Перед тем, как мой свет гаснет, понимаю: это была телескопическая дубинка по очень неудобной для меня траектории. Там, где я буквально сейчас готовился воевать кулаками и камнями с газона из-под ног, все решилось быстрее чем за секунду и гораздо проще.

Я еще успеваю мысленно удивиться длине приспособления: с такой дистанции кастетом в ответ явно не достану, а оно летит мне в голову. И финиширует точно в цель, потому что черт его знает, как такое парировать.

Последняя мысль: наверное, приспособа ориентирована на какое-нибудь индивидуальное расширение мужика, уж больно инструмент неудобный. Именно что устройство одного (первого) удара - потом такую железяку надо или бросать, освобождая руки, или...

Думать до конца не получается: наступает темнота.

Судя по последним перед ней ощущениям, сделана хреновина из какого-то очень тяжелого металла.

Интересно, как ее в кармане таскать, такого-то веса.

***

ИНТЕРЛЮДИЯ.

После звонка товарища из больницы матери Айя еще какое-то время повалялась в ванной. Настроение было отличным: плюс двадцать с лишним штук на ровном месте, приключения, новые эмоции, о которых раньше речь не шла.

М-м-м, если подумать, порядок приятного в этом списке было бы логично изменить. Она чуть покатала мысли и сформулировала для себя: лично ей Рыжий давал то, чего не было у других ни под каким соусом.

С ним, новым Рыжим, постоянно было интересно.

Не всегда комфортно, далеко не во всем спокойно (это еще чтобы сказать мягко - взять хоть и последний эксцесс на самую деликатную тему. Прямо туда-а-а-а-а, рука-лицо... со всем энтузиазмом и нерастраченным напором, елки-и...) - но ей однозначно перестало быть скучно.

А все прочее Айя Мартинес и сама знала, где взять.

Одноклассника словно в какой-то момент подменили: раньше он казался размазней, тряпкой и червяком. Интеллектом тоже не блистал, это чтобы вежливо.

Собственно, почему казался? Был. Но вот на этой неделе...

Подставляя массажным струям воды разные части тела, она попыталась лично для себя сформулировать: что же именно в товарище переклинило и изменилось?

Однозначного ответа не находилось. В математике Рыжий неожиданно зашарил чуть ли не на годы вперед, если ориентироваться на программу старшей школы и университета. Как?

В мордобое он тоже, как оказалось, вдруг начал понимать на таком уровне, что вон, даже Чень кровавыми соплями умылся и на неделю в больницу уплыл, лицо сохранять (в прямом смысле - пластическая хирургия. А Лысый вообще скрывается, что не менее парадоксально).

И вот кстати. Чуть подумав, Айя полезла в один из семейных чатов и нашла у кузенов ссылку на "дружеский" профиль. Затем решительно потянулась через концентратор к интерфейсу и набрала Луиса - хотелось поговорить.

- Привет! - размытая "шторка" простенького приложения закрыла от собеседника все ее тело ниже шеи.

Что бы кто ни думал, но твои голые сиськи и то, что ниже - исключительно для одного мужчины. И сзади, и спереди.

Только для своего парня лично.

Ну или когда звонишь - но ему же, чтобы потроллить, похихикала она мысленно: случайные свидетели разговора в общественных местах всегда так занятно таращатся на твою голую жо*у, которая загорается у слишком молодого (по мнению тех самых свидетелей) для такой телки парня. И на прочие прелести они тоже таращатся, хе-хе.

- Привет. - Луис явно удивился личности звонившей.

Сам он резался в три-дэ шахматы в том же клубе, где пару дней тому познакомился с одноклассником.

- Узнал?

- Мы с тобой представлены. - Подтвердил не последний знакомый кузенов по отцу. - В лицо знаю. Ты же из Мартинес? Имени не помню. Еще в школе учишься же, да?

- Угу, это я. Луис, слушай, а что ты можешь сказать о Викторе Седькове?

Взгляд соотечественника вдруг стал слегка колючим:

- С какой целью вопрос? Почему думаешь, что я такого вообще знаю?

