– Хуясе, теоретик, – снова не выдержал Лапоть и тоже решил умное выдать. Но в сортире только журналы и газеты валялись. – А я слышал, что Сибирь больше не похожа на карте на стоячий член по форме. Забайкальский округ же в введение Дальнего Востока передали. Теперь заживём!

Щац с Князем переглянулись. И дальше молча ехали. Каждый о своём думал. Пушкин всё-таки больше на рэпера походил с дуэлями, происхождением и речитативом прекрасным. А Ленина под те же параметры и в рокера можно переодеть. Было бы желание.

– Так… куда мы едем? – наконец нашёл в себе силы спросить Боря в тишине.

Но автомобиль уже скинул скорость и вскоре затормозил. Шац выскочил первым. Затем выбрались все остальные. Боря сглотнул невольно, глядя на лес заснеженный и белое поле у дороги. Вокруг ни машин, ни людей. Кричать бесполезно. А тело спрятать на раз-два. Просто в снег толкни, засыпь сверху и месяца на четыре хватит.

Но… за что? Судей вроде не трогают.

Шац, наконец, приблизился, повёл рукой в сторону полянки заснеженной. А того снега примерно метр намело за пару дней, а то и больше. Пояснил водитель коротко и по сути сразу:

– Боря, вот в чём соль. Нас четверо. Два на два. Князь и Битой. Я с Лаптем. Дуэль ебанём. Кто победит, тот и прав.

Боря вновь невольно сглотнул.

«Ну пиздец, перестрелки нам только сегодня не хватает».

– И что мне… пистолеты подать? Или дырки в теле посчитать? – прикинул Боря, но тут все четверо засмеялись в голос.

– Боря, ну ты чего? – добавил уже Князь. – Покрошить друг друга мы и раньше могли. Но почему-то все выжили. Давай по-человечески разбираться.

– Это как… драка в снегу? – вновь предположил Глобальный.

– Да не-е-е, это ж раздеваться придётся, – протянул Лапоть. – А бани рядом нет. Мы, Боря, вот что решили… в снежки будем рубиться!

Тут-то челюсть Глобального и отпала.

– Чего???

– Ты его слышал. В снежки будем херачиться, – добавил Бита и куртку сняв, разминать руки начал, плечами водить и прыгать немного.

Трое других не отставали. А когда все вчетвером вдруг начали снежную бабу лепить, шарики скатывая большие, Боря даже подзавис.

Снеговик быстро в поле встал. А четверо отсчитали двадцать пять шагов от него. И давай снежки лепить. Да рядом с собой складывать.

«Похоже, они даже друг в друга не собираются кидать», – заметил внутренний голос: «Вот это я понимаю – бесконфликтное разрешение ситуации гуманными методами».

Шах вновь подошёл, снежок протянул:

– Короче, проверь все снаряды. Чтобы по такому эталону был. Без мухляжа. Каждый по пять раз бросает. Кто фатальнее снеговика ранит, тот и победил.

– А… я? – всё ещё не понимал Боря.

– А ты не меньжуйся и типа очки считай, - добавил Князь, кисть разминая без перчатки. Так меткости больше. – Ну там, в голову, одно, в живот другое. По ногам или по касательной – третье. Главное рядом с ним стой и фиксируй всё чётко. Чтобы пацаны не загонялись и не спорили, кто лучше. Ты судья. Понял?

– Без мухляжа, – снова подчеркнул Шац с самой серьёзной мордой. – Даже если я угрожать начну, не ведись. То всё азарт и пиздоболия не по теме. Усёк?

– Уловил? – добавил Князь.

– Понял? – подмигнул Бита с важным видом.

– Осознал? – добавил Лапоть, хохотнув.

– Да усёк, усёк, – Боря взял в руки снежок, вздохнул и пришёл к выводу, что если группе мужиков около сорока что-то придёт в голову, то лучше поддаться потоку и не спорить.

Когда все приготовления завершились, Боря тщательно проверил каждый снежок на предмет наличия жёлтого в нём, затем руки участников посмотрел, проследил, чтобы рукава закатали, чтобы никаких металлических бонусов не выползло. А после в паре метров от снеговика встал полубоком и приготовился считать баллы. Одновременно считая себя ебалой и при том заражаясь интересом.

Кто кого?

«Конечно ради этого стоило прогулять работу», – с ноткой сарказма заявил внутренний голос. А может то была ирония?

