― Передай Северу, что я сегодня буду…
― Как знаешь. Самостоятельная уже девочка, — недовольно забурчал Руслан и отключился.
― Сколько он хочет? — надменно спросила ее свекровь, — Миллион? Два?
― Вы не поверите, Марта Олеговна, — с грустью усмехнулась Юля, вытирая со лба бисеринки холодного пота, — Бандиты ныне зарабатывают намного больше, чем парочка жалких миллионов…
― Так сколько он хочет за помощь?
― Не сколько, а кого, — могильным голосом ответила Юля, — А хочет Вадик Северов меня…
― В каком смысле? — не поняла свекровь.
― В том самом, Марта Олеговна, в том самом…
Юля предполагала, что свекровь упадет в обморок от ужаса или хотя бы возмутиться, но эту стойкую мегеру ничем не проймешь. Выслушав ее, Марта Олеговна на мгновенье прикрыла глаза, затем снова подошла к бару, налила себе еще одну порцию скотча и залпом выпила. Отдаленно Юле пришла мысль, что после рождения спиногрыза, ей обязательно стоит хоть один раз попытаться нажраться в усмерть с этой холодной “английской королевой”.
― Господи, история повторяется! — выдохнула побледневшая свекровь, бессильно падая на диван, — Дима тебе этого никогда не простит. Уж поверь мне, я знаю! — с горечью произнесла она, покачиваясь на одном месте и опустошенно закрыв лицо руками.
― Значит, ваше желание избавиться от грязной потаскухи исполнится быстрее, чем вы предполагали! — печально усмехнулась Юля.
― Юля, ты, правда, это сделаешь? Пойдешь к Северову? — свекровь посмотрела на нее с какой-то необъяснимой тоской, даже с жалостью, и, одновременно, с отчаянной мольбой.
― Марта Олеговна, я уже вам говорила, но, видимо вы не поняли, — тихо произнесла Юля, — Ради Димы, я не просто готова лечь под кого-угодно! Да я умру ради вашего сына…
― А ты действительно его любишь, — сказала ошеломленная свекровь…
Все рушится как гребанное домино. Юлю словно вытолкнули в чудесный мир, где она представляет хоть какую-то ценность, где она любима, обожаема, где она хоть чего-то, да стоит… Но кровожадные демоны прошлого не отпускают, они вновь затягивают ее в свое мерзкое грязное болото. А Юля ведь поверила, что сможет выбраться из порочного ада. Она ведь действительно первый раз в своей проклятой жизни поверила в сказочное чудо, что, такая как она, может быть любимой, нужной, уважаемой, что достойна счастливой, нормальной жизни… Вина, наверное, лежит на Диме, ведь это он ее убедил. Орлов невольно сломал ее в четвертый раз, дав почувствовать, каково это — любить взаимно … А ведь она его предупреждала… Прошлый беспросветный мрак затягивает, очерняет, снова вымазывает в своей грязи. Меркнущее сознание брыкалось, отказывалось верить, что это не дурной сон, ощущение сюрреализма цеплялось из последних сил и не отпускало. Но нет, вот рутинная реальность Юли: ей снова придется стать обычной подстилкой. Не зря же говорят, что «бывших» в таком деле не бывает…
Для встречи с криминальным авторитетом Вадиком Северовым Юля выбрала черное платье от Dior, единственное из ее шикарного гардероба, которое могло хоть немного скрыть округлый живот. Юля усмехнулась про себя: черное, словно траурное. А ведь так и есть! Сегодня она окончательно похоронит свой недолгий брак с Димой. Наверное, поэтому женщина рожает детей. Когда неизбежно происходит разрыв, ребенок остается призрачным воспоминанием о том времени, когда она была счастлива и любима.
Юля матом отшила охрану. Возмущенные мужчины хотели было ей возразить, но властная свекровь их быстро утихомирила. Она ничего не сказала ей на прощание. Просто подошла и молча обняла ее. Затем смахнула покатившуюся единственную слезу и вернулась в дом. “А леди-то не железная” — подумала Юля, села в подаренный Димой синий Rolls Royce, и добровольно поехала в неминуемый раскаленный ад.
Когда Юлю проводили в гостиную криминального авторитета, обнаженный по пояс Северов уже ожидал ее, сидя на белоснежном диване. На его плече виднелась медицинская повязка, еще одна была прикреплена на ребрах. Юля поняла, что в Вадика недавно стреляли. Перед ним на столике стояли две бутылки виски, одна из которых была уже пустая. Клиентом Север был нормальным, без извращений, насколько она помнит их давнюю встречу. Тем не менее, помятое лицо пьяного Вадика не сулило ничего доброго. Она подошла к нему ближе, и только хотела было присесть рядом, как Северов заорал:
― Ты че с дубу рухнула?! Туда села! — и указал ей на место в кресле напротив него. Юлю передернуло от его резкого тона, с которым раньше с ней частенько разговаривали подвыпившие клиенты, но который она несколько месяцев не слышала. Да, к хорошему привыкают быстро. Орлову все же удалось ее разбаловать.
