Рядом с церковью, сияющей белым мрамором, возвышался дворец, его с прилегающими садами, палатками и двориками окружала высокая стена. Из всего Занкоса лишь дворец пережил месть виннамирского короля. Сандаал еще помнила его стоящим над водой, залитой золотым солнечным светом. Он куда больше походил на крепость, чем Каслкип, вместо серых камней, кое-как скрепленных известковым раствором, он был сложен из гигантских, плотно пригнанных мраморных и гранитных плит.

За спинами ревущей толпы Джессмин тоже увидела дворец. Ее глаза в изумлении блуждали кругом. «Да… — подумала Сандаал. — Любуйтесь своим новым домом, ваше величество. Принимайте восторги своего народа — он никогда не позволит вам вернуться в Виннамир».

Солдат, одолживший Дэви свою форму, невольно одолжил ему и запах пота, и дурные привычки своей лошади. Эта маленькая бестия предпочитала идти вприпрыжку и пританцовывала, даже стоя на месте. Герцог безнадежно дергал поводья, стараясь проехать между тысячами кричащих людей, стоявших по обеим сторонам дороги.

С балконов продолжали сыпаться цветные ленты, пугая лошадей. Несколько раз Дэви и король сталкивались друг с другом в центре бульвара. Гэйлон только ворчал на него на ксенарском жаргоне, который включал в себя сквернословие столь же цветистое, как сыпавшиеся ленточки. Солнце только ухудшало положение дел. Холодный ветерок освежал лицо Дэви, но железный шлем и кожаная кираса раскалились, и пот, стекая, попадал ему в рот.

Сандаал, сидевшая напротив королевы, привлекала его взгляд гораздо чаще, чем он хотел бы себе позволить. Просто безумие. Все вокруг было безумием — эта толчея, выкрики, огромные дома. Но на лицах людей, толпившихся вокруг него, герцог заметил странную радость. Дом Геррика возвращался в Ксенару, а все остальное не имело значения.

Шествие проделало три длинных витка вниз по склону, ко Внутреннему морю. Дэви недоумевал, как на таком крутом склоне смогли построить дома, но здания стояли длинными неровными рядами, с такими узкими проходами, что балконы почти соприкасались. Верхние этажи некоторых домов были соединены мостиками, и над грязными улицами в каждом окне в ящиках росли цветы. На некоторых плоских крышах были разбиты целые сады.

Какой удивительный город. Сандаал была права — герцог уже окунулся в кипучую жизнь Занкоса.

— Разуй глаза, ради всех богов! — рявкнул король, когда лошадь Дэви дернулась в сторону к сгрудившимся детям.

— Слушаюсь, сир! — покаянным шепотом отозвался Дэви. Он крепко натянул поводья, чтобы вернуть лошадь на дорогу.

Но разутые глаза первым делом отыскали Сандаал и увидели, что она улыбается. Дэви в смущении отвернулся, изучая крыши, но уже чувствуя, что никакого покушения не будет. О да, это место опасно, но не сегодня. Сегодня вся Ксенара влюблена в женщину, которая должна стать ее королевой.

Наконец процессия подошла к церкви, и, кроме горожан, хлынувших вслед за ними на бульвар, ревущие толпы остались позади. Дэви прерывисто вздохнул и позволил себе расслабиться, разглядывая высокие колонны церкви. Здесь, в тени, было прохладно. На верхней из широких каменных ступеней стояли статуи грациозных богов, и запах ладана смешивался с морским воздухом. Потребуют ли они, чтобы Джессмин поклонялась их богам? А если потребуют, согласится ли она? Нет, королева никогда бы не пошла на такую фальшь.

Широкие дубовые ворота медленно раскрыли створки, чтобы впустить их на дворцовые земли. Сам дворец возвышался у дальнего конца ограды, сияющее строение со множеством куполов, подавлявшее своим величием. Оно было куда больше Сторожевого замка, его линии и формы были просты и прекрасны; и башня, и купол, и терраса представляли совершенную гармонию.

Эовин Д'Ар вылез из своих носилок, когда прибыла последняя повозка и ворота закрылись. На лице старика было написано удовлетворение.

— Миледи покорила сердца всего народа, — сказал он восхищенно. — Вы сделали все, на что я надеялся, и даже больше. Благодарю вас, ваше величество.

