— Нильс! — окликнул старик скрипучим голосом.

— Да, господин.

У человека, пробиравшегося сквозь толпу, были невероятно кудрявые черные волосы и вышитая рубаха. Его бледно-голубые глаза остановились на посланнике, затем на королеве, и она увидела в них доброту и заботу. Тысяча крохотных морщинок на его лице говорили, что он старше, чем показался на первый взгляд.

— Миледи Джессмин, это наш лекарь Нильс Хэлдрик, — Эовин жестом подозвал его поближе. — Позаботьтесь о королеве, а потом Уик покажет ей апартаменты.

Нильс кивнул:

— А вы, милорд? Вас осмотреть?

— Попозже. Сперва мне надо отдать распоряжения. — Старик поклонился Джессмин: — Если вы позволите, я покину вас, ваше величество.

— Конечно… но… когда я смогу увидеть детей?

Королева почувствовала страх, оказавшись в незнакомом окружении.

— Скоро, миледи. Я обещаю.

Великий посланник повернулся к слугам:

— Идите работать. Когда ее величество отдохнет, вас представят ей.

Люди молча разошлись, а Д'Ар направился во дворец через широкое патио. Стражников уже не было видно. Нильс улыбнулся Джессмин, затем взял ее за руку, но никуда не повел. Вместо этого он стал мягко массировать ее правую ладонь кончиками пальцев. Она вздрогнула, когда он надавил под большим пальцем.

— Вашему величеству больно, — сказал лекарь. — Повреждено правое бедро.

— Посланник сказал вам…

— Нет, миледи. Мне сказала ваша рука.

Королева улыбнулась в удивлении:

— Какая умная рука. Я никогда не знала…

— Ваше величество, целительство — древняя наука, но и диагностика — тоже. Ваше тело может говорить по-разному. — Пальцы Нильса продолжали исследовать руку. — На руках и ступнях есть особые точки, соединенные с жизненно важными органами, с каждой костью и суставом. Здесь — сердце, здесь — желудок, — он наконец отпустил ее. — У вас здоровое тело, миледи, — если не считать недавних повреждений. Если вы позволите отвести вас к моему аптекарю, я надеюсь, что смогу ускорить ваше выздоровление и облегчить боль.

Этот вежливый человек поразил ее не меньше, чем все окружение. Он был так не похож на надменного виннамирского лекаря Гиркана и его самоуверенного ученика. Джессмин поняла, что ей по-настоящему нравится Нильс Хэлдрик, хотя казалось неблагоразумным довериться кому-либо в Ксенаре с первого взгляда. Она прошла следом за ним через сверкающую арку внутрь дворца.

Юная служанка провела Розу, Катину и виннамирских принцев в глубь дворца. Тейн немного отстал от других, испытывая благоговейный трепет перед лабиринтом коридоров и холодом пустых огромных палат, которые они пересекали. Пол был выложен огненно-красной плиткой в сочетании со снежной белизной стен. Мягкий рассеянный свет проникал через небольшие проемы в высоком своде потолка. Легкий ветерок гулял по коридорам.

Тейн обреченно озирался вокруг. Мрачные холодные залы Каслкипа казались теперь такими далекими!

— А где мама с папой? — спросил он наконец, и его вопрос вернулся к нему гулким эхом.

Роза, которая вела за руку маленького Робина, остановилась.

— Твоим родителям сейчас показывают их комнаты.

— А куда мы идем? — поинтересовался Робин, надув губы. От усталости вокруг его глаз появились темные круги.

— Мы идем в вашу комнату, — ответила Катина. — Там вы пообедаете и ляжете спать.

— Я не хочу спать, я хочу к маме! — захныкал маленький принц.

— Обещаю, что ты ее скоро увидишь. — Роза опять поймала его руку в свою. — Но подожди немного, скоро ты увидишь детскую. Это самое замечательное место во всем дворце.

Они продолжили путь. Ветерок доносил до них отдаленные голоса, музыку и однажды аромат готовящейся пищи и пряностей. У Тейна заурчало в животе. Пройдя под высокой аркой, они очутились во внутреннем дворе, заставленном огромными деревьями в кадках, низкими скамьями и столиками. Двор окаймляли маленькие деревца, гнущиеся под тяжестью зреющих плодов, а по камням источника струилась прохладная вода. Крышей служила металлическая решетка, открывавшая ясное ксенарское небо.

