Как раз один из «в целом, ничего» и сидел сейчас напротив него в углу полупустого кожевенного склада и ковырялся в своих отмычках, инструментах, «кошках», верёвках и крюках.
— Эй, остроухий, — позвал его Волчиха, — а почему бы нам просто-напросто всё там не спалить? Легко и надёжно.
— У него дом каменный, — ответил Луи, — и нам нужно политическое заявление.
— Чего? — переспросил ведьмак.
— Политическое. Заявление. Ну, знаешь, когда ты недоволен какими-нибудь действиями властей предержащих и хочешь заявить о своём недовольстве. Наглядно.
— Да знаю я, — отмахнулся ведьмак. — Кто сказал, я спрашиваю?
— Так госпожа Аэлирэнн же. «Руки прочь от Дол Блатанна», вот так.
— А ты, стало быть, очень внимательно слушал, — не смог удержаться от шпильки ведьмак.
— Конечно. Я выполню любой её приказ, — совершенно невозмутимо ответил эльф. — Что и тебе советую.
Всех женщин, которых Эгберт когда-либо встречал, он привык делить на тех, с кем можно приятно провести время — нет, ничего предосудительного, разве что за кружкой пива или партией в каэдвенские нарды — и тех, с кем приходилось думать о последствиях. И хотя госпожа Аэлирэнн, несомненно, принадлежала ко вторым, почти все в их ганзе слушали каждое её слово, как офирские кобры, пляшущие на базаре под дудочку заклинателя. Удивительно, как в ком-то настолько маленьком и с виду хлипком может быть столько силы. Хотя ни сам Волчиха, ни Гезрас ведь тоже не отличались ни мощным телосложением, ни способностью голыми руками ломать кому-нибудь кости — и тем не менее, были живы и неплохо себя чувствовали, что уже можно было считать достижением.
Иногда ведьмак думал, не закончится ли вся история с этой эльфкой дурно, для Гезраса — прежде всего. Впрочем, всегда обрывал он себя, ворон ворону глаз не выклюет, а у Геза, как-никак, добрая половина эльфской крови.
— А скажи, остроухий, — продолжил дёргать своего товарища ведьмак, — почему революция — это она?
— Que? — теперь настала очередь эльфа удивляться.
— Ну, революция — она. Стало быть, женщина, — продолжил рассуждать Волчиха. — Как так выходит, не знаешь? Есть вот ещё мятеж. Но «мятеж» — это так, ерунда. Будто банда какая-то устроила. И мятеж — это он. А «революция» даже звучит красивее.
— Поправь меня, vatt’ghern, я всё-таки не в совершенстве знаю всеобщий язык. Но если мои знания меня всё же не подводят, «революция» есть понятие неодушевлённое. К тому же, ты забыл упомянуть слово «восстание».
— Зануда ты, остроухий, — пробурчал ведьмак. — Всю кон-цеп-цию мне обломал. И всё равно, я вот как считаю. Если мы, мужики, что-нибудь затеем, то оно, может, и не выгорит. А уж если всё так плохо, что за дело взялась женщина — всё тут. Пан или пропал.
— Я даже не знаю, — задумчиво ответил эльф. — Нравятся мне твои рассуждения или нет. Но госпоже Аэлирэнн тебе, пожалуй, лучше о своих концепциях не рассказывать. А ещё, — он выглянул в наполовину закрашенное окно склада, — уже достаточно темно. Пойдём, vatt’ghern, устроим небольшой несчастный случай.
***
Оказалось, что Аэлирэнн дала Луи ключ от ворот, ведущих на задний двор милсдаря Беккера. Где взяла — не сказала, зато теперь им не пришлось лишний раз возиться ни с отмычками, ни с ведьмачьими бомбами или знаком Аард, что намного громче и неприятнее. Оставалось только забраться в дом невезучего бургомистра через открытое окно, обезвредить магические защиты, если они там всё-таки нашлись бы, и прикончить самого Беккера.
Волчиха покрутил медальон, пытаясь найти хоть какие-нибудь остаточные следы магии. Луи примеривался к окну своей верёвкой с крюком.
— Я вот что думаю, — неожиданно сказал эльф. — Согласовательный класс, к которому относится слово, не так уж и сильно определяет наше к нему отношение. Однако разум склонен искать в мире корреляции и видеть связи. Оттого ты и попытался объяснить непривычное тебе понятие с помощью привычных.
— Да твою ж мать! — выругался ведьмак. — Скажи, что это на Старшей речи, прошу тебя. Потому что я ни слова не понял.