Но спросить не у кого. Вряд ли кто-то из четверых мужиков на морозе дал бы ответ – в чём различие? Они сами привыкли задавать вопросы и спрашивать за неверные ответы.

– Итак, по честному распределению на «цу-е-фа», первым кидает Бита, затем Шац, Князь и завершает Лапоть, – напомнил единственный член жюри, стоя по колено в снегу. – Бита, ты готов? Помни, кто хлюздит, тот – лох по умолчанию. Пиздесь друг на друга можно, драться – нет.

– Говно-вопрос! – заявил первый участник и подхватил первый снаряд. Взвесил. Прицелился, кинул. Но снаряд угодил над головой снеговика.

Рядом тут же послышалось одобряющее:

– Мазила-а-а!

– Лошара-а-а!

– Лохопеди-и-ик!

Бита посмотрел на всех угорающим взглядом. И следующий снаряд угодил в голову снеговику, добавив ему «третий глаз» на лбу.

– Трёха! Хэдшот! – заявил Боря.

Аудитория притихла, не найдя слов. А Бита один за другим швырнул ещё три снежка и добрал четыре очка.

– Семёра! – заключил судья. И даже самому захотелось поучаствовать. – Шац, ты готов?

– Я-то готов, а где вас потом хоронить, я хз, – ответил водитель микроавтобуса, стоимость которого ничуть не уступала цене отличного элитного внедорожника.

В качестве подтверждений своих слов, он тут же выбил «двойку», добавив левую грудь снеговику.

– Да это уже почти снеговиня, – заметил Бита.

– Не снеговиня, а снежная баба, баклан, – поправил Лапоть. – Давай вторую залепи!

Шац попробовал, но промазал. Затем угодил в ноги. Затем повторил в ноги и, наконец, закончил в голову.

– Семёра! – повторил Боря.

Бита с Шацем с искрами в глазах посмотрели друг на друга. Одно слово – и в драку превратится, вспыхнут пламенем!

– Князь, ты готов?

– Готов, – ответил конкурент Щаца и тут же «в молоко» угодил.

– Пролетел, как мимо биткойна в «десятых», – прокомментировал Шац, смакуя слова. – Или помнишь, как ты в молокозавод вложился?

– Чё сказал? – заступился за коллегу Бита. – там хотя бы молоко шестипроцентное было, а не полуторка!

– Чё слышал, – ответил уже Лапоть. – Ты либо стреляй, либо сдавайся. А срали мы с твоего молока дальше, чем видели.

– Ха… сдаваться. – добавил Князь и вновь промазал. – Я перед дифтерией и палочкой Коха не сдался и санэпидемнадзором тем более.

Третий залп – мимо. Четвёртый – тут Боря задумался. Чиркнул по боку снеговика. Но настолько мало, что хрен его знает, считать или нет. Засчитаешь – осудят. Но не засчитать тоже нельзя – пизды можно получить.

– Чиркнул по бочине, одно очко! – решил Боря.

– Слыхал, Князь? У тебя пока ещё одно очко… Но это ненадолго, – добавил Лапоть и заржал в голос.

Тут уж Князь не выдержал и бросился на него с кулаками. Рухнули в снег, покатились, углубились, а там и застряли, мутузя друг друга. Да из-за большого количество одежды, состоящей из свитеров, шарфов и кофт, без особого толка.

– Так, стопэ, – подбежал Боря указал на одного и другого. – У Князя очко снимаю. А тебе, Лапоть, даже выступать не придётся. Дисквалифицированы. Оба!

Дерущиеся поднялись. Забурчали, принялись отряхиваться, качать права, а Глобальный с обе руки поднял и заявил:

– Короче, счёт семь-семь. Боевая ничья.

– В смысле ничья? – возмутился Бита. – Нам нельзя «ничью». Нам надо хоть чью-нибудь, а то опять подерёмся.

– Ну так кидать лучше надо было, – ответил судья. – А пока, мужики, нет среди вам явных лидеров. В связи с чем предлагаю пожать друг друга руки и забыть как страшный сон про претензии. А кто против, пусть раздевается и в снег ныряет… пока не согласится.

С тем заявлением Боря снежок не использованный подхватил и метким ударом ещё один глаз на лбу мишени сделал. Затем ещё один поднял и тут же вторую грудь долепил. А чтобы совсем вопрос снять, следом причиндал снеговику налепил. Прямо между «ног» и «туловища». Стоит ли говорить, что следом яйца у члена появились?

Итого – девять очков. А то и больше. Тут уж как смежные зоны считать. А так, куда целился, туда и попал.