— Спасибо, что приехал за нами сегодня вечером, — шепчет она.

Целую ее в макушку и крепче обнимаю.

— Ты моя, Котенок, я всегда буду рядом с тобой.

— Ты уже звонил папе?

— Нет. Мы можем поговорить с ним завтра вечером, когда он вернется домой.

— Ты расскажешь ему о том, что произошло сегодня вечером?

— Да, Котенок. Я собираюсь рассказать ему все, даже о нас. Хочу, чтобы ты была здесь со мной каждый день, где тебе и место.

— Ладно, — вздыхает она и расслабляется.

Я лежу рядом с ней, пока ее дыхание не выравнивается. Джесс уснула и я, прежде чем заснуть самому, ликую от того, что держу в объятиях весь свой мир.

Джесс

Я просыпаюсь окруженная теплом. Каллум настолько крепко обнимает меня, что между нами не остается ни дюйма пространства. В комнате темно, значит еще ночь или может быть раннее утро.

Мне нужно найти свой телефон и пойти проверить, как там Лаура. Я беспокоюсь о подруге, несмотря на то, что ребята уверили меня – с ней будет все в порядке.

Осторожно выскальзываю из объятий Каллума, стараясь не разбудить его. Пытаюсь найти свой телефон в темноте, но, похоже, в комнате его нет. Тогда решаю сначала пойти проведать Лауру и уже потом еще раз попробовать найти телефон. Я выхожу в коридор. В конце коридора есть еще три двери, но только одна из них открыта. Заглядываю внутрь и вижу Лауру, мирно спящую на кровати. Я прислоняюсь к дверному косяку и задаюсь вопросом, что заставило ее быть такой беспечной прошлым вечером.

Папа всегда учил нас обоих быть осторожными в многолюдных местах. Он объяснял, что может случиться с молодыми девушками, когда они гуляют одни, но, кажется Лауре в последнее время на это наплевать. Она словно бунтует, но только против кого?

Убедившись, что с ней все в порядке,

иду искать свой телефон. И нахожу его на столике в прихожей у входной двери. Пропущенных звонков от папы нет. Я разговаривала с ним перед тем, как мы с Лаурой ушли в клуб. Часы на телефоне показывают три часа ночи. Папа должен вернуться только поздно вечером, и я решаю вернуться в постель и еще немного поспать.

Войдя в комнату Каллума, улыбаюсь, застав его обнимающего мою подушку. Я забираюсь обратно в кровать, забираю у него подушку и проскальзываю на ее место в его объятия. Он крепче прижимает меня к себе, даже во сне не желая отпускать меня.

Каллум

Я стону, чувствуя шелковистые губки на своем члене. Смотрю вниз и вижу длинные светлые волосы Джесс, рассыпанные по моему животу. Черт, никогда не видел столь прекрасной чувственной эротичной картины. И если это сон, то я не хочу просыпаться.

Собираю волосы Котенка в кулак и сдвигаю их в сторону, чтобы наблюдать за ней. Она смотрит на меня сквозь длинные ресницы, и мне приходится собрать всю волю в кулак, чтобы не кончить ей в рот, как подростку. Я дергаю ее за волосы достаточно сильно, чтобы моя девочка отстранилась от меня, выпуская член из своих идеальных губ.

— Иди к папочке, Котенок.

Она взбирается по мне и устраивается верхом на мои бедра. Прижимается лоном к стоящему колом члену и начинает скользить по нему. Моя маленькая дразнилка пытается свести меня с ума.

— Котенок, что ты делаешь?

Она наклоняется, пока ее губы не оказываются на расстоянии вдоха от моих.

— А на что это похоже, папочка?

— Похоже, ты напрашиваешься на неприятности, — предупреждаю ее и приподнимаю бедра. Пирсинг на головке ударяет по ее клитору и заставляет Джесс задыхаться.

— Пожалуйста… Пожалуйста, Каллум… — хнычет она.

— Пожалуйста, что, детка? — поддразниваю ее.

— Я... я... — она запинается, потерявшись в удовольствии, которое только я могу ей дать.

— Попроси меня, Котенок. Скажи папочке, что тебе нужно.

— Ох, Б-о-же, — протяжно стонет она, откинув голову назад.

— Хочешь кончить? Или хочешь, чтобы я наполнил твою невинную тугую киску членом?

