– Это очень, очень любезно с твоей стороны, – прошептал он. Осторожно снял высокий цилиндр и положил рубин в него. Тюхе впервые увидела, как Волшебник улыбается. И все-таки он оставался грустным.

– Я не хотела уходить, пока не отдам его тебе, – сказала она.

– Ты очень встревожила Мозг. Он будет волноваться.

– Он это заслужил. Но я обещала, что пойду с ним.

Волшебник еще раз полюбовался рубином и надел цилиндр.

– Обычно я не вмешиваюсь в дела людей, но тебе я должен желание.

Тюхе глубоко вздохнула.

– Я больше не хочу жить с грагами, ото и Мозгом. Я хочу в Правильное место к маме и папе.

Волшебник грустно посмотрел на нее:

– Извини, Тюхе, но этого я сделать не могу. Моя магия недостаточно сильна.

– Но они обещали…

– Тюхе, я знаю, что ты ничего не помнишь. Лунный народ помнит все за тебя. Космические акулы нашли твоих родителей, довольно давно. Они мертвы. Прости…

Тюхе закрыла глаза. Картина в окне, куполообразный кратер. Две яркие линии, извивающиеся над горизонтом, как акулы. Затем вспышка…

– С тех пор ты живешь с Мозгом. Ты ничего не помнишь, потому что он дает тебе специальное лекарство. Оно помогает тебе не грустить слишком сильно и выполнять завет родителей. Но мы помним. И мы всегда говорим тебе правду.

И вдруг они все оказались там, все Лунные люди вылезли из своих домов: Чанъэ со своими детьми, Нефритовый заяц и Дровосек. Все серьезно смотрели на нее и кивали. Тюхе не смогла смотреть на них в ответ. Она закрыла шлем руками, повернулась, вылезла в Тайную дверь и побежала прочь от Другой Луны. Она бежала не заячьим бегом, а неуклюже и рвано, рыдая на ходу, пока не наткнулась на валун и не покатилась вниз. Долго лежала, свернувшись калачиком, на холодном реголите.

Когда она открыла глаза, вокруг были муравьи.

Муравьи стояли полукругом, вытянувшись в шипастые пирамиды, и слегка раскачивались, как будто искали что-то. Потом они заговорили. Сначала это был просто шум, шипение в шлеме, но через секунду оно превратилось в голос.

– …Привет, – голос был женский и нежный, как у Чанъэ, но ниже и как будто старше, – я Алиса. Ты ударилась?

Тюхе застыла. Она никогда не разговаривала ни с кем, кроме Мозга и Лунных людей. Язык не подчинялся.

– Просто скажи, все ли у тебя в порядке. Никто не причинит тебе вреда. У тебя что-нибудь болит?

– Нет, – выдохнула Тюхе.

– Не бойся. Мы отвезем тебя домой.

На экране шлема вспыхнуло видео: она увидела космический корабль, состоящий из скопления ног и сверкающего золотого шара. Потом появился кружочек, указывающий на пятнышко света в небе.

– Видишь? Мы уже летим.

– Я не хочу в Великую неправильность, – выдохнула она. – Не хочу, чтобы вы меня разрезали.

Пауза.

– Зачем нам тебя резать? Не бойся.

– Потому что люди Неправильности не любят таких, как я.

Еще одна пауза.

– Милая, я не знаю, что тебе говорили, но кое-что изменилось. Твои родители бежали с Земли больше века назад. Мы уже не надеялись тебя найти, но продолжали искать. Я очень рада, что мы тебя нашли. Ты очень долго была на Луне одна.

Тюхе медленно поднялась. Она никогда не была одна. Голова у нее кружилась. «Они сделают все, чтобы заполучить тебя».

Она отступила на несколько шагов.

– Если я пойду с тобой, – тихо спросила она, – я увижу Карима и Софию?

Снова пауза, на этот раз более продолжительная.

– Конечно, – наконец сказала женщина-муравей Алиса, – они ждут тебя прямо здесь.

Ложь.

Тюхе начала отступать. Муравьи смыкали кольцо вокруг нее.

«Я быстрее, – думала она. – Им меня не поймать».

– Куда ты?

Тюхе выключила радио, одним прыжком выскочила из круга муравьев и побежала.

Она никогда в жизни так не бегала, даже наперегонки с Нефритовым зайцем через кратер Шеклтон. Когда легкие и ноги стали гореть, ей пришлось остановиться. Она бежала куда глаза глядят и оказалась выше по склону, близко к холодным пальцам.

