Пролог

Цветы на залитом солнцем холме изо всех сил тянулись к его ласковому, живительному свету, стремясь вобрать в себя его тепло.

Со стороны, глядя на обилие и разнообразие этих цветов (красные лепестки, синие, желтые) могло бы показаться, что радуга – чудесное явление, которое можно порой увидеть на небе после дождя, внезапно появилась на земле. Эта земная радуга была осязаемой, мягкой на ощупь и привлекала к себе рои насекомых.

Вились над цветами жужжащие пчелы, спеша собрать с них нектар и отнести в свой улей. Нет-нет, да и мелькали крылья бабочки, которая недавно пришла в этот мир, сбросив надоедливый кокон. Порхая от цветка к цветку, красивая летунья словно спешила прожить день, что и был для нее целой жизнью.

Словно суетливая служанка за гордой королевой, летела за ней жужжащая стрекоза, с огромной скоростью шевеля своими бесцветными крыльями. Она прятала за быстротой движений их блеклость, недостойную быть явленной миру вместе с яркими крыльями ее веселой госпожи.

Прячась среди цветочных стеблей, суетливо передвигались по ими же ''протоптанным'' тропам труженики-муравьи. Их то и дело окликали на своем языке ленивые крупные жуки, не смея, однако, преградить путь.

Пройдя по холму, солнечные лучи направлялись дальше. Добравшись до леса, они на миг освещали высокие деревья, тонули в густой листве, а затем, направившись еще ниже, окрашивали ярким золотом текущий у лесной кромки ручей, распространяя его сияние далеко окрест.

Тессаригские холмы бывают разными.

Зимой – белые от снега, они суровы и беспощадны, осенью – покрытые растущей на деревьях и опавшей желтой листвой, мрачны и суровы.

А еще, они таят в себе опасность. Неосторожный путник или даже опытный охотник рискует столкнуться в чаще с троллем, гигантским пауком или стаей каменных крыс, а то и простых волков, а может и с медведем. Да и другие – разумные обитатели Тессарига не всегда рады соседству людей.

Нет-нет, да и мелькнет из-за деревьев сидская1 стрела, стоит лишь неосторожному глупцу случайно пересечь черту, отделяющую владения древнего народа от других земель. А то и ящеры – сарги2, пройдя длинный путь от своих болот, решат поохотиться на людей или забрать их с собой и принести в жертву. Холмы опасны всегда. Но именно весной они, воистину, прекрасны.

Сидя на камне близ растущих неподалеку высоких кипарисов, Луция с задумчивой улыбкой смотрела на купавшийся в солнечных лучах ручей. Царивший на душе покой, как всегда в этом месте, отгонял прочь беспокойные мысли. По-настоящему она ощущала его только здесь. Здесь никто не указывает ей что делать, как вести себя, что думать. Никто не будет глазеть, следить за каждым шагом.

Здесь она не дочь старейшины – магистрата, являющая собой образец достойного поведения и пример для подражания для девушек ее возраста, от которого зависит честь семьи. Здесь, в холмах, она, пусть и ненадолго, может просто побыть собой. Наверное, сегодня она вернется поздно и, скорее всего, ее в очередной раз накажут. Мягкостью родители – Маркус – глава общины и его супруга Марисса, никогда не отличались. Наплевать! Каждый приход сюда стоит наказания, сколь угодно сурового.

Сбегать из дома в лес она начала с одиннадцати лет. Ее находили, ловили, наказывали.

Сначала лишали завтрака и запирали в чулане. Когда она стала старше, мать била ее палкой, а потом со слезами на глазах пыталась внушить неугомонной девчонке, как опасно гулять одной в лесу. Отец хмурился, ругался, а потом, с животрепещущими подробностями, рассказывал очередную историю о пропавших в холмах людях, об убитых лесной нечистью охотниках.

