– Пусть он придет туда через час.

– Через час?

– Да.

– Я передам.

Марта ушла.

Димитрий Иванович заметил, что панна Мнишек о чем-то шепталась со служанкой.

Он сидел рядом.

– Панна куда-то торопится? – спросил он.

Она посмотрела на самозванца.

– Я не могу долго сидеть за столом, пан Димитрий.

– Но скоро будет фейерверк.

– Я слишком устала, пан Димитрий.

Самозванец ухмыльнулся.

– Но я прошу панну остаться. Свет очей моей панны заставляет меня сесть на коня. И скоро мне идти в поход. А если я больше не увижу панну?

– Пан Димитрий забывает, что пока он не мой муж.

– Пан Димитрий многое видит, моя панна.

Юрий Мнишек, который находился по правую руку от царевича, спросил:

– О чем вы спорите, дети мои?

Марина ответила:

– Пан царевич желает видеть меня здесь.

– А ты намерена нас покинуть, дочь моя? – спросил воевода.

– Я слишком устала, отец.

– Но сегодня особенный день, дочь моя.

Марина вынуждена была согласиться с отцом…

***

Велимир Бучинский не нашел ту, кого хотел найти. Панна Елена не явилась на праздник. Шляхтич стал переживать и отыскал глазами Нильского. Тот был среди гостей. Блистал новым красным колетом, французского покроя. Значит он не с Еленой. Это хорошо, но вот где она?

Подойти к царевичу и спросить его напрямую – где его сестра? Но сейчас не место и не время для этого. Ведь официально они не родственники…

***

Марта подошла к Нильскому со спины и проговорила:

– Пусть пан не обращает на меня внимания. Я скажу ему то, что мне приказали передать.

– Кто приказал? – тихо спросил Нильский.

– Моя панна.

– Но кто ваша панна?

– Та, о ком пан так часто вспоминает. И панна через час будет ждать пана…

Марта прошептала шляхтичу место встречи…

***

Нильский вышел из зала. Марта уже его ждала.

– Пусть пан следует за мной.

– Вы служите панне Мнишек? – спросил он.

– Тише, пан. Не стоит называть имен. Вы и так знаете, кто моя госпожа.

– И мне идти за вами?

– Конечно, пан. Раз моя панна выделила вас…

***

Но пану Нильскому не суждено было встретить панну Мнишек. Впрочем, он от этого совсем не расстроился. В коридорах, где его оставила Марта, он встретил панну Елену, которая была переодета мужчиной.

– Пан кавалер!

– Моя панна!

– Пан шёл к другой?

– Я думал, что иду к панне.

– Пан не говорит правды.

– Я честен с панной. Мне передали, что меня ждет женщина, и я сразу вспомнил про мою панну. Но только здесь я увидел, что это Марта.

– Пан шёл к другой, но встретил меня, – прошептала она.

– Панна Елена! Не могу поверить глазам, – сказал Ян. – Вы здесь!

– Я перед паном. И пан прижимает к себе мое тело.

– Это так. Не могу поверить. Неужели это не сон?

– Пусть пан идет за мной. Для нас приготовлено ложе. Сегодня я стану принадлежать пану.

Она увлекла его за собой…

***

Панна Мнишек улучила момент и после танца с Димитрием спросила его:

– Что это значит, пан?

– Панна желает знать, отчего она здесь со мной? Но я раб моей панны.

– Не стоит, Димитрий. Скажи мне, чего ты хочешь?

– А ты, Марина?

– Я стала твоей и стала не по любви.

– И что с того? Я не первый у тебя. И ты никого и никогда не любила кроме себя самой.

– Но мой отец помогает тебе из-за меня. Я должна стать твоей женой и лишь на этом условии он с тобой. А кто ты без него?

– Я Димитрий, сын Ивана Московского!

– Брось! – прошипела она. – Не нужно мне твоих сказок. Ты не родня московским великим князьям.

– Но твой отец признает меня Димитрием Ивановичем.

– Признает. Но не верит в твое царское рождение. Впрочем, ты сам знаешь это.

