Юле срочно требовалось подтверждение своих слишком смелых догадок. Она вышла к гостям и начала осматривать огромный зал. Так, Баринов пришел на прием, естественно, с Алисой, политики с супругами, бизнесмены тоже… Да здесь, мать их за ногу, все приперлись с женами! Даже не с официальными любовницами, а с СУПРУГАМИ! Законными!

Юле стало не хватать воздуха. Она побледнела, у нее закружилась голова, перед глазами все поплыло. Юля бы, наверное, рухнула без чувств, если бы подбежавшие к ней официант и охранник, не успели поймать ее и довести до столика, где она отпила пару глотков воды.

― Так, красавица, по-моему, нам с тобой пора, — внезапно перед ней возник обеспокоенный Дима, — Я сейчас вызову врача.

― Не надо, — еле выдавила из себя она, — Просто выйти отсюда и подышать. Жарко очень.

― Все, мы уходим, — отрезал Орлов, сопровождая ее на улицу.

Морозный воздух ударил в распаленное лицо, и Юля жадно глотала его, словно не могла им насытиться. Она перевела обалдевший взгляд на обеспокоенное лицо Димы.

― Я все же врача вызову, — предложил он.

― Нет. Ты сейчас мне кое-что объяснишь, инопланетянин херов! — рявкнула Юля, — Ты больной? Ты у доктора проверялся? Ты что сделал, Дима?!

― Не понял…

― Там, — громким шёпотом, словно в одно мгновение потеряла голос, все еще задыхаясь, тяжело начала она, — Все с ЖЕНАМИ! И только ты… со мной! Юлия Викторовна?! Да я в жизни не была Викторовной! Понимаешь?! Поэтому, Дима, успокой меня, пожалуйста! Умоляю, скажи, что ты не сделал то, что я думаю, ты сделал!

Дима замер, затем широко улыбнулся и, словно ничего страшного не произошло, отмахнулся:

― А, ты про это…

― Да, мать твою! Я про ЭТО! Про твой очередной сумасшедший фортель! Ты не мог этого сделать?! Правда?! У тебя ж мозги имеются?! Ты же не до конца укуренный?! — Юля с отчаянием вглядывалась в его непробиваемое, довольное лицо и широкую ухмылку. Она в ужасе отшатнулась и чуть не плача пискнула: — Твою ж налево… ты это сделал!

― Юляша, чего ты психуешь даром? Тебе вредно нервничать, — придуривался с идиотской улыбкой Орлов.

― Ты что натворил, малахольный?! — закричала Юля, — Ты вообще соображаешь, ЧТО ТЫ НАТВОРИЛ?!

― А что плохого я сделал?! — небрежно пожал он плечами, — Я женился на любимой женщине, которая ждет от меня ребенка. Вообще-то, я ожидал увидеть хоть немного радости на лице своей супруги.

― Радости?! — рявкнула Юля, — РАДОСТИ?! Я тебе сейчас устрою “радость”! — зарычала она и стукнула кулаками его в грудь.

― Юляша, зачем так нервничать?! — смеялся Орлов, которому ее удары, как комариные укусы.

― Ты ненормальный Орлов! Да я переспала с половиной из присутствующих в этом зале! А ты женился на мне?! Да с тебя ржать будут! Ты соображаешь, ЧТО ты сделал?! Тебя уважать перестанут в этих кругах, твоей репутации КОНЕЦ!

― Хватит, — внезапно его беспечная радость сползла с лица, он перехватил ее руки, потянул на себя и зло зашипел: — Мне плевать на репутацию!

― А мне нет! — ответила Юля, в ужасе вглядываясь в любимые серые глаза, — Мне не плевать, что за твоей спиной будут шушукаться. Я не хочу, чтобы ты страдал из-за меня! Мне не плевать! Я-то ладно, мне по-фигу, но у тебя друзья, родня, партнеры. Дима, достаточно лишь одного, который отвернется от тебя из-за подмоченной репутации. Лишь одного, а остальные посыплются следом как карточный домик! Господи! Да тебя мною попрекать будут до конца твоих дней! У тебя полетят сделки, контракты, ты потеряешь такие бабки! Ты сумасшедший?!