Луи только наполовину-довольно, наполовину-загадочно улыбнулся.
— Что нам делать с нашим политическим заявлением, как думаешь? — спросил. — Что лучше? Отрубленная голова?
— Кишки наружу, — не задумываясь ответил Волчиха, — и кошелёк в зубах.
— Неплохо, — кивнул эльф. — Всегда хотел посмотреть, что внутри у dhoine.
— Ты хоть понимаешь, насколько это непристойно звучит? — усмехнулся ведьмак.
— Разумеется, — ответил эльф, закидывая свою «кошку» и принимаясь лезть на стену.
А всё-таки, не таким уж и занудой он оказался.
========== Rosa arvensis (ОМП, Аэлирэнн / Гезрас из Лейды, гет, PG-13) ==========
Комментарий к Rosa arvensis (ОМП, Аэлирэнн / Гезрас из Лейды, гет, PG-13)
ОТП челлендж, день 2 — pet names
Rosa arvensis — полевой шиповник, кустарник с мелкими белыми цветками
Pax (лат.) — мир
Sor’ca (ст. речь) — сестра, elder (ст. речь) — брат
— Я нашёл, вероятно, подходящее место. — Доран разложил подробную карту Аэдирна, от Синих гор на Востоке до Махакама на Западе, на здоровенном плоском валуне, служившем им импровизированным столом.
Аэлирэнн сидела чуть поодаль, прямо на земле, и с чересчур пристальным вниманием разглядывала траву под своими ногами. Ведьмак, который теперь всё время таскался за ней по пятам, подпирал спиной ствол раскидистого клёна и вертел в руках серебряный наконечник для стрелы. Старшую речь он понимал, но не без усилий, и теперь, Доран мог бы поклясться, несмотря на весь свой скучающий вид, старался уловить каждое слово.
— К Северо-Западу отсюда есть пещеры, — продолжил Доран. — Полдня пути, самое большее. Они рукотворные, скорей всего ещё с краснолюдских времён. Для наших целей пока подойдёт.
Им уже давно нужно было хоть какое-нибудь постоянное место. Где-то, где можно прятать боеприпасы и оружие, где-то, где их могли бы искать желающие к ним присоединиться. Посреди леса очень хорошо прятаться, но планировать свои действия — слишком сложно.
— Прекрасно, — ответила Аэлирэнн, отвлекаясь наконец от созерцания травы. — Но тебя что-то смущает.
Доран кивнул.
— Если я правильно понимаю, пещеры эти давно заброшены. Неизвестно, что мы можем там найти.
— Чудовища? — спросила Аэлирэнн.
— В том числе, — ответил он. — Было бы хорошо, если б кто-нибудь смог сначала разведать те места.
Аэлирэнн поднялась со своего места, подошла к нему, взглянула на карту.
— Вот здесь? — она ткнула пальцем в карандашную отметку.
— Примерно. Ручаться не могу, но с точностью до пары миль — да.
— Уже неплохо. Скажи, котик, — обратилась она на всеобщем к молчавшему всё это время ведьмаку, — ты не мог бы нам что-нибудь такое организовать?
Доран поморщился. Прозвище, которое Аэлирэнн дала ведьмаку и которым всё время теперь звала его вместо имени, вызывало у него беспокойство. Как, впрочем, и сам ведьмак.
Доран мог бы назвать с десяток иррациональных причин, по которым Гезрас ему не нравился. Едва заметные нервные тики и вечная потребность хоть чем-нибудь занять руки. Жёлтые глаза с вертикальными зрачками, по которым было слишком трудно понять, куда тот смотрит. Шрам, пересекающий губы и оттого уродливо искажающий мимику — на всё это можно было закрыть глаза. Единственная рациональная причина — и единственная действительно важная — была намного серьёзней его, Дорана — да и чьего бы то ни было вообще — личного отношения. Промышляющий убийствами dhoine, который знает про них каждое «где», «зачем» и «когда» — это опасность для всех.
Гезрас убрал многострадальный наконечник куда-то в карман и тоже подошёл ближе. Аэлирэнн так и водила рукой над картой, пытаясь высчитать расстояние, и ведьмак — украдкой, как ему, видать, думалось — пожал её пальцы. Сощурил глаза, разглядывая отмеченное место, и зрачки его превратились в две вертикальные щели.
— Мог бы. Конечно.
— Нужна будет помощь? — спросила Аэлирэнн слегка обеспокоенно. — Может, мне пойти с тобой?