Слуга провел их к центру двора, к столу, уставленному блюдами со свежими фруктами и пирожками. Робин не стал ждать приглашения. Освободившись из рук Розы, он вскарабкался на стул у ближайшего стола и принялся набивать рот виноградом.

— Ваше высочество, стойте, — вскрикнула Катина и попыталась вынуть ягоды изо рта мальчика.

Резким жестом Роза подозвала служанку. Кланяясь, та приблизилась и пошла вокруг стола, пробуя понемногу от каждого блюда. Мгновение спустя женщина кивнула, на ее бледном лице выразилось удовольствие.

— Оставьте нас, — приказала ей Катина, затем повернулась к Тейну: — Милорд может приступить к трапезе.

Старший принц уставился на фрукты.

— А что случилось с пищей?

— Ничего, ваше высочество, — пробормотала Роза, отрезая кусок сладкой булки для Робина. Она разлила в чашки виноградный сок. — Здесь, в Занкосе, мы должны быть более осторожными. Робин, вымой сначала руки, пожалуйста.

Мальчики вымыли в источнике руки, вытерев их потом белым пушистым полотенцем. Опасения были не беспочвенны. Тейн, погруженный в свои мысли, мыл руки более тщательно. Еда была превосходной, особенно после черствых походных припасов. Но воспоминание о бескровном лице служанки не давало ему покоя. Яд. Отец говорил с ним об этом, перед тем как они отправились в путь. Но Тейну было непонятно, как это кто-то может добровольно подвергать себя такому риску, повинуясь приказу пробовать пищу, предназначенную для короля. Он также не мог поверить в то, что кто-то совершенно незнакомый хочет нанести вред ему и его семье. Думать об этом было очень неприятно.

— Это детская? — спросил Робин с набитым ртом.

— Часть ее, — кивнула Катина.

— Какая большая! — сказал мальчик. — Она мне нравится.

Роза понимающе улыбнулась:

— Милорд посланник скоро подыщет воспитательницу для вас. А до тех пор я останусь с вами.

Это Робину понравилось, но не слишком.

— Роза, я хочу красивую няню. Я хочу тебя.

— А кто же будет прислуживать королеве? — рассмеялась юная Д'Ял. — Не беспокойся, Робин, мы попросим милорда посланника подыскать хорошенькую.

Тейн скривился. Он не хотел вообще никаких воспитательниц. Он хотел быть вместе с солдатами, чтобы убедиться, что за Соджи хорошо ухаживают. Больше всего на свете он хотел знать, где отец и Дэви. Какое-то время они ели в тишине. Старший принц открыл для себя восхитительный вкус фиников, с начинкой из мускатных орехов и обсыпанных сахарной пудрой. Оказывается, эта страна определенно могла предложить кое-что новенькое.

Робин заснул, уронив рыжую вихрастую голову на стол. Катина взяла его на руки и понесла к дверям в дальнем конце двора. Роза и Тейн последовали за ними, ополоснув пальцы в воде. Следующий зал был светлым, просторным и гораздо большим, чем дворик. Кафель пола был укрыт толстым пушистым ковром, на кроватях наброшены тонкие покрывала. Шелковые подушки разбросаны в живописном беспорядке. Но Тейн едва обратил на это внимание, так как в другом конце комнаты он заметил множество таинственных предметов.

— Пойдем посмотрим, — позвала Роза. Кэт уже положила Робина на одну из кроватей и, склонившись над ним, укутывала легким одеялом.

С трудом выдерживая присутствие Розы, старший принц пересек комнату. Четыре похожие на пони деревянные лошадки образовали круг, прибитые к деревянной подставке железными гвоздями. Платформа была приподнята над полом на три шага. Тейн поднял глаза на Розу.

— Вот рукоятка, которая приводит в действие пружину внутри механизма, — сказала она. — Если ее завести, лошадки скачут по кругу вверх и вниз и играет музыка. Дед короля Роффо привез эту карусель из лагеря Тьюэли. С тех пор многие ксенарские принцы катались на ней.

— Но я не ксенарский принц, — ответил Тейн, лениво поглаживая деревянный круп. Уздечка и поводья были из настоящей кожи, а седло вырезано из дерева и покрыто золотой краской. Грива и хвост из длинного конского волоса были серебристыми, как у Соджи.