«Я не хочу возвращаться на базу. Мозг тоже не говорит правды. – В глазах плясали черные точки. – Им меня не поймать».

Она оглянулась на кратер, где была Тайная дверь. Муравьи двигались. Они снова собрались в металлический лист. Потом он начал сворачиваться и превратился в огромную трубку. Она удлинялась, изгибалась и вдруг заскользила вперед металлической змеей, гораздо быстрее, чем бегала Тюхе. Муравьиные пирамиды сверкали у нее в пасти, как зубы. Она приближалась все быстрее и быстрее, обтекая валуны и кратеры, как будто ничего не весила, а за ней столбом вилась пыль. Тюхе огляделась в поисках укрытия, но она оказалась на открытой местности, только провал шахты темнел на западе.

И тут она вспомнила один урок Нефритового зайца. «Если кто-то хочет тебя съесть, обязательно есть кто-нибудь побольше, кто хочет съесть уже его». Муравьиная змея уже была всего в сотне метров, волнами перекатывалась по реголиту, похожая на блестящий металлический хлыст.

Она показала змее язык, случайно дотянувшись им до сладкой внутренней стенки шлема. И помчалась к краю черного кратера.

Сделав несколько прыжков, она оказалась над кратером. Ей показалось, что она ныряет в ледяную воду. Скафандр застонал, она почувствовала, как застывают его сочленения. Но она шла вниз, почти ослепнув от контраста между кромешной тьмой и ярким солнцем наверху. Она чувствовала вибрацию в подошвах, на шлем сыпались мелкие камешки, и она знала, что муравьиная змея уже прямо над ней.

Фары песчаного червя почти ослепили ее. Сейчас. Она подскочила как можно выше, чувствуя себя невесомой, потянулась к служебной лестнице, которая, как она знала, находилась наверху огромной машины. Схватилась за нее, больно ударилась о жесткий бок червя, почувствовала, как он трясется под ней. А потом червь заскрежетал и задрожал, вгрызшись в муравьиную змею и перевалившись через нее.

Осколки раскаленного металла полетели в воздух, один упал на руку Тюхе. Скафандр вскипел, отбрасывая его. Песчаный червь выполнил аварийную остановку, и Тюхе чуть с него не свалилась. Он начал выпускать маленькие ремонтные граги, и Тюхе стало стыдно. Она долго сидела неподвижно, пока ее дыхание не выровнялось, а жалобы скафандра на холод не стали слишком громкими.

Тогда она спрыгнула на землю и начала подъем обратно к Тайной двери. Там еще оставалось несколько муравьев, но Тюхе не обращала на них внимания. Они бесцельно катались в разные стороны, и их не хватало, чтобы построить передатчик. Она посмотрела наверх. Корабль из Великой неправильности пока оставался далекой звездой. У нее было время.

С трудом, чувствуя боль в покрытом синяками теле, она пролезла в Тайную дверь последний раз.

Лунные люди все еще ждали ее. Тюхе посмотрела каждому прямо в глаза. Уперла руки в бедра.

– У меня есть желание, – объявила она, – я собираюсь уйти. Я собираюсь заставить Мозг меня послушаться. Я собираюсь построить Правильное место сама, для себя. Я больше не хочу ничего забывать. Поэтому я хочу, чтобы вы все пошли со мной. – Она посмотрела на Волшебника: – Ты можешь это сделать?

Улыбаясь, человек в цилиндре кивнул, раскинул руки в белых перчатках и взмахнул плащом с ярко-красной – рубиновой – подкладкой.

Тюхе моргнула. Другая Луна исчезла. Она огляделась. Она стояла по другую сторону от Старика и Тролля, которые стали обычными камнями. А все Лунные люди жили теперь внутри нее. «Наверное, теперь я стану тяжелее, раз во мне столько людей», – подумала она. Но на самом деле она чувствовала себя пустой и легкой.

Сначала неуверенно, потом все спокойнее она принялась подниматься на гору Малаперт к базе. Она шла не заячьей походкой, не пантеровой, не шелковым шагом Лунной девы. Это была ее собственная, Тюхе, походка. Впервые в жизни.

Лунный скафандр вернулся к Хейзел в тот вечер, когда Пита похоронили в море.

Похороны весь вечер крутили по телевизору. Предполагалось, что она будет зашивать старую одежду для церковной благотворительной ярмарки в Коко-Виллидж, но вместо этого она сидела перед экраном, налив себе на два пальца бурбона из подаренной на свадьбу бутылки – той самой, которую Тайрон никак не хотел открывать.