— Сердца слишком легко разбить, господин посланник, — отозвалась королева со своих подушек. — Я должна покорить еще их умы.

Великий посланник согнул перед ней старую, окостеневшую спину:

— Служить вам — большая честь, ваше величество.

Он помог ей выйти из кареты, затем подвел ее к другим носилкам. Королева двигалась медленно, стараясь скрыть боль в бедре. Посланник возвратился к своим носилкам, когда подошла дворцовая стража, чтобы проводить их. Дэви смотрел, как они уходят.

— Эй, ты! Капрал!

Властный голос Сандаал странно прозвучал в тишине. Герцог огляделся по сторонам в надежде, что он обращается к кому-то другому. Но остальные уже ушли.

— Да, миледи.

— Помоги нам сойти, ты, глупое животное! — Сандаал вздернула подбородок, боясь, что он ослушается.

Дэви спешился, на мгновение обрадовавшись, что избавился от солдатской лошади, но неохотно вступая в игру, навязанную Сандаал. Леди Д'Лелан протянула ему руку, а сестры Д'Ял с изумлением смотрели на происходящее. Герцог помог ей спуститься на землю.

Сандаал фыркнула:

— Тебе пора бы принять ванну.

— Не мне, а лошади, миледи.

Дэви помог выйти Розе, затем Катине. Обе сморщили носы.

— Тебя следовало бы выпороть за дерзость, капрал. Ты уже не в Виннамире.

Как будто он нуждался в этом напоминании! Герцог обернулся, услышав стук копыт. Гэйлон, все еще в форме ксенарского солдата, возвращался от кибиток. Он остановился перед ними.

— Миледи, этот человек доставил вам беспокойство? — спросил король.

— Только его зловоние, — сказала Сандаал и, озорно улыбнувшись герцогу, отошла к своим подругам.

— Она меня узнала, — мрачно пробормотал Дэви, приближаясь вместе с королем к остаткам процессии.

— Теперь она узнала и меня, — в голосе Гэйлона слышалось раздражение.

— Она скажет посланнику?

Король покачал головой:

— Это неважно. Наши солдаты все равно скажут. После того как они все утро просидели связанными и с кляпами во рту в повозке с провиантом, мне что-то не хочется перерезать им глотки.

— Это было бы слишком по-ксенарски, — согласился Дэви. — Что, действительно ужасно пахнет?

— Ну, если ты не стоишь против ветра… — засмеялся Гэйлон. — Ты не одинок, мой герцог. Все мы четыре дня не мылись. Но, благодаря Виннамиру, в Занкосе теперь хватает свежей воды.

Он пустил лошадь коротким шагом.

— Давай освободим наших друзей-солдат, вернем им одежду и этих безобразных животных, а потом поищем ванную.

Стражники во дворце были рослые и здоровые; вне сомнения, решила Джессмин, их выбирали не только за боевые качества, но и по внешности. Все здесь казалось близким к совершенству. Стражники носили легкие кожаные кирасы, складчатые килты и сандалии на шнуровке. У них были мускулистые загорелые ноги. Королева, не привыкшая видеть столько голой кожи, отводила глаза в смущении. Небольшой отряд пронес ее носилки через нижние сады ко дворцу. Королева услышала за спиной нежный смех, и ей стало любопытно, приводит ли фрейлин это место в такой же благоговейный трепет, как ее.

Вдоль дороги рядами росли молодые оливковые деревья, и карликовые цитрусовые в горшках склонялись под тяжестью цветов и плодов. Повсюду стояли тенистые павильоны между высоких, разлапистых финиковых пальм. Здесь не было лужаек, только влажный желтоватый песок и клумбы с каменными бордюрами, на которых цвели бесчисленные растения, названий которых Джессмин не знала.

Огромный центральный фонтан рассыпал серебристые брызги в теплом воздухе. Запахи моря, рыбы, специй, экзотические ароматы наполняли ноздри королевы. Садовники на северной стене ограды смотрели, как она приближается с террасы на склоне. Слуги и служанки, все в одинаковых белых рубахах без рукавов, встречали свою новую хозяйку у ближнего входа во дворец, низко кланяясь.

О Боже, здесь их не меньше сотни, все почтительно опускают глаза. Джессмин почувствовала, как носилки опустили на сверкающие красные глиняные плиты патио, потом подошел Эовин Д'Ар и помог ей выйти. Он повел ее вперед.