– Больше я не бедный проситель, Марина, – жёстко сказал самозванец. – И сейчас я нужен твоему отцу! Больше чем он мне. Все его надежды на будущее связаны со мной. Я уже знаю себе цену.

– И чего пан хочет от меня?

– Я хочу тебя.

– С чего это? Пана царевича не устраивает Марта?

– Марина, я знаю, что ты страстная женщина, и я хочу знать тебя такой. Ведь меня влечешь именно ты. Ты. А не московский трон.

– Пан шутит? – спросила Марина Мнишек.

Таким она никогда его не видела.

– Я не шучу, моя панна. Я хочу стать твоим мужем!

– Но неужели пан…

– Да, Марина! Я искренне хочу получить тебя в жены!

– После того как пан наденет корону. Только после того.

– Но свою страсть панна покажет мне сегодня. Сейчас.

– Пан не в себе.

– Марина. Я сказал свое слово, – Димитрий крепко сжал руку Мнишек.

– Мне больно, пан.

– Сегодня ты моя, – горячо прошептал самозванец. – И ты подаришь мне такую же ночь, какую подарила тому шляхтичу.

– Пан!

– А если нет, то я не стану принимать участие в планах отца моей панны. Пусть Мнишек ищет иного царевича.

– Пан не посмеет!

– Все в руках моей панны. Пусть панна покажет, на что она способна.

– Это плохой путь, пан!

– Почему плохой? Он даст мне то, что я хочу получить перед походом.

– Пан настоящий варвар, как и все московиты! Так не добиваются женщины!

– Но я получу небольшой задаток от моей панны. Ты же любишь, когда мужчина добивается своего?

Мнишек поняла, что иного пути у неё нет…

***

В ту ночь осуществились желания многих людей.

Пан Ян Нильский провел ночь с панной Еленой и окончательно стал её рабом.

Панна Елена также была сражена страстью Нильского, и поняла, что сделала свой выбор.

Самозванец получил от Марины Мнишек то, чего хотел. Она показала ему, как умеет любить. И он сам стал рабом панны Марины и был готов на все ради того, чтобы она стала его женой…

***

Панна Мнишек узнала иного Димитрия Ивановича. И он приятно удивил молодую женщину.

– Марта, ты была права.

– Права, моя панна?

– Я говорю о царевиче Димитрии.

– Вы поняли, что он не слаб на поле любви? – усмехнулась доверенная служанка.

– Да. Думаю, что он не окажется слабым и в деле войны.

– Он добудет для вас корону, моя панна…

***

Нелепая, безумная та весть –

Не выдумка! Неведомый обманщик,

Под именем Димитрия, на нас

Идет войной; литовскую он шляхту

С собой ведет, и воеводы наши

Передаются в ужасе ему!

Кто этот вор, неслыханный и дерзкий?

А.К. Толстой «Царь Борис»

***

1

Москва

Царский дворец.

Сентябрь 1604 года.

В большом царском кабинете среди книг и дорого оружия в тот час был только один человек. Это царь и великий князь Всея Руси Борис Федорович Годунов. Он ходил из стороны в сторону, иногда останавливался перед столом, на котором развернута карта его государства, затем снова ходил. Властитель смотрел на точки городов на границе с Польшей. Они сейчас волновали его больше всего. Много заботился он о защите рубежей, строил крепости, ставил на стенах пушки, посылал стрельцов и казаков. В Диком Поле были возведены Воронеж и Ливны, на Донце вырос Царев-Борисов. Но одно дело защита от татар, а совсем иное от ляхов и литвинов. Западные рубежи были неспокойны.

Его рука потянулась к перу. Царь сделал небольшие пометки у Чернигова. Он подумал, что крепость хорошо укреплена и там сидит большой гарнизон, в случае если войска его врага короля Жигимонта отважатся напасть.

Борис Федорович отвел руку, и небольшая капля чернил сорвалась с пера. Государь пальцем захотел убрать кляксу. Она упала как раз на круг на карте, подле которого была надпись «Путивль»18.

– Испортил карту, – проговорил он. – Что теперь подумает дьяк? Что я отметил Путивль? Руки стали предательски дрожать в последнее время.