― Ты когда-нибудь поймешь, красавица, что мне плевать на деньги?! — спросил он, обнимая ее и нежно заводя выбившийся локон за ухо, — Плевать. Они не главное. А знаешь, что главное?! — он взял ее ладонь и положил себе на грудь: — То, что есть здесь. И здесь, — добавил он, указывая на середину ее декольте, — И вот это, — добавил он, опустив руки к ее животу. — Никто ничего мне не скажет. Поверь мне. В лицо никто не осмелится. А если попытаются, я всем рот закрою. И тебе твое прошлое хлопот не доставит. Я об этом позабочусь. А если хоть кто-то заикнется, я надеюсь, такая стерва, как ты, найдет, чем заткнуть рот сплетникам. А на то, что за спиной говорить будут, мне плевать с высокой колокольни. И тебе должно быть.

― Дима…

― Нет, красавица, — пресек он ее, — Давай уясним одну вещь. Ты — моя жена. Я — твой муж. Я уже все официально оформил. Это свершившийся факт. Прими его и успокойся. Просто смирись, Юля.

― Но так нельзя, Дима! — последняя ее отчаянная попытка образумить сошедшего с ума олигарха.

― Остальным нельзя. Мне можно. Теперь и тебе можно ВСЁ! Ты теперь Орлова, Юля. Помни об этом. И больше никогда ни перед кем не смей унижаться! Не смей себя принижать! Вот этого я тебе точно никогда не прощу! — отрезал он и повез свою шокированную молодую супругу обратно в их совместный двухэтажный особняк…

― Я с тобой развожусь! — сказала Юля на следующий день, когда им подали завтрак. Вчера Орлов не захотел обсуждать эту тему, что ж сегодня ему не отвертеться!

На решительное заявление молодой супруги Дима подавился кофе, закашлялся и зыркнул на нее исподлобья.

― Вот что я тебе скажу, красавица, — он замолчал на мгновенье, прищурился и добавил: — Зато с тобой не скучно! Каждый день что-то новенькое!

― Я на полном серьезе, Дима. Я хочу развестись. Благодарю, широкий жест я оценила, но так будет лучше!

― Это невозможно, — отмахнулся Орлов.

― Почему же?! — удивилась она. — Совместного имущества у нас с тобой за одну ночь супружеской жизни нажито слишком мало, так что не думаю, что мы доставим много хлопот твоим адвокатам!

― Орловы не разводятся.

― Что?!

― Что слышала. В моей семье не принято разводиться. Семейная традиция.

― Какая к черту традиция, Дима?! — взвизгнула Юля.

― Как, какая?! — усмехнулся он, — В семье Орловых категорически против разводов! Приходится мучиться до гроба. Вот когда я умру, лет так через пятьдесят, только тогда, красавица, получишь полную свободу, а пока…

― То есть, единственный выход, тебя отравить?! — нервно спросила она, затем язвительно улыбнулась и сладеньким голосочком пролепетала: — Дима, ты не голодный? Хочешь, я тебе щи сварю?!

Орлов рассмеялся, демонстративно вскинул брови и скрестил руки на груди:

― Так, ясно. Вчера, значит, не убедил. Ладно, начнем сначала…

― Ты не понимаешь! — она вскочила из-за стола, отвернулась от него, закрыла лицо руками и разрыдалась.

― Юляша… черт, ну ты чего?! — встревоженный Дима подошел к ней сзади, обнял и уткнулся в ее макушку.

― Ты не понимаешь! Я не знаю, как быть женой! — всхлипывала она, с горечью опуская плечи, — Дима, я могу ублажить любого мужика в постели, я могу удивить мужчину шестью различными техниками минета, но тебе не нравится оральный секс! Вернее… когда его тебе делают! Я умею готовить, но у тебя личный повар из хреновой Франции! — она повернула голову и уставилась на его обалдевшее лицо. — Что ты смотришь на меня?! Это у тебя были долгосрочные отношения, а у меня ничего не было! Раньше было понятно, я ублажаю мужика в постели, он мне платит бешеные деньги. Все четко и понятно. Я знала, чего от меня ждут! А теперь… как?! Я… я не могу! — она нервно тряхнула головой и развернулась к нему, пытаясь достучаться, убедить, спустить все на тормозах и отчаянно взмолилась: — Я не подхожу тебе! Я… что ты ждешь от меня?! Что мне нужно делать?!

Дима задумчиво молчал пару мгновений. Затем пожал плечами и ответил:

― Да ничего не надо делать. Просто будь рядом.

Юля уставилась на этого психа в немом изумлении! Она совершенно утратила дар речи, и глупо таращилась на Орлова.

― Только не ори. И не плачь! — предупредил он, улыбаясь. Достал коробку и надел ей на безымянный палец обручальное кольцо из белого золота. Только сейчас Юля заметила, что у Димы еще со вчерашнего вечера красуется обручалка из такого же материала. И как это она такое проглядела?! Точно, это беременность отвратительно влияет на ее мозговую активность…