Затем следовали байки о похищенных сидами молодых девушках (которым, к сожалению, для авторов баек, противоречил общеизвестный факт – человеческими женщинами сиды никогда не интересовались), о саргских пленниках…

Ничего из этого не помогало. Она понимала, что за нее волнуются, понимала, также, что большинство рассказов отца не выдумка и даже изредка видела накрытые саванами тела, доводилось ей бывать и на похоронах некоторых соседей.

Но для нее лес никогда не был по-настоящему опасным местом. Она с легкостью находила путь сквозь чащу, с не меньшей легкостью ориентируясь в холмах.

Больше того – зачастую она заранее чувствовала опасность и успевала спрятаться за каким-нибудь деревом за минуту до того, как на облюбованном ею месте появлялся дикий зверь, гигантский паук или тролль. Об этой своей способности она никому не рассказывала, особенно родителям.

Считалось, что тессары не владеют магией. А точнее, в сравнении с нечеловеческими расами, или своими сородичами из-за моря – тилланцами, владеют ею настолько слабо, что это даже не стоит упоминания.

По древней легенде, которую уже едва помнили даже старики, тессары произошли от сидов. Якобы, когда-то давно к берегам Тессарига, где никогда не слышали ни о каких людях, во время жестокого шторма прибило тилланский корабль.

Вся его команда погибла, как и почти все пассажиры, не считая молодой женщины, свалившейся в море прямо перед тем, как корабль разбился о скалы. Там она бы и утонула, если бы ее не спас случайно прогуливающийся по побережью сид.

Он выходил женщину и вылечил ее раны. Говорят, что они полюбили друг друга и какое-то время жили вместе. Спустя несколько лет сид ушел обратно в свои леса или погиб, а женщина стала родоначальницей нового рода.

И так как сама она не владела магией, родившимся у нее детям, всего лишь, передалась малая часть способностей отца – сида.

Повзрослев, дети женщины основали первую общину людей, называвших себя тессарами, в честь земли, ставшей их домом.

Община со временем росла, как и ее население. Разумеется, с течением времени люди, которым стало тесно в ее границах, отделились и создали новую общину, а их потомки – уже другую.

Однако, следующего, по логике истории, объединения общин хотя бы в бледное подобие государства так и не произошло. Не произошло по той простой причине, что тессары год за годом с трудом выживали во враждебном окружении, посему, ни о каком развитии не могло быть и речи.

Каждая тессарская община напоминала небольшую крепость, укрепленную в меру умений своих защитников. По существу, она представляла собой несколько десятков домов, окруженных высоким частоколом. Во главе общины стоял избранный жителями магистрат, управлявший ею при поддержке совета старейшин. Он же, при нападении на общину, руководил ее защитниками.

Нападений (особенно в последние годы) было немало. Сиды, которых тессары долгое время почитали как своих предков, ничуть не оценили подобного отношения. Более того, они глубоко презирали своих человеческих ''потомков'', и при любом удобном случае убивали, проявляя при этом не больше снисхождения, чем к дикому зверью.

Гордые тессары, до которых их ''предки'' поспешили донести эту истину, едва ли не со времени основания первой общины, очень скоро начали отвечать тем взаимностью.

Из почитаемых существ сиды превратились во врагов, ничуть не уступающих жестокостью нападающим на людей в лесах тварям.

Вторые по силе хозяева Тессарига – гномы, относились к людям нейтрально, считая тех довольно нелепыми созданиями, которых, в общем и целом, можно как-то терпеть и даже, время от времени, иметь с ними дело.

Порой в общинах появлялись торговцы – гномы, обменивающие снедь на простые приспособления, вроде замков для дверей и ворот. Ни о какой покупке оружия небогатые общинники не смели и мечтать. Изредка какой-нибудь ушлый гном, в знак доброй воли, мог уступить свой старый кинжал главе общины, разумеется, за приличные деньги.

Более того, гномья добрая воля резко заканчивалась у ворот гномьих же крепостей. Приснопамятный путник, доведись ему забрести не на территорию сидов, а, скажем, в горы и забраться при этом слишком глубоко, запросто мог, вместо сидской стрелы, получить удар гномьим топором.