Несмотря на собранное хозяйство, Бэг Энд по-прежнему нуждался в реставрации, чтобы приобрести прежний уютный вид. Даже небольшой части золота из того сундучка, что привезли сопровождающие его гномы, с лихвой хватило бы на все ремонтные работы. Но Бильбо закупился инструментами и столярными расходниками, договорился о работе с Хэмфастом и, засучив рукава, сам принялся за работу.

С утра до вечера он прибивал, закучивал, развешивал по местам, чистил, тëр, прибирался и сметал пыль. Он получал удовольствие от того, что ему есть чем заняться, и удовлетворëнно улыбался, наблюдая результат. У каждого дня можно было подвести итог и увидеть плоды своих трудов.

Бильбо понял, что его апатия отступает окончательно, когда заливисто рассмеялся вместе с садовником над рассыпавшейся банкой гвоздей. Такое нелепое событие послужило точкой отправления и улыбка на лице хоббита появлялась намного чаще задумчивой грусти. Возможно, сама атмосфера летнего Шира способствовала бодрости и отличному настроению.

Приведя с помощью садовника Бэг Энд в порядок, мистер Бэггинс вдохновлëнно ударился в готовку. Конечно, он и раньше любил приготовить что-то вкусное, но сейчас его потребность увлечься чем-то вышла на новый уровень.

Каждый день Бильбо ходил на рынок за свежими продуктами и вдохновлëнно создавал самые сложные кулинарные шедевры, рецепты которых только смог найти в кулинарной книге, доставшейся от матушки.

Конечно, он не мог столько съесть в одиночку, поэтому раздавал разноцветную карамель, вафли, пирожные и горячие запечëнные бутерброды соседской малышне. Ребятишки обожали столь щедрого соседа и помимо угощений клянчили рассказать сказки про троллей, гоблинов или дракона. И Бильбо не мог им отказать, конечно же умалчивая только о короле гномов и своих чувствах к нему. Мистер Бэггинс не мог и не хотел обсуждать с кем-либо настолько личное и дорогое, даже в формате сказки.

Когда Бильбо обжился в собственном доме и зажил спокойной жизнью, его начали посещать воспоминания. Это было довольно странно, но, читая очередную книгу, он внезапно вспоминал, как Торин принёс ему деликатесное в то время яблоко.

Взбивая яйца для шарлотки, он заново видел ту смоляную коробочку из-под изюма и бархатный взгляд Торина, который зачарованно смотрел на губы хоббита.

Выдыхая дымные колечки летним вечером, он мысленно возвращался в королевские покои, где опоенный медовухой Дубощит целовал его испачканную ладонь и просил прощения над укрытой покрывалом Вивой.

Разум переворошил все воспоминания, бережно вытаскивая на поверхность самые дорогие и нежные, а неприятные засыпая ничего незначащей будничной шелухой.

Воспоминания о времени, проведëнном в плену, постепенно поблекли. Казалось, что это произошло много лет назад, а потому уже не резали так остро, как раньше.

Однажды утром Бильбо вскочил с кровати и понял, что ему нужно скорее бежать туда, к Торину, в Эребор. Он нужен своему королю, тот наверняка скучает и ждëт. И Бильбо скучал! О боги, как же безумно он скучал!

Вспыхнувшие искры в глазах хоббита зажглись ярче звëзд и медленно угасли одна за другой. Ничего хорошего в Эреборе его не ждëт. Да, там Торин. Но он король. А Бильбо хоббит. Со своими плюсами и минусами своего положения. Им никогда не дадут быть вместе. Пришлют новую невесту или случится ещё что-то ужасное. Правителям гномов не везло, если верить сказаниям, и редко кто доживал до старости в мире и спокойствии. А именно это и требовалось хоббиту.

В очередной раз, придя к этому выводу, Бильбо аккуратно заправил постель и побрëл готовить завтрак, утерев ладонью повлажневшие глаза.

***

Спустя месяц Бильбо подумал о том, чтобы написать Торину письмо. Просто сообщить о том, что у него всë хорошо. Спросить, как дела в Эреборе. Узнать, как поживают Фили, Кили, Ори и другие члены компании. Прислали ли новую невесту. Хотя нет. Этого он знать определенно не желал.

