― Позже обсудим, — отчеканила мадам Баринова и захлопнула дверь.

Дима удивленно посмотрел на Юлю.

― Ты впал в немилость, когда позвал меня к себе в номер. Мадам Баринова крайне осуждает недостойное и непорядочное поведение мужчины, — язвительно объяснила она.

― Я понял, — он помолчал несколько секунд, затем спросил: — А она точно жена Руслана Баринова?

Юля хмыкнула.

― Красавица, поехали покатаемся? У шефа твоего я тебя отпросил, — предложил он.

― Дима, а позапрошлой ночью со мной не накатался? — съехидничала она.

― Юля, ну почему все твои намеки звучат двусмысленно?

― Ты зачем подписал контракт с Бариновым? — не удержалась и в лоб задала Юля мучающий ее вопрос. — Я же не выполнила условие.

― Почему же?! — возразил Дима. — Ты должна была провести со мной ночь. И насколько я помню, позапрошлую ты лежала в моей постели. Как говорят мои адвокаты, главное — юридическая формулировка, а остальное просто формальность.

― В моей многолетней практике такое происходит впервые. Три ночи спать рядом с мужиком и ни разу не перепихнуться!

― Зато, я теперь знаю наверняка, что меня ты точно запомнишь, — ляпнул он, а потом, спохватившись, добавил: — Извини. Идиотская шутка.

― Дима, тебе чего от меня надо? Ты же все видел… Зачем сейчас это приглашение?

― Юля…

― Я дефектная, Дима, — честно призналась она. — И то, на что ты мог рассчитывать еще несколько лет назад, сейчас невозможно. Меня уже не починить. Это вот здесь! — она подняла палец, указывая на лоб. — Патология. Ты куда лезешь? Да и зачем тебе такое?

― Обожаю патологичность! — воскликнул непрошибаемый олигарх, — Это жутко сексуально.

― Я вообще-то серьезно.

― Я тоже. Поехали!

― Ты всегда так настырен?

― До саморазрушения, — Дима широко улыбнулся и протянул ей открытую ладонь. — Идем, — и, не дождавшись ее согласия, практически вывел за руку из клуба. На стоянке они подошли к мотоциклу Harley-Davidson Cosmic Starship. Глядя на эту дорогущую игрушку, Юля усмехнулась.

― Не поздновато ли у тебя кризис среднего возраста начался, в твои-то сорок четыре?

― Юля, мне только сорок! — возмутился Орлов. — Так, кажется, пора переходить на здоровое питание.

― И где твои бравые бодигарды? — спросила Юля, когда увидела, что Орлов приехал один.

― Я тут за девушкой пытаюсь ухаживать, не притащу же я парней на такое отважное дело! Я от них удрал. Они теперь меня, наверное, по всему городу ищут и злобно матерят, — хмыкнул он, надевая шлем. — Садись.

― Дима…

― Юля, только не говори, что ты из этих…

― Из каких?

― Из гламурных, которые не сядут никуда кроме лимузина, — скривился Дима. — Сразу предупреждаю. В понтовый ресторан я тебя не повезу. Я их ненавижу. Сейчас сразу меня пошлешь или все же рискнешь, красавица? — весело подмигнул он ей.

― Руль крепче держи, тоже мне, ковбой Мальборо! — Юля села впереди. Его горячее размеренное дыхание щекотало ее шею во время поездки. Оказавшись в кольце его крепких, мускулистых рук, Юля почувствовала невероятное тепло, а его запах… Этот мужчина словно был ей послан как издевательство над ее психическим дефектом. А может карма все же существует? И неустанные молитвы жен всех тех, с кем она спала, были услышаны, и «грязной сучке» в наказание за грехи был дан мужчина, которого очень хочется, но нельзя?!

Они заехали в небольшой тайский ресторанчик, где Дима заказал несколько коробок еды на вынос. Он привез ее на красивую речную набережную. Уселись прямо на широкие каменные плиты, открыли коробки и, используя палочки, принялись за пряно-острый рис с морепродуктами.

― Это самое красивое место в городе, — сказал Дима. — Я когда пацаном был, часто здесь бывал. Вон там первый раз пиво попробовал, — сказал он, указывая на укромное место под мостом.

― А я там отсосала парню, — поделилась Юля своим опытом. — В шестнадцать лет из дома сбежала. Жрать нечего было. Вот он мне чебурек потом и купил.

