— Это она убийца! Она столкнула Теина с галереи! Она убила маленького принца Робина!
Но рука была словно прикована к странице Книги, и она попыталась высвободить ее при помощи своей левой, свободной руки. Ее ярость внезапно погасла, сменившись приступом мучительной боли.
— Нет… — Роза посмотрела куда-то в направлении свидетелей, и ее взгляд на миг задержался на Нильсе Хэлдрике.
Эовин попытался броситься ей на помощь, но герцог не пустил его. По обрезу страниц «Книги Камней» появилось слабое голубое сияние, которое медленно подбиралось к пальцам леди Д'Ял. Острая боль заставила девушку скорчиться в агонии, и Дэви увидел, как плоть ее кисти стекла с костей, как вода. А жаркое голубое пламя взбиралось по руке, по плечам Розы, все ускоряя свое движение.
Некоторое время Розе удавалось сдерживать крики боли, но когда в толпе в ужасе завопили женщины, она не выдержала. Ее жуткий вопль заставил многих в панике зажать уши руками. Дэви застыл возле конторки посланника, не в силах ни помочь младшей Д'Ял, ни просто отвернуться, чтобы не видеть агонизирующее существо. Тем временем волосы на голове девушки запылали, громко треща и рассыпая искры, и вокруг ее головы появился сияющий нимб жгучего пламени.
Но вот огонь охватил все ее тело, и страшный крик затих. Теперь все, что осталось от ее тела, удерживали в вертикальном положении лишь кости и сухожилия. В глазницах обгоревшего черепа, там, где когда-то искрились живые голубые глаза Розы, плясали язычки лазурно-синего огня. Даже испуганные жители Занкоса хранили теперь гробовое молчание, и Дэви услышал чей-то плач. Это Катина билась в истерике на полу.
— Мне очень жаль. Катина, — Дэви присел рядом и обнял ее за плечи.
— Она не могла, не могла совершить все это, — повторяла безутешная фрейлина. — Твоя Книга ошиблась. Ты наказал не того, кого надо!
Дэви вздрогнул от внезапного приступа страха. Неужели она права?
— Позвольте мне позаботиться о ней, — предложил Нильс Хэлдрик, наклоняясь над ними.
— Не того… — повторяла Катина. — Скажи ему, Нильс! Она не могла сделать всего этого. Ты так любил ее, ты знаешь, какой она была.
Эти слова Катины потрясли Дэви, и он уставился на Нильса:
— Как ты можешь знать это, лекарь?
Нильс посмотрел на него своими участливыми и добрыми глазами:
— Вы уверены, милорд, что действительно хотите задать мне этот вопрос?
— Я буду спрашивать, когда ты положишь руку на Книгу!
— В этом нет нужды, — Нильс вздохнул. — Я и Роза были любовниками. О том, что она подкуплена, я знал с самого начала.
Дэви с трудом подавил гнев.
— Как ты мог? Ты же врач, человек, который спасает жизнь другим. Как мог ты ей позволить…
— А как я мог не позволить? — перебил Хэлдрик спокойно. — Эта страна слишком сильно пострадала от рук Рыжего Короля. Ксенара нуждается в своем собственном правителе, ей не нужна королева, воспитанная в чужих краях. Кил Д'Гулар стал бы номинальным ее главой, подставным лицом первого, подлинно автономного правительства Ксенары. Я надеялся, что это будет началом конца монархии.
Нильс смерил герцога взглядом:
— Хэррен Д'Гулар должен был что-то предпринять, чтобы заставить Джессмин убраться восвояси. Или вы предпочли бы, чтобы он убил не дитя, а мать?
Не раздумывая, Дэви изо всех сил ударил его в челюсть, и доктор, шатаясь, попятился. Внезапный демарш герцога вызвал среди собравшихся бурю возмущения. Даже стражники что-то кричали, размахивая мечами. Король Гэйлон вместе с Джессмин вскочили на ноги и бегом бросились вниз по ступеням тронного возвышения. Эовин Д'Ар как мог объяснил ситуацию их величествам, пока гвардейцы успокаивали толпу. Жители Занкоса очень любили и уважали иноземного доктора.
Нильс стоял молча, ожидая своего приговора. Глаза его были наполнены болью. Наконец Джессмин повернулась к нему.
— Принимали ли вы непосредственное участие в исполнении коварных замыслов Хэррена Д'Гулара? — спросила она.
— Нет, миледи.
— Но он и не пытался ему помешать, — вставил Дэви сердито. — Этот человек такой же предатель, как и Роза. Он позволил бы умереть и Сандаал, лишь бы самому остаться вне подозрений. Он заслуживает такой же жестокой казни, как если бы убивал своими руками.