— Да… да… — хнычет она. — О, Боже мой, Каллум! Я хочу, чтобы ты был внутри меня, сейчас.

Ее требование лишает меня тормозов. Я хватаю за подол свою футболку, в которой спала Джесс. Стягиваю через ее голову и отбрасываю в сторону. Смотрю на обнаженное тело Котенка, и сердце замирает от ослепительной красоты.

— Приподнимись, детка, — я похлопываю ее по бедру.

Сжимаю в кулаке член, пропитанный ее соками, и пристраиваю головку у входа в лоно.

— Осторожно соскользни вниз, детка, — коротко инструктирую, что делать дальше.

Она медленно опускается, и я скольжу на несколько дюймов в тугую шелковистую глубину, пока не натыкаюсь на барьер, доказывающий ее невиновность. Джесс, сосредоточенно покусывая губу, продолжает скользить вниз и наконец я прорываюсь сквозь преграду. Котенок сильнее прикусывает губу, но не плачет и не кричит, хотя ей больно.

— Ты в порядке, Котенок? — беспокоюсь я и она, кивнув, слегка вращает бедрами. Я хватаю ее за задницу, а она упирается руками мне в грудь.

Осторожно продолжает вращать бедрами, постепенно наращивая темп, и наши стоны заполняют комнату. Черт, я никогда не испытывал ничего подобного в своей жизни.

Я сажусь и прислоняюсь к спинке кровати, крепче прижимая девушку к себе. Ее сиськи подпрыгивают у меня перед лицом, и я припадаю губами к одному из сосков. Прикусываю его, и Джесс взвизгивает. Я дразню затвердевший бутон, попеременно покусывая и лаская его языком.

Потом подвергаю другой сосок такой же пытке. И чувствую, как ее лоно сжимается. Ритм Джесс сбивается. Она близка к оргазму. Я хватаю ее за затылок, притягиваю к себе, переворачиваю на спину и вхожу до основания, заставляя ее кричать.

— Вот и все. Кончай, Котенок! — пирсинг трется о чувствительное местечко внутри нее и Джесс содрогаясь, кончает. Я следую за ней.

Ложусь на нее сверху, и мы оба медленно спускаемся со спирали удовольствия. Нежно целую Джесс в лоб и выскальзываю из нее. Котенок недовольно хнычет. Я целую ее, а затем иду в ванную комнату. Смачиваю полотенце теплой водой и возвращаюсь. Нежно, но тщательно вытираю Джесс между ног. Вновь целую ее, ложусь рядом и прижимаю к себе.

— Спасибо, Котенок, — шепчу.

— Не за что, папочка, — сонно бормочет она и мое сердце сжимается.

Боже, я безумно люблю эту девушку.

Я просыпаюсь от стука во входную дверь. Джесс крепко спит, прижавшись ко мне. Я смотрю на часы – восемь утра, кто, черт возьми, ломится в мою дверь в такую рань. Я нехотя соскальзываю с кровати, и Джесс шевелится.

— Что случилось? — бормочет она спросонья, пока я надеваю спортивные штаны.

— Ничего, детка, попробуй снова заснуть, — целую ее и, закрыв дверь своей комнаты, иду к входной двери. Стук становится все громче.

— Да иду я… иду, — раздраженно осаждаю незваного гостя и открыв дверь, оказываюсь лицом к лицу с Троем.

Он, мягко говоря, зол.

— Ты видел девочек? Их нет ни дома, ни у Лауры. Джесс не отвечает на звонки.

— Папа? — слышу голос позади себя, прежде чем успеваю ему ответить.

Я оглядываюсь. Джесс стоит в моей футболке, с растрепанными волосами и распухшими губами. Если Трой ничего не знал о нас раньше, то теперь знает. Поворачиваюсь к другу, готовый все объяснить ему, но мощный удар кулаком в челюсть отбрасывает меня назад. Бл*дь. У Троя всегда был убийственным правый хук.

— Папа, нет! — кричит Джесс, подбегая ко мне и бросаясь мне на грудь. Я сжимаю челюсть.

— Все в порядке, детка, — успокаиваю ее, глядя на ее отца. — Теперь тебе лучше? — спрашиваю его.

Он кивает, его лицо искажено от злости.

— Немного. Мудак ты Каллум, а не друг, — ворчит он. Мне почему-то хочется рассмеяться, но я сдерживаюсь, дабы не разозлить его еще больше.