― Юлька! Вот скажи мне, что вы бабы суки-то такие? — спросил бухой Вадик. Он закурил прямо в помещении, вертя наполненный бокал виски в руках. — Че вам надо-то, а? — этот извечный пьяный базар всех мужиков вызвал в Юле рвотный рефлекс, но она мысленно приказала себе терпеть.
― Я этой заразе рыжей, — продолжал Северов. — Все дал! Все! А она, прикинь? В меня выстрельнула и ушла. Вот видишь? — он показал Юле свои повязки, — Два раза в меня шмальнула и свалила. Да еще кота забрала! А это МОЙ кот! — заорал Вадик, отчего-то смотря не на Юлю, а куда-то вверх. — Она права не имела! Вот ответь мне, чего вам надо-то, а? — повторил Север, грохнув кулаком по столу.
― Вадик, я… ты сказал Барину, что можешь помочь Орлову и… — Юля будто бы вмиг растеряла все отточенные, годами наработанные навыки общения с клиентами и не знала, как собраться с духом, чтобы совершить неизбежное.
― Чего? Какому Орлову? А… да, вспомнил, — он хлопнул себя по лбу, взял пустой бокал и налил ей виски. Юля послушно взяла свою порцию, задумчиво покачивая бокал с янтарной жидкостью в руках. Ей очень хотелось выпить. Хотя бы глоток. Но Юля не могла себе позволить, а затихший спиногрыз, словно почувствовал ее желание и предупреждающе стукнул внутри. Она немного скривилась от внезапной боли.
― Вадик…
― Юль, прикинь?! — перебил ее Северов, широко улыбаясь и продолжая свой пьяный треп: — Она мне тут орала, “ты конченный, я с тобой жить не буду, ла-ла-ла…”, а сама камеры в моем доме взломала и следит за мной, зараза херова! Лора же моя — хакерша! О! — он указал пальцем вверх, — Она думала, я не узнаю, а мне Тоха, айтишник мой, сказал. Прикинь?! Она за мной следит! А за мной, Юлька, кроме ментов никто никогда не следил. Всем на меня, Юлька, было похеру! Кроме одной вот заразы рыжей, — абсолютно довольный Северов хлопнул еще один бокал.
― Вадик, может, мы перейдем к главному, — Юля тяжело вздохнула, отодвигать неизбежное было глупо, чем быстрее начнется, тем быстрее закончится. Поэтому она встала и потянула руку к замку платья. А может хорошо, что он пьяный в стельку, и возможно, он закроет глаза на то, что Юля в положении. Бухим мужикам все равно, в кого пихать, им же главное удовлетворить свой животный голод.
― Юля! Ты че удумала?! Совсем рехнулась? — рявкнул Север, округляя глаза и стал отмахиваться от нее как от страшного чудища, — Я ж тебе объясняю! Низя мне! Камеры кругом! Знаешь, что эта зараза учудила мне в прошлый раз?! А я тогда ваще ниче не сделал, так тока помял одну телочку. Так она мне за это весь дом разбомбила! Дому настал полный пиздец! Знаешь, скока бабок я угробил, чтобы его заново восстановить?! Я че, больной что ли?! Нафиг мне это надо?!
― Вадик, я не поняла, — Юля оторопела, — Ты же сказал, что поможешь Диме…
― Орлову? А на хрен мне это надо? — повел Север плечом, — У меня с ним разные полюса. Пересечений нет. Вот нафига мне ему помогать?
― Тогда, я зачем здесь? — недоуменно спросила Юля, — Ты ж сам сказал, приехать и…
Захмелевший Север хитро прищурился, отпил пару глотков виски и выдал:
― Чтоб эта зараза рыжая ревновала! А пусть знает! Не сдохну я без нее! Вот назло ей и не сдохну! Пусть смотрит! — сказал Вадик, глядя прямо в камеру наблюдения, установленную в гостиной. — Юля, ты тока ко мне близко не подходи, на всякий пожарный, она же укуреная у меня на всю башку. Мало ли… а второй раз дом мне чинить в падлу… Ты знаешь, чем она мне пригрозила? Что взломает все мои сервера и мою бухгалтерию сольет конкурентам, если я ей врать буду. Нормально, а?! А сама шмотки свои забрала и ушла от меня, сука рыжая… Юль, а че ей бабки мои не нужны? Ей вообще от меня ниче не нужно… А я ж ее… одну… как дебил…
