– Уходи, – сказала она.

«Тюхе, это важно, – настаивал Мозг. – Ты помнишь, что обещала?»

Она покачала головой. В глазах стояли горячие слезы. «Я не буду плакать, я же не Чанъэ», – думала она.

«А теперь?»

Морда медведя исчезла, сменившись мужчиной и женщиной. Мужчина был лыс, его темная кожа блестела, а бледное лицо черноволосой женщины походило на птичье.

«Мама еще красивее Чанъэ», – подумала Тюхе.

– Привет, Тюхе, – сказали они хором и засмеялись.

– Мы Карим и София, – продолжила женщина, – твои мамочка и папочка. Мы надеемся, что ты в порядке. – Она коснулась экрана быстро и легко, как будто слегка подпрыгнула на реголите.

– Но если Мозг показывает тебе этот ролик, – сказал отец Тюхе, – это значит, что случилось что-то плохое и нужно делать то, что говорит Мозг.

– Не сердись на Мозг, – попросила мама. – Он не такой, как мы, он просто планирует и думает. Выполняет то, что ему сказали. А мы сказали ему обеспечить твою безопасность.

– Понимаешь, в Великой неправильности люди вроде нас не могут быть в безопасности, – продолжил папа. – Людей вроде нас с мамой и тебя боялись. Они назвали нас Серыми в честь человека, который нас придумал, и они нам завидовали, потому что мы жили дольше, чем они, и у нас было больше времени, чтобы понять, как все устроено. Людям становится проще, когда они придумывают глупые имена. Мы что, серые?

Тюхе покачала головой. Вот Волшебник был серым – но это потому, что он вечно искал рубины в темноте и никогда не видел солнца.

– Мы пришли сюда, чтобы построить Правильное место, только для нас двоих. – Папа сжал плечи мамы, как Мишка сжимал плечи Тюхе. – Здесь родилась ты. Ты не представляешь, как мы были счастливы.

Мама стала серьезной.

– Но мы знали, что люди из Неправильности могут прийти за нами. И нам пришлось спрятать тебя, чтобы ты была в безопасности, чтобы они не смогли тебя разрезать и посмотреть, как ты устроена. Они сделают все, чтобы заполучить тебя.

Страх сжал желудок Тюхе в маленький холодный комок. Как это – разрезать?

– Это было очень тяжелое решение, милая Тюхе, потому что мы любим тебя. Очень сложно не иметь возможности к тебе прикоснуться. Но мы хотим, чтобы ты выросла большой и сильной, и тогда мы найдем тебя, и мы все вместе будем жить в Правильном месте. Но ты должна принимать лекарство. Ты обещаешь? И еще обещай делать то, что говорит Мозг.

– Обещаю, – буркнула Тюхе.

– До свидания, Тюхе, – сказали родители. – Скоро увидимся.

И они исчезли, и лицо Мишки снова стало пустым и светло-бурым.

«Нам нужно уходить в ближайшее время, – снова сказал Мозг, и Тюхе показалось, что его голос стал мягче. – Пожалуйста, будь готова. Тебе нужно принять лекарство».

Тюхе вздохнула и кивнула. Это было несправедливо. Но она обещала.

Мозг отправил Тюхе – точнее, вывел на одно из окон комнаты – список вещей, которые можно взять с собой. Список был короткий. Она посмотрела на фигурки из фаббера, на камень, похожий на мальчика, и на плавающие повсюду электронные листы с любимыми сказками. Она не могла взять даже Мишку. Ей вдруг стало так же одиноко, как на вершине горы, откуда она смотрела на Великую неправильность.

И тут она заметила рубин, лежащий на кровати. «Если я уйду и заберу его с собой, Волшебник меня никогда не найдет». Она подумала о Волшебнике и его пантере, которые вечно скитались от кратера к кратеру. Это было нечестно.

«Даже если я сдержу обещание, мне придется отдать рубин. И попрощаться».

Тюхе села на кровать и глубоко задумалась.

Мозг вездесущ, но он не мог видеть всего. Его сделали на основе скана человеческого мозга, мозга какого-то бедняги, который давным-давно умер. В ее комнате нет камер. Он занят эвакуацией: ему нужно программировать и перепрограммировать граги. Она повертела сенсорный браслет на запястье, который контролировал ее жизненные показатели и местонахождение. А вот это было сложно, но с этим все равно нужно что-то сделать. Времени оставалось мало: Мозг готовил для нее лекарство.