Королева не обратила на его замечание никакого внимания.
— Скажите, мастер Хэлдрик, со дня моего приезда в Ксенару вы были столь же близки ко мне, как и все остальные слуги. У вас было немало возможностей причинить мне вред, но вы не сделали этого. Почему?
Нильс спокойно посмотрел на нее. Он ни стыдился, ни гордился собой. Тем не менее ему нельзя было простить его преступления, и Дэви заскрежетал зубами. Внезапно он почувствовал на своем плече чью-то руку. Это был Гэйлон, Колдовской Камень в его перстне светился.
— У нее есть свои причины, Дэви. — Лицо короля стало таким же несчастным, как и у герцога. — Верь ей.
Дэви хотел было выразить свое негодование, но сдержался. Зрители на галерее хранили совершенное молчание, боясь пропустить хоть одно словечко из сказанного.
— Я не стремлюсь уничтожить лояльную оппозицию, — продолжала тем временем королева. — Эта страна нуждается в вас, Нильс Хэлдрик. И не только как в искусном враче, в чем никто из нас не сомневается, но и как в человеке, которому не безразличны нужды и чаяния всего народа. Я прошу вас только, чтобы вы открыто и прямо говорили о том, что вам не нравится, о том, что, по вашему мнению, приносит вред государству. Не стоит загонять недовольство внутрь и пестовать его там до тех пор, пока оно не загноится и не превратится в фурункул гражданской войны.
Лекарь нахмурился. Он не сразу понял смысл слов Джессмин. Королева же ненадолго замолчала, оглядывая столпившихся в зале и на галереях людей.
— Мастер Хэлдрик прав, — громко произнесла она. — Я — дочь Роффо Д'Геррика, но я в самом деле выросла в чужой стране. Мое королевство — это Виннамир, и я скучаю по его лесам и зеленым долинам, по его рекам и звонким ручьям. Простите меня, но я хочу вернуться вместе с мужем домой, в свою страну.
По рядам неподвижных слушателей пронесся сдержанный благоговейный вздох, а Гэйлон повернулся к Джессмин, и на его усталом лице отразилось недоверие.
— Ксенара — чудесная страна, и я хотела бы поблагодарить всех тех, кто приветствовал мое возвращение на землю моих предков, но нам пора уезжать. Вместо себя я оставляю на троне своего старшего сына Тейна, который будет править Ксенарой по праву и по закону. Его регентом я назначаю герцога Госнийского, который показал себя мудрым советником и настоящим лордом.
Королева подошла к Сандаал и взяла ее за руку. Леди смешалась и покраснела, однако повинуясь своей королеве подошла вместе с ней к Дэви. Джессмин же вложила ее ладонь в руку герцога, горячую и твердую, и в то же время нежную. Сладостная боль, которую испытал Дэви, чуть было не вызвала на его глазах слезы.
Джессмин улыбнулась:
— Тем не менее я никуда не уеду до тех пор, пока эти двое молодых людей не соединятся в браке. Они достаточно страдали, отлученные друг от друга. Сандаал Д'Лелан не повинна в убийствах и измене. Что же касается покушения на жизнь моего супруга, то у нее были весомые причины. На мой взгляд, было бы разумнее убрать моего короля куда-нибудь подальше, чем просить молодую леди простить его.
С этими словами Джессмин подошла к Гэйлону и взяла его руку в свою.
Ореховые глаза короля сверкнули, снова наполняясь жизнью.
— Нет, — громко сказала Сандаал. — Не уезжайте из Ксенары, ваши величества. Вам больше не надо опасаться меня.
Толпа ксенарцев согласно загудела, но Джессмин лишь покачала головой. Внезапно она потянулась к Гэйлону и поцеловала своего смущенного супруга прямо в губы. В толпе раздались восхищенные, одобрительные возгласы, которые еще усилились, когда Дэви последовал ее примеру и приник своими обожженными губами к разбитым губам Сандаал.
Через Тейна герцог Госнийский получал королевские полномочия, а благодаря своему Камню — власть колдуна и могущество мага. Обе эти силы он намеревался использовать для того, чтобы воспитывать и направлять молодого правителя государства. Сложность этой задачи немного пугала Дэви, однако теплые губы Сандаал, прижавшиеся к его губам, заставили отступить все сомнения и тревоги. Нет, может быть, им действительно предстоят нелегкие времена, но, если рядом с ним будет его мужественная и нежная возлюбленная, он сумеет преодолеть все на свете.