Решив написать, Бильбо отложил эту замечательную во всех отношениях идею на завтра. А в наступившем завтра — на следующий вторник. А когда наступил вторник — на следующую неделю. Собравшись с духом, хоббит наконец признался самому себе, что просто боится отправить письмо и мучаться, ожидая ответ. Возможно, Торин разозлился на уехавшего полурослика. Или давно утешился в чужих объятиях. Любой король никогда не будет обделëн вниманием.

В итоге, Бильбо Бэггинс старался отвлечься от грустных дум и с головой погрузился в домашнее хозяйство. Он постоянно копошился в своей душе, не понимая, как и что нужно сделать и нужно ли. За этими размышлениями дни складывались в недели, а недели в месяцы.

***

Бильбо напевал себе под нос песенку и пытался уложить огурцы поплотнее.

Даже поздняя осень в этом году выдалась тëплая и очень урожайная. Соседи наперебой хвастались выращенными овощами и фруктами, а на рынке каждые выходные проходила просто ярмарка соседского тщеславия и хвастовства.

Бильбо хмыкнул. Так, как он, огурчики не закатывает никто! Весь секрет в щепотке сахара с корицей, а главное, в листьях смородины, которые придают рассолу неповторимый пряный аромат.

Кроме того — подача. Например, Лобелия просто как попало набивала огурцы в банку и заливала кислым рассолом. Бильбо же подходил к делу основательно. Огурчики подбирал небольшие и аккуратные, чтобы все были одного размера. К ним отбирал маленькие жëлтые и красные помидорки, что в самую суровую зиму смотрелись ярко и по-летнему. Более того, для красоты хоббит любовно вырезал из кружочков морковки цветочки и листики.

Подготовив ингредиенты, он приступал к основной части. На дно одинаковых по форме, но разных по размеру пузатых баночек, он укладывал листья смородины и хрена, на них рядком выстраивал огурцы, выкладывал сверху помидорки, украшал по бокам морковными цветочками с дольками чеснока и заливал всë это великолепие пряным, ароматным рассолом.

Каждая баночка крепко-накрепко заворачивалась крышкой, чтобы соленья могли храниться в кладовой целый год. Сверху крышка застилалась белоснежной салфеткой с ажурными краями и перевязывалась бечëвкой на милый бантик. Стекляный бок украшала наклейка с названием и годом засола, которые Бильбо выводил своим витиеватым почерком. Такую нарядную баночку было не стыдно подарить кому-нибудь, скажем, на день Урожая.

Улыбаясь своим мыслям, Бильбо в очередной раз засунул руку в банку и выравнивал в ней разъезжающиеся огурцы, тихонько мурлыкая себе под нос, как услышал негромкий стук в дверь.

— Хэмфаст, это ты? Заходи! Забыл чего-нибудь? — крикнул мистер Бэггинс, не отвлекаясь от своего занятия, уверенный, что вернулся садовник.

Послышался звук открывающейся двери и какое-то шуршание, а следом непривычно тяжелая поступь.

— Забыл что-то? — добродушно повторил Бильбо, увидев краем глаза фигуру сзади. Он бы оглянулся, если бы не залез по локоть в банку, расставляя непослушные огурцы.

Зашедший приблизился вплотную к хоббиту и остановился за его спиной. Бильбо втянул носом неповторимый запах дорожной пыли, костра и путешествия. Выпрямившись, он замер, чувствуя, как бешено забилось сердце. Он всегда узнает это ощущение могучего тела сзади и собственных подгибающихся коленей. Но при этом хоббит даже боялся просто обернуться — так хотел и опасался ошибиться.

— Никогда не забывал. — глухо ответил Торин, рассеивая сомнения, и подхватил покачнувшегося Бильбо за плечи, не давая ему упасть.

Они молчали, не зная, что сказать.

— Я… я не вовремя? Ты назвал имя Хэмфаст. Это твой…?

— Это просто мой садовник. — онемевшими губами отозвался Бильбо. Он не знал, что делать. Он только привык жить без глупых надежд! Но Торин здесь, он приехал и стоит так непозволительно близко, что кружится голова, а лежащие перед ним помидорки расплываются яркими пятнами.

Если Бильбо пойдет на поводу у своих сумасшедших соблазнов, то чуть позже ему будет ещë больнее, чем сейчас. Тысячи раз уже обдуманные мысли путались, сталкиваясь друг с другом, и разбивались на мелкие шарики, которые в беспорядке скакали дальше. Молчание затягивалось.