Капитан Иван Иванович Ястребов. И кто?
Сержант Степан Неряхин. Мясоеды. Их более развитый мозг помог им приспособиться к новым условиям.
Капитан Иван Иванович Ястребов. Чушь какая. Откуда тебе об этом известно?
Сержант Степан Неряхин. Дарвина читать надо.
Капитан Иван Иванович Ястребов. Не хочу спорить, но, по-моему, первые люди начинали с яблок. (Осекается.) Ой, извините, отец Онуфрий. Что-то нас с сержантом не в ту степь понесло.
Протоиерей Онуфрий Тихонович. (Улыбается.) Ничего страшного, Иван Иванович. Каждый человек имеет право на собственное мнение. Главное, чтобы оно не довело его до греха.
Попадья Клавдия Петровна. (Тоже улыбается.) А поросенка грех не откушать. Зря, что ли, закалывали?
Звонарь Осип Ферапонтович. Верно говоришь, матушка. Отрежь-ка мне кусочек. Да побольше.
Попадья Клавдия Петровна. Погоди, Оська. Сначала гостям.
И снова наступает тишина. Все пробуют поросенка, одновременно закатывая от удовольствия глаза. Особенно звонарь Осип Ферапонтович, ведущий себя так, словно сидел на посту месяца два. Что не мудрено. Звонарь относится к тому типу людей, которые испытывают чувство голода постоянно, сколько бы их ни кормили, о чем свидетельствует его необъятное пузо. Непонятно, как он вообще умудряется звонить в колокола с таким тяжким грузом, выпяченным далеко вперед? Не иначе как ему помогают высшие силы. В противном случае бедняга вряд ли бы взобрался на колокольню.
Протоиерей Онуфрий Тихонович. (Опрокидывая очередную стопку) Так, что там у тебя, Иван Иванович, ко мне за дело?
Капитан Иван Иванович Ястребов. (Тоже опрокидывая очередную стопку и нехотя залезая в полевую сумку за злосчастным листком.) Боюсь, оно вам не понравится. Глава поселка Мирон Елисеевич Слобода просил передать постановление о выселении. Через вашу церковь будет проходить железная дорога, поэтому она подлежит сносу.
Попадья Клавдия Петровна. (Охая и ахая) Как же так, сынок? Куда прикажешь нам податься?
Звонарь Осип Ферапонтович. (Икая) Да, действительно. Куда?
Протоиерей Онуфрий Тихонович. (Обращаясь к звонарю Осипу Ферапонтовичу) О, я смотрю, ты уже совсем наклюкался, дружок.
Звонарь Осип Ферапонтович. Есть немного. Но только самую капельку. Простите, мне надо выйти.
Звонарь Осип Ферапонтович вылезает из-за стола и качающейся походкой идет в сторону выхода. Капитан Ястребов передает постановление отцу Онуфрию и замирает в ожидании ответа. Отец Онуфрий внимательно изучает текст, после чего начинает нервно теребить бороду.
Протоиерей Онуфрий Тихонович. Честно признаться, я ошарашен. Не ожидал, что Мирон Елисеевич способен снизойти до подобной подлости. Мы с ним уже беседовали на данную тему, и мне казалось, что вопрос закрыт. Неужели нельзя проложить путь в обход?
Капитан Иван Иванович Ястребов. Сроки поджимают. Строители боятся не успеть до приезда столичной комиссии.
Протоиерей Онуфрий Тихонович. И когда нам надо съехать?
Капитан Иван Иванович Ястребов. Пяти дней на сборы хватит?
Протоиерей Онуфрий Тихонович. Так скоро? Мирон Елисеевич говорил о месяце.
Капитан Иван Иванович Ястребов. Это не мое решение. В воскресенье состоится карнавал, а в понедельник сюда пригонят бульдозер.
Протоиерей Онуфрий Тихонович. То есть на карнавал у них время есть?
Капитан Иван Иванович Ястребов. (Вжимается от страха в стул. Уж больно боязно ему переходить к угрозам. А вдруг его за это постигнет кара небесная.) Давайте не будем усложнять другу другу жизнь. Мы с сержантом люди подневольные, и в случае вашего отказа нам придется выселить вас силой. Приказ руководства.
Протоиерей Онуфрий Тихонович. Даже так?
Видя, что страсти накаляются, сержант Неряхин спешит на выручку.