В отчаянии она обняла Мишку. Он был теплый, а сильно его сжав, она ощутила биение пульса.

Тюхе села. Она вспомнила рассказы и уловки Нефритового зайца, вспомнила смоляное чучелко, которое он сделал, чтобы обмануть врага. Выдвинула из Мишкиной головы программируемый экран, объединила со своим сенсором. Нашла старые логи данных, добавила к ним немного шума. Скормила все это медведю, следя, как его пульс, дыхание и другие искусственные признаки жизни становятся такими же, как ее собственные.

Затем она глубоко вздохнула, как можно быстрее стянула браслет и надела его на Мишку.

«Тюхе? Что-то не так?» – спросил Мозг.

Сердце Тюхе подпрыгнуло. Мысли заметались.

– Все хорошо. Наверное… просто немножко сенсор задела. Я собираю вещи.

Она старалась говорить как хорошая девочка, которая всегда держит обещания.

«Лекарство скоро будет готово», – сказал Мозг и исчез.

С колотящимся сердцем Тюхе начала натягивать скафандр.

Иногда она играла в лавовой трубке в одну игру: выясняла, как далеко можно залезать, пока ее не заметят граги. Играла она и сейчас. Держалась пониже, избегая камер, пряталась за каменными выступами, ящиками и криогенными резервуарами, пока не оказалась в той части трубки, где жили только ото.

Мозг обычно не контролировал их напрямую, а еще у них не было глаз. Тем не менее сердце у нее колотилось, как будто в грудь били метеориты. Она проползла через полугерметичную мембрану. В этом рукаве ото слишком глубоко закопались в поисках кальция, и крыша обрушилась. В тускло-зеленом свечении, исходившем от ее скафандра, она осторожно поднималась по трубке. Вот. Она забралась на груду щебня. Ото один раз сказали ей, что там есть дыра. Она надеялась, что дыра окажется достаточно большой.

Внезапно камень под ногой откатился в сторону, она больно ударилась коленом. Скафандр зашипел при внезапном ударе. Не обращая внимания на боль, она провела пальцами по камням, отслеживая очень слабое дуновение воздуха – без скафандра она бы и вовсе его не почувствовала. Потом под пальцами оказалась реголитовая пыль вместо скалы. Она была плотно спрессована, и ей пришлось долго тыкать ее алюминиевым прутиком, пока она не подалась. Пыль и щебень посыпались ливнем, на мгновение она испугалась, что куча под ногами развалится. И тут она увидела бархатно-черное небо.

Она расширила отверстие, сжалась как можно сильнее и поползла наружу.

Тюхе оказалась на склоне холма. Внезапно открывшееся серо-коричневое огромное пространство вызвало примерно такое же ощущение, как избыток сахара. Ноги и руки затряслись, и ей пришлось присесть на реголит. Потом она встряхнулась: у нее была назначена встреча. Она проверила рубин, встала и побежала вниз заячьими скачками.

Тайная дверь ничуть не изменилась. Тюхе нервно покосилась на край кратера, но муравьев не было видно. Она закусила губу и долго смотрела на Старика и Тролля.

«Что случилось?» – спросил Старик.

– Мне нужно уходить.

«Не волнуйся. Мы никуда не денемся до твоего возвращения».

– Возможно, я никогда не вернусь. – Тюхе немного задыхалась.

«Никогда – это очень долго, – возразил Старик. – Даже я не видел никакого никогда. Мы будем здесь. Береги себя, Тюхе».

Тюхе пробралась на Другую Луну и нашла там Волшебника.

Он был очень высок и худ, даже выше Старика, и отбрасывал длинную, похожую на палец, тень. Лицо казалось очень грустным, борода растрепалась. Рядом лежала его летающая пантера, черная, с глазами как крошечные рубины.

– Привет, Тюхе, – сказал Волшебник голосом, похожим на грохот песчаного червя.

Тюхе сглотнула и вынула рубин.

– Я сделала его для тебя.

А если ему не понравится?

Но Волшебник медленно протянул обе руки в белых перчатках, взял рубин – глаза у Волшебника горели – и долго смотрел на него с благоговением.