Орлов подавился рисом, закашлялся в кулак, странно поглядывая на нее, помолчал пару секунд, а потом неожиданно выдал:

― Если подумать, я каждый день отсасываю своему совету директоров, чтобы они принимали выгодные для меня решения. И это, чтобы удержать власть и увеличить капитал, — он пожал плечами. — Так что за еду, оно, как ни крути, достойнее, что ли.

Ошарашенная Юля прыснула. Затем, вглядываясь в его красивое лицо, спросила:

― Ты с какой планеты, Дима?

― Ой, да перестань! Я обычный, — отмахнулся он.

― Ага, только слегка олигарх и слегка значишься в списке “Форбс”.

― Дался тебе этот список. Будто деньги что-то решают!

― Минуточку, — возразила она. — Деньги в первую очередь дают власть. И комфорт. С ними ты можешь жить так, как хочется. И влиять на то, что тебе не нравится. Они много чего решают! Да они, мать их, решают ВСЁ!

Дима с грустью ухмыльнулся, посмотрел вдаль на простирающиеся огоньки огромного города, потом сказал:

― Ты немного ошиблась.

― В чем?

― Когда сказала, что я не женат. Я был женат, Юля, — поведал он. — Семь лет назад у моей жены обнаружили лейкемию. Лучшие врачи, лучшие клиники мира, самые дорогостоящие лекарства. Уж я-то не скупился. Сама понимаешь. Лена сгорела за четыре месяца. И я со своими неограниченными финансовыми возможностями, ничего не смог сделать, — он помолчал несколько мгновений, затем продолжил: — А мой отец умер от инфаркта, когда мне было шестнадцать. Прямо у себя в кабинете на совещании. А его даже не успели довезти до больницы, на постройку которой он немалую сумму выделил. Так что нет, ты не права. Деньги решают не все.

― Мне жаль, — тихо добавила Юля. Она и представить не могла, что у Орлова в жизни случилось такое горе. Она прикусила губу, помолчала, но затем все же не удержалась:

― Какой она была? Твоя жена, — тихо спросила она.

― Лена? Она обладала всеми восхитительными качествами, какие только возможны, — поделился он. — Интеллект, доброта, человечность, простота, здоровое отсутствие амбиций. Она слишком хорошо меня знала. Даже если я был непредсказуемым, Лена с легкостью предугадывала мои действия. Мы с пятого класса были вместе. Сидели за одной партой, представляешь? — грустно улыбнулся он. — Она была моим лучшим другом. Лена любила меня. Ни мои деньги, ни положение моей семьи. Меня самого. Со всеми моими странностями и идиотским характером. Она меня понимала. А это, Юля, ни за какие миллионы не купишь, — он уставился на неспешно текущую реку, словно отправляясь вслед за ней, в прошлое: — Мы расстались всего один раз. Когда я уехал на учебу в Гарвард. Целый год сходил с ума от глупой пустой ревности, придурок! — усмехнулся он над собой. — А потом в один день проснулся, подкинул монетку, загадал на орла. Он выпал. Я вернулся, забрал Лену и увез в Вегас. Где мы и поженились. Лучшее решение в моей жизни: я был чертовски счастлив последующие четырнадцать лет.

― Так ты после ее смерти переехал в гостиницу? — догадалась Юля.

― Когда ее не стало, я потерял дом, — он пожал плечами. — Это же не место. А чувство.

Орлов замолчал, а Юля не знала, что говорить. Дима же со свойственной ему легкостью перевел тему на более жизнерадостную. Они болтали о всяких мелочах, подтрунивали друг над другом. Он рассказывал о времени, проведенном в Америке, спрашивал, об ее раннем детстве, чем Юля увлекается, что слушает, что читала в последнее время, какие фильмы любит. Дима интересовался ею. В первый раз, Юля увидела искренний, неподдельный интерес со стороны мужчины к ней как к личности. Это было странным, непривычным, если не сказать, нереальным. В какой-то момент ей вдруг захотелось ткнуть пальцем в его плечо и задать глупый вопрос: “А ты, вообще, настоящий?” Так просто, чтобы удостовериться в подлинности, что такие мужчины в принципе существуют в природе. Несмотря на свой огромный опыт общения с разными людьми, такой экземпляр Юля встречала впервые.

― Так ты ничего про машину не сказала. Понравилась?