После часовой поездки на транспорте и десятиминутному бегу навстречу горячему воздуху, я примчалась на работу вся вспотевшая и запыхавшаяся. Ворвавшись через вращающиеся двери в вестибюль небоскрёба, я ощутила приятную прохладу кондиционеров и даже вздохнула с облегчением, но расслабляться не стоило, ведь я спешила на работу. В тот день мы убирали апартаменты наших постоянных клиентов – пожилой семейной пары, которая вечно отсутствует в будние дни, успевая за выходные устроить жуткий беспорядок абсолютно во всех комнатах. Это была двухэтажная квартира с кучей вещей, старинной мебели, дорогих картин и ковров, каких-то статуй и мелочёвки, годами складируемой и пылящейся на полках и шкафах по всему дому. Вокруг царила роскошь, но при этом она выглядела совершенно безвкусной. А ведь здесь когда-то работал дизайнер, да и владельцы позиционируют себя элитой, знатоками эстетики, хотя на практике всё выглядело куда более прозаично.
– Ты опоздала, – проворчала моя компаньонка, оттирая столешницу на кухне. Это что засохшая лужа от кофе? Как вообще можно что-то разлить и оставить? Вот о чём я! Эти люди не те, за кого себя выдают, они не высококультурные, а обычные неряхи, которые не могут убрать за собой.
– Прости. У меня непредвиденные обстоятельства, – торопливо завязывая фартук, объяснила я.
– Не делай так больше, иначе мне придётся доложить о твоих опозданиях начальству, – строго предупредила она и начала выполаскивать тряпку. Вооружившись средством для очистки стеклянных поверхностей, я поспешила заняться делом, дабы не нарваться на ещё какое-нибудь замечание. По правде, мне не нравилась Кейси. Мы не сходились с ней характерами. Она тяжёлая и вечно всем недовольна. У неё напрочь отсутствует чувство юмора, она постоянно ворчит, что-то шепчет себе под нос и ругается матом. Хуже всего, когда Кейси говорит о своей личной жизни, это тянется с самого утра и до вечера, отчего голова идёт кругом. Выслушивая душевные терзания напарницы, я начинаю переживать за её проблемы больше, чем за свои. А ещё ужасно бесит, когда она ищет за мной недочёты, считая, что я плохо справляюсь со своей работой. К сожалению, Кейси моя наставница и, если я буду перечить ей, она может нажаловаться начальству и тогда меня оштрафуют или уволят, а этого допустить нельзя, поэтому я терплю и делаю вид, что меня всё устраивает. В тот день мы успели убрать не только квартиру, но и навести чистоту в офисе в соседнем здании. Оттуда недавно съехали арендаторы, оставив после себя разруху, что не могло не радовать, ведь за лишние рабочие часы нам хорошо доплачивали. К концу дня я еле ноги волочила, представляя, как доберусь до дома, поужинаю и упаду на мягкую прохладную кровать, задрав повыше гудящие от усталости ноги. Но вспомнив, что у меня есть сосед, настроение сразу упало. Интересно, он еще там и все ли вещи на месте?
Перед тем как доползти до квартиры, я заглянула к Тайлеру – нашему арендодателю, объяснила ситуацию и отдала ему деньги за предстоящий месяц и с предвкушением ярких эмоций отправилась домой. Уже на лестнице, я поняла, что меня ждёт неприятный сюрприз.
Музыка грохотала на весь этаж, что настораживало, за такое нас могли выселить. Открыв дверь квартиры, я не сразу увидела Ника, зато обнаружила полуобнажённую девушку на моём любимом диване. Я уставилась на колонку, из которой грохотала музыка. Откуда это всё здесь, чёрт возьми?
С психом вырвав из сети провод, я закончила веселье.
– Какого хрена!? – воскликнул Ник, высунувшись из-за спинки дивана. Значит всё это время, девушка сидела на парне, ублажая его. Фу, какая гадость!
– Ты спятил?! – заорала я, пройдя в гостиную. – Что за ерунда здесь происходит? – закипела я, бросив сумку на барную стойку и гневно уставившись на парня, а ему кажется было плевать: он продолжал лежать и улыбаться. Его беловолосая спутница тоже не особо стеснялась и даже не пыталась прикрыть передо мной свою голую грудь размером с волейбольные шары.
– Что не так? Присоединяйся, – предложил Паркер. – Мы развлекаемся, а ты весь кайф обламываешь.