Айя поморщилась и созналась себе: ей сейчас просто скучно. Тупо хочется потрепаться, а трепаться хочется о Рыжем.

Критично признав это, она тут же озадачилась: неужели и у нее - оно самое?

"Я че, втрескалась следом за Эрнандес?" - вывод показался неожиданно прикольным.

Вслух она ничего не ответила, только отправила Луису сегодняшние пари, запись боя перед входом в школу и собственную долю выигрыша, затерев половину цифр (все-таки двадцать штук - достаточно большие бабки для большинства, чтобы ими размахивать налево и направо. Уж для Луиса и этого зала, в которой ходит Седьков - точно немаленькие).

- И что? - знакомый двоюродных братьев на контакт идти не торопился.

- Я с Рыжим вместе тусуюсь и живу у него. Раньше он был чуть другим; хотела бы понять, откуда он вдруг такой ... в общем, с чего он так драться стал? Вопрос был исключительно об этом; не знаю, что ты подумал.

- Нафига оно тебе? - известие о ее личной жизни на представителя старшего поколения своей диаспоры не произвело никакого впечатления.

- Любопытно. Это мой парень! - как бы тут не брякнуть, что и Эрнандес парень тоже, хе-хе.

Свои такого тройника не поймут.

Блин, нафига звонила, малолетняя дура, обругала она сама себя в следующую секунду.

- Очень узкая прикладная школа, - Луис неожиданно ответил, отвлекаясь от своей игры. - С достаточно серьезным практическим багажом за спиной, но здесь без подробностей.

- Да и не сильно нужны эти детали..., - начало было она.

Но собеседник перебил:

- Если у тебя какие-то серьезные вопросы насчет будущих ставок - отвечать буду только при нем. Говоришь, он твой парень? Ну вот и чудесно, приходи вместе с ним или звоните вместе.

- Окей. - Болтать дальше стремительно расхотелось.

И накой именно его набрала.

- А если просто языком потрещать решила - извини, ты не по адресу. - Луис безошибочно сходу назвал точный мотив.

Гад.

- Зайду вечером с ним!

- Давай. - Староста клуба неожиданно смягчился. - Поболтаем по вашим ставкам и тактике профессионально. Адьос. - Кажется, он абсолютно все понял по-своему перед тем, как отключиться.

Ну и ладно, не переубеждать же.

"Мать, ну вот кого ты обманываешь?!" - Айя посмотрела в зеркало на саму себя и решительно набрала другой номер.

Когда хочется кого-то конкретного, тупо звонить на сторону.

Телефон Седькова отозвался лишь на пятом или шестом гудке, чего отродясь не было. "Да!" тоже было сказано не его голосом.

Айя возмутилась, удивилась и через давно сохраненный канал решительно активировала свою голограмму на том конце соединения: не чужие, чай.

Каждый раз, когда она просила у товарища допуск, делалось это исключительно из вежливости: уж к его допотопному утюгу она давно и сама протоптала дорогу, особенно когда стали спать вместе (ну да, расширение незаконное, хе-хе).

Просто вежливости никто не отменял - всегда стучишь перед тем, как войти. Но если за дверью возня, можно открыть и так.

Вокруг происходила явно какая-то херня.

Оказавшись голой (виртуально) среди четверки смутно знакомых деятелей собственной диаспоры плюс тварь-Анхеле, Мартинес ничуть не смутилась. Нужные расширения сработали без паузы, глаза цепко выхватили главное: Виктор лежал на асфальте без движения, а возле его головы расплывалась небольшая лужа крови.

- Пид*р, быстро на месте замер-р-р! - она сейчас абсолютно не играла.

Честно озвучивала то, что испытывала.

Телефон Рыжего, что интересно, держал в руке кто-то другой, не бывший подруги.

В глазах "соотечественников" полностью раздетая телка только что заорала по-испански, обращаясь к Анхеле. Видимо, какая-то его знакомая, хотя текст еще тот.

Айя мысленно погладила себя по заднице: как хорошо, что после разговора с Луисом она не стала отключать расширений. Сейчас ее мыслительные процессы вышли на оптимальный резонанс явно быстрее, чем у этих уродов. Маленькое, а преимущество.