Сержант Степан Неряхин. В качестве компенсации Мирон Елисеевич готов выделить вам двухэтажный дом. (Пауза.) Такой желтый. Вы его должны помнить. Стоит прямо за продуктовой базой.
Протоиерей Онуфрий Тихонович. Ту развалину, что строили после войны пленные немцы? У него же полы все сгнили и крыша прохудилась.
Капитан Иван Иванович Ястребов. (Немного осмелев) С ремонтом он тоже готов помочь. Прямо завтра туда отправят десять рабочих.
Протоиерей Онуфрий Тихонович. Хорошо, дом восстановят. Только как быть со службой? Проводить прямо в гостиной?
Сержант Степан Неряхин. На нее приходят от силы человека три.
Протоиерей Онуфрий Тихонович. Это пока. Но я верю, что настанет время и люди, обратив взор к Всевышнему, потянутся в храм нескончаемым потоком.
Сержант Степан Неряхин. Вилами по воде писано.
Капитан Иван Иванович Ястребов. Соглашайтесь, потому что других вариантов нет.
Протоиерей Онуфрий Тихонович. (Не на шутку рассердившись) По-моему, вам пора уходить.
Капитан Иван Иванович Ястребов. (Нахмурив брови) Что передать Мирону Елисеевичу?
Протоиерей Онуфрий Тихонович. Передайте ему мои наилучшие пожелания.
Капитан Иван Иванович Ястребов. Зря вы так. Мы же вернемся.
Протоиерей Онуфрий Тихонович. А я вас буду ждать! (Пауза.) Во всеоружии! (Заносит над головой наперсный крест.)
Действие третье: "У афиши"
Днем позже отец Онуфрий Тихонович со звонарем Осипом Ферапонтовичем решают прогуляться по поселку, чтобы напомнить о себе местному населению. Дойдя неспешной походкой до центральной площади, кивая то и дело редким прохожим, они останавливаются возле афиши, приклеенной к покосившемуся фонарному столбу. В верхней части афиши изображена группа рабочих, двое из которых сжимают в руках флаги Советского Союза и Бразилии, а ниже напечатан следующий текст:
"Дорогие жители поселка Нижнепупыровск, рады сообщить вам, что в воскресенье в одиннадцать часов утра состоится праздничное шествие-карнавал по случаю стодевяностолетия со дня рождения Симона Боливара. По окончании будет проведена дружественная спартакиада. Перетягивание каната, бег с эстафетной палочкой, прыжки в мешках, стрельба из лука и много чего еще. Победители получат памятные призы.
С уважением, участники всесоюзной бригады передовиков-строителей."
Протоиерей Онуфрий Тихонович. (Удручающе) Вот, полюбуйся, чем эти ироды занимаются, вместо того чтобы строить объездную дорогу.
Звонарь Осип Ферапонтович. Безбожники. Да за такое их всех вместе с Мироном Елисеевичем геенна огненная ждет.
Протоиерей Онуфрий Тихонович. (Грозит пальцем.) Не проклинай людей почем зря, а то и на свою голову беду накличешь.
Звонарь Осип Ферапонтович. Что же нам теперь делать, Онуфрий Тихонович?
Протоиерей Онуфрий Тихонович. Смириться!
Звонарь Осип Ферапонтович. Как же так? Неужели мы сдадимся без боя?
Протоиерей Онуфрий Тихонович. Ты неправильно понимаешь значение слова смириться, ибо сказано, что смиренный будет возвышен, а возвышенный будет унижен.
Звонарь Осип Ферапонтович. Опять говорите загадками? Что-то вы меня совсем запутали.
Протоиерей Онуфрий Тихонович. Глупый ты человек, Оська. Путь к спасению заключается в нашей вере. Я точно знаю, что Всевышний за нас заступится. Надо только молиться и покорно ждать небесного знамения.
В этот момент за спинами священнослужителей появляется мальчик-подросток. Одет он в короткие красные шортики, желтую курточку и деревянные башмачки с заостренными мысками. На голове красуется полосатый колпачок с кисточкой. Но больше всего в глаза бросается его неестественно длинный нос, как будто это элемент маскарадного наряда. Хотя у основания носа не видно ни одной маломальской щелочки, что идет вразрез со здравым смыслом. У людей не бывает таких длинных носов.