Раздражённо поглядев на шлюшку, которая наконец слезла с бёдер парня и неохотно натянула на себя топик, я снова обратила взор на Ника.
– Это было ошибкой. Я хочу, чтобы ты ушёл и забрал эту дамочку с собой, – с яростью сообщила я, чувствуя, как на глазах выступают слёзы. Я знала почему мне хотелось плакать: каждый день я изо всех сил пытаюсь делать вид, что я сильная, что со всем могу справиться, что для меня нет ничего непреодолимого, но прямо сейчас вдруг поняла, что безумно устала. Я не могу бороться, особенно с мужчиной, который поселился здесь и не стесняется водить домой проституток будто это публичный дом. С таким оскорблением невозможно смириться. Я не хочу так жить. Я не позволю этому идиоту разводить тут бордель и клоаку.
Паркер злобно посмотрел на меня, а потом перевёл взгляд на свою подружку и кивнул ей в сторону двери.
– Оставь нас, – жёстким тоном приказал он.
Ошеломлённо проследив за тем, как она послушно собрала свои шмотки и вышла из квартиры, я снова устремила внимание на соседа.
– Что ты так на меня смотришь, словно я твой провинившийся сынок?
– Я думала, ты нормальный, но судя по происходящему… Зря ты заехал сюда, – проговорила я, проведя ладонью по лицу.
– А что не так?
– Я помогла тебе с жильём, а ты нагло пользуешься моим гостеприимством и доброжелательностью. Ты привёл какую-то девку и устроил здесь свинарник! Тебя ни на секунду нельзя оставить без присмотра!
– Доброжелательностью? – возмутился он и вдруг встал с дивана, оказавшись слишком близко, отчего стало дискомфортно и даже чуточку страшно. Мне пришлось на шаг отступить от него, чтобы не чувствовать приятный аромат его одеколона, а заодно опасность, которая обволакивала меня. Парень удушающе смотрел сверху вниз, словно я еле заметная букашка. До этого я не обращала внимания какой он высокий и большой. Я вся съежилась от неприятного давления и кажется начала дрожать, хотя этого не было заметно. Тем временем Ник продолжал наседать и говорить с прищуром. – А разве это была не корысть? Ты предложила поселиться здесь при первой встрече, толком не зная моего имени. Какая к чёрту доброжелательность? Или ты хотела показаться таким ангелочком, который всем помогает? Нееет, милая. Знаешь в чём правда? Я тебе удобен, потому что у тебя нет бабок платить за эту убогую хатёнку. Так что это не доброжелательность, а обычная расчётливость. Другими словами, мы заключили сделку и теперь нечего выпендриваться и качать права.
– Вот именно и эта сделка была ошибкой. Нам с тобой не по пути. Ты должен съехать.
– Тогда верни мне деньги, – он протянул руку, ожидая свои восемьсот долларов. Я посмотрела на его раскрытую ладонь и затаила дыхание. Блин, я совсем забыла, что уже отдала деньги.
– Не могу, – призналась я и, прикусив губу, неуверенно взглянула на него.
– Почему? – Паркер непонимающе приподнял бровь.
– Я отдала их нашему арендодателю, – озадаченно ответила я и хмуро посмотрела в сторону.
– Значит, я такой же хозяин, как и ты. И могу делать здесь всё, что захочу, – радостно подытожил он и, отступив, пошел на кухню.
Его слова ошеломили.
– Нет, не можешь, – заявила я, посмотрев ему в спину. – Это я тебя приютила, и мы будем жить по моим правилам.
Паркер медленно повернулся и, не скрывая своей озлобленности, посмотрел на меня.
– Да что ты? А если я не хочу? – поинтересовался он, прищурившись. – Что, если у меня есть свои желания?
– Да кого волнуют твои пожелания? – фыркнув, скривилась я и махнула на него рукой.
– Меня. Я не собираюсь следовать твоим дурацким прихотям, теперь всё будет по обоюдному согласию.
– Ага, как же! – бросила я и попятилась к своей комнате. Если честно, я его боялась. Глядя на Паркера, казалось, что он может заткнуть меня одним лишь взглядом. В какой-то момент я почувствовала себя мелкой собачкой, гавкающей и набрасывающейся на огромного льва, которому всё нипочём. Но даже не это напрягало, а то, что я снова наступила на грабли, загнав себя в ловушку.
