— Хорошо, увидимся там.

Брат положил трубку, я выключил телевизор. Медленно опустил пульт на тумбочку. Не спешил срываться с места и мчать в больницу, а просто укладывал сумбур мыслей в голове в единое целое.

Наш отец не был идеальным человеком. А семьянином и мужем, он был просто отвратительным. Отцом его можно было назвать, лишь с большим натягом. Давид полностью пошел в него, и являлся его любимчиком. Нет, отец не плохо ко мне относился, но лишь потому, что я никогда не претендовал на его деньги. А Феликса все время дрессировал, чтобы хоть немного приблизить к шаблону, каким должен быть настоящий наследник. Пытался слепить Феликса по своему образу и подобию. У него не вышло.

Я не удивился бы, если бы узнал что Давид уже успел напеть отцу о своих грандиозных планах на Богдану и Марка. А теперь он может скончаться в любую секунду, так и не увидев сына Феликса. Их с Соней малыш пока еще не родился.

Если бы Давид унаследовал империю отца, я не спрятал бы Богдану даже на другой планете. И уж точно не обезопасил бы тем, что взял ее в жены. Такие деньги лишь окончательно испортят Давида — в этом я был уверен.

Медленно прошелся по комнате, приблизился к шкафу и достал пиджак. Была лишь одна крайняя мера, которой я все не решался воспользоваться. Но Давид не оставил мне выбора.

Надев пиджак вышел из комнаты. В коридоре меня ожидала взволнованная Дана.

— Что-то случилось? — вновь вглядывалась в мое непроницаемое лицо, в поисках истинных ответов.

— Нет, мне просто уже пора в клинику, — растянул на губах улыбку, которая наверняка сияла фальшью.

Быстро обнял девушку. Расцеловал в щеки, а напоследок припал к желанным губам. Стремился показать себя непринужденно спокойным.

— Дверь никому не открывай, — проговорил с напускной строгостью, обуваясь.

— Ко мне должна только портниха сегодня прийти, — отозвалась Дана. — Жду ее с минуты на минуту.

— Хорошо, тогда только ей, — вновь притянул Богдану и сжал в объятьях.

Никак не мог от нее отклеиться, ощущая потребность всегда быть рядом. Только с ней мне было хорошо. И только с ней рядом я чувствовал себя по-настоящему счастливым.

— Иди, — она мягко меня оттолкнула. — Тебя ждут твои пациенты.

— Да, — ответил и потупил взгляд. Потому что снова ей врал…

Дорога до больницы заняла не меньше двух часов, учитывая собственную удаленность от центра города. А еще пробки… Они были просто непреодолимыми.

С каждой минутой я чувствовал, как время ускользает сквозь пальцы. Набрал номер Ирины, и на этот раз долго слушал гудки, прежде чем она взяла трубку.

— Ты в порядке? — поинтересовался, почувствовав ее подавленность.

— Нет, Герман, — она отчаянно вздохнула. — Я подписала документы о разводе, этим утром. Давид вернул мне девочек… И сегодня мы улетаем из этого города. Не хочу быть здесь, когда мой бывший муж получит такую власть.

— Он еще ничего не получил, — попытался ее успокоить, что было тщетно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Мы оба знаем, что при любом раскладе Давид получит кампанию. Даже если ваш отец еще пока не составил завещание в его пользу, Давид на правах старшего сына — главный наследник.

Я это знал. Из машины позвонил юристам отца, но они пока не хотели озвучивать его волю. Однако намекнули, что Давид фигурирует во многих документах.

— Я решила не маячить перед его носом, Герман, — вновь заговорила Ирина. — Пусть подавится разводом и забудет о дочерях. Я сама смогу обеспечить им будущее. Наш самолет вечером.

— У тебя есть деньги? Какие-то накопления?

— У меня есть голова на плечах и руки, которыми смогу работать, — заявила она упрямо. — Как-нибудь справимся.

Я тяжело вздохнул. Денег у Ирины не было. Но вдруг проснулась гордость, которой ей столько лет не хватало.

Закончив разговор, перевел средства на ее банковскую карту. Их хватит на первое время. Речь шла о моих племянницах, и их судьба меня тревожила.

Через минуту Ира прислала короткое сообщение: «спасибо».

