомым.

— И вчера? — спрашиваешь уже холодным голосом.

— Да, — отвечаю я очень тихо.

— На заливе тоже он?

— Да, — надо было или сразу нормально врать, или сразу отвечать уверенно. В покер мне не играть, конечно.

Долгое молчание с твоей стороны. Я боюсь его нарушать, я боюсь любой твоей реакции. И своей реакции на это я тоже боюсь.

— Круто, — ядовито и как-то устало бросаешь в трубку.

— Давай без этого! — злюсь и повышаю голос. Кажется, даже кричу.

— Давай, Саш, я подумаю и позвоню тебе позже, пока.

— «Давай мы больше не будем так по-дурацки ссориться», да? — громко передразниваю тебя, и ты отключаешься.

Отлично, теперь у наших ссор хотя бы появилась причина.

Я успел сделать 2 затяжки за телефонный разговор, все остальное время сигарета просто тлела в моих пальцах. Выкидываю окурок в окно, поворачиваюсь, испытывая желание что-нибудь разбить, и вижу Марка, привалившегося плечом к двери в мою комнату.

— Я не хотел подслушивать, но тут такая акустика, что тебя прекрасно слышно и в комнате, — дергает плечами. — У тебя проблемы из-за меня?

— У меня проблемы из-за 3000 километров.

— Мне уйти? — Марк сверлит меня глазами.

— Что? Нет, зачем? — последнее, что я сейчас хочу, так это остаться здесь одному.

— Ок, — парень нахально улыбается в ответ. — Пошли тогда «Ребёнка Розмари» смотреть, хочу увидеть, как ты охуеешь, увидев, откуда у твоих любимых третьесортных ужасов ноги растут.

Марк резко разворачивается и заходит обратно в комнату, оставляя меня наедине с телефоном.

Отправляю тебе сообщения. Как меня достало отправлять сообщения, а не общаться лично.

«не было ничего. просто знакомый»

«в субботу жду тебя».

А так уж и правда не было? А хотел бы, чтобы было?

Молча захожу в комнату и сажусь рядом с Марком. Обхватываю колени, громко клацаю на пробел и стараюсь сосредоточиться на начальных титрах.

После, по мере развития сюжета я громко возмущаюсь от преемственности в современных картинах, если не сказать, что от плагиата.

— Да но это как вообще так-то можно-то так! — не могу сформулировать мысль, когда вижу съёмку почти что кадр в кадр.

— Отлично, ты не безнадёжен! — смеётся Марк.

И я первый раз вижу, как этот серьезный, жоский, хмурый, неразговорчивый, лукавый, закрытый, вечно недовольный пацан искренне смеётся. И это потрясающий видок, надо сказать. Смех Марка хриплый и обезоруживающий.

Вторую часть фильма я досматриваю на одном дыхании, забыв обо всем на свете. На финальных титрах Марк вырывает меня обратно в реальный мир, закрыв крышку ноута и встав с кровати.

— Завтра не смогу прийти, — он неспешно обувается, пока я составляю кружки в раковину, — вечерняя тренировка наметилась.

— Ну придётся смотреть «Жильца» в одного, — хмыкаю я.

Марк довольно скалится и протягивает мне руку. Пожимаю ее и ловлю себя на мысли, что был бы не против провести и следующий вечер в компании пацана с веснушками.

***

Уютно устраиваюсь с ноутом и чашкой горячего шоколада в постели только в одиннадцатом часу вечера.

Слишком длинный день.

Который начался с твоего видеозвонка, пока я собирался на работу:

— Саш, я не прав, — без приветствий, ласковых прозвищ и извинений. — Я думаю, ты имеешь право хоть с кем смотреть фильмы, хоть каждый день. И ночью купаться тоже.

Экран смартфона показывает мне, что ты в постели, взъерошенный, но выглядишь лучше, чем в свой последний визит. Выспался наконец-то?

— Ого, ты не на работе!

— Ага, мне смены поменяли, — заспанно улыбаешься, а я напрягаюсь. Ты, видя это, быстро добавляешь, — я все ещё прилетаю завтра, не так поменяли!

— Я с твоей работой поседею намного раньше, — хмыкаю и разглядываю тебя через экран смартфона.