А еще через пятнадцать минут, я все-таки добрался до больницы.

Влетев в приемный покой, сразу заметил Феликса и маму. Она безмолвно плакала на его груди. Подошел и обнял женщину. Она не была мне настоящей матерью, но родную, я даже не помнил.

— Как он, — спросил у брата про отца.

Тот неоднозначно повел плечом и взглядом показал, что нам нужно поговорить наедине. Да, нам действительно это было нужно.

Мы усадили маму на лавку, и я принес ей воды. Когда она перестала плакать и уставилась бездумным взглядом вдаль, смогли оставить ее ненадолго.

— Черт, вот никогда я не питал особых чувств к этому тирану, а сейчас как-то горестно, — выплюнул Феликс, как только мы отошли от матери достаточно далеко. — Даже не верится, что он может умереть. Я всегда считал его бессмертным.

Феликс опустился на металлическую лавку, я сел рядом. Так мы видели маму, но она не могла нас услышать.

— Как думаешь, отец оставил все Давиду? — начал я издалека.

— Вряд ли, — брат неуверенно пожал плечами. — Отец знает, что мы с Соней ждем сына.

— А у Давида уже есть сын, — я горько усмехнулся, наблюдая за реакцией Феликса.

Он выпрямился. Посмотрел на меня с недоумением… даже с раздражением. Посчитав, что я могу шутить в такой момент нашей жизни.

— Та девушка… — выдохнул я, начиная слишком печальную историю. — Которую изнасиловал наш брат. Она родила мальчика. Давид развелся с Ирой. Хочет жениться на этой девушке, и у него уже есть наследник.

— Черт, ты серьезно? — скривился Феликс. Хотел вскочить с лавки, но вовремя заметил пристальный взгляд матери. Стерев с лица все эмоции, заговорил спокойно:

— Когда, блин, это произошло? Давно ты вообще знаешь? И почему не сказал мне?

— Потому что у меня все было под контролем… Пока отец был в добром здравии. А теперь все очень плохо.

— Хорошо, давай сначала, — попросил брат, теряя терпение.

Я знал его слишком хорошо. Понимал, что он готов выйти из себя, потому что обладал весьма взрывным характером. Надеялся, что счастливая жизнь с красавицей женой, его изменит. Но люди редко меняются.

— Герман, у тебя есть что мне рассказать? — наседал Феликс.

И я рассказал ему все, что случилось за последний месяц. О Дане, ее беременности, родах, сыне Марке… Рассказал о том, что ее нашел Давид. О нашем разговоре в его доме… А подводя черту, поведал брату о том, что люблю Богдану и сделал ей предложение. Не потому что хочу таким образом защитить от Давида. А потому что хочу провести с ней всю жизнь.

Феликс смягчился. В его взгляде блеснула нежность, какой раньше никогда там не видел. И я тут же взял свои слова о том, что люди не меняются.

— Дело дрянь, — покачав головой, отрезал брат. — Единственный верный способ остановить Давида, это заставить его отвечать за поступки.

Мой брат думал в правильном направлении. Я и не предполагал, что он сам это предложит. У нас была улика, способная посадить Давида в тюрьму. Настолько неопровержимая, что те средства, которые он сейчас имел, не смогли бы помочь ему избежать срока. А вот средства отца, вполне могли помочь. Нужно было действовать очень быстро.

— Где видео? — спросил у Феликса, надеясь, что оно все еще у него. — Ты же его не уничтожил? — почти взмолился.

Десять месяцев назад, младший брат его жены Сони, вломился в загородный дом Давида. Мальчишка под влиянием друзей, искал легкой наживы. А наткнулся на хозяина дома. Снял на телефон то, что произошло с Даной, а потом сбежал… Правда, наделал много шума, благодаря которому Дана тоже смогла сбежать.

— Да, видео все еще у меня, — как-то отчаянно выдохнул Феликс.

Посмотрев на него, понял, что его сжирают те же противоречия, которые сжирали меня до недавнего времени. Я никогда не хотел вредить кому-то из членов семьи. Тем более призывать к этому закон. Но сейчас Давид не оставил мне выбора.

— Черт с ним, — отмахнулся Феликс, встав с лавки. — Давид ублюдок и заслуживает наказания.