А ещё, — подумал он, — я проснулся рядом с тобой, и уже это одно делает любой день в тысячу раз лучше.

— Поганец ты, а не ведьмак, — засмеялась Аэлирэнн. — А у меня сейчас башка треснет.

— Помочь? — спросил он.

— Это как же? Предложишь мне выпить какой-нибудь своей ведьмачьей гадости, которая отменяет всю предыдущую гадость?

— Нет, ты чего, — покачал головой Гезрас. — От эликсиров и умереть можно. Если ты не ведьмак, конечно.

— А тогда как?

— Вот смотри, — Гезрас указал на уголок своего глаза. — Здесь у тебя есть мышца, совсем маленькая. Если она напрягается — будет болеть вся голова. Если её размять — должно стать полегче. И здесь, — он положил руку на основание черепа, — то же самое.

Несколько минут Аэлирэнн сосредоточенно пыталась повторить всё то, что он показал.

— Помогает? — спросил Гезрас, когда она закончила.

— Ну, всё ещё болит. Но поменьше, — она подвинулась чуть ближе и поцеловала его в щёку. — Спасибо, котик, уж не думала, что ты и такое умеешь.

— Эй, ваттгерн! — прокричали издалека слегка охрипшим голосом. Мэв теперь добралась и до них. — Ты-то чего спишь, тебе же не так и плохо было? Ты Аэлирэнн не видел?

Гезрас начал было говорить, что ещё пять минут, и они встанут, чтобы присоединиться к остальным и обсудить, какие у них всех дальше планы. Но не успел сказать ни слова — Аэлирэнн приложила палец к его губам и еле слышно прошептала ему на ухо:

— Не видел. Ты вообще не знаешь, где я.

— Не видел! — крикнул в ответ Гезрас, когда её пальцы оторвались наконец от его губ и вместо этого двинулись от скулы к уху. — Со вчера ещё.

— Ну и где она тогда? — не унималась Мэв.

— Понятия не имею. У кого-нибудь ещё спроси.

В ответ раздался только треск веток да пара ругательств на Старшей речи. Охотница, кажется, ни на грош ему не поверила.

Ладонь Аэлирэнн всё гладила его по щеке. Гезрас, немного подумав, взял её за руку. Поцеловал кончики пальцев — как если бы она была какой-нибудь чародейкой — а потом легонько прихватил зубами тонкую кожу на запястье.

— Эй! — притворно возмутилась Аэлирэнн. Потом не выдержала и всё-таки засмеялась, ткнув его другой рукой между рёбер. — Я вообще-то хотела спать дальше.

— Как же так, — усмехнулся Гезрас. Погладил её по спине, пересчитав пальцами выступающие под рубашкой позвонки. — Кажется, ты кому-то очень сильно понадобилась.

— А ты вот вообще не помогаешь ни тому, ни другому, — ответила она, оседлав его бёдра и принимаясь возиться с пряжкой штанов.

— Я не помогаю? — теперь пришёл черёд Гезраса изображать крайнее возмущение. — Это ведь меня Мэв потом с потрохами сожрёт.

— Вот сейчас и проверим, помогаешь или нет, — ответила Аэлирэнн, пихнув его в плечо — хорошо, что в здоровое, отвлекаться на ноющую боль в ране он не собирался — и заставляя лечь на спину. Потом стянула через голову свою рубашку, не потрудившись расстегнуть пуговицы, и положила руку ему на грудь. — Только даже не думай кусаться. Будешь кусаться — я сама тебя покусаю.

Гезрас расслабился, прикрыв глаза, и провёл рукой вверх по её бедру. Поспать, в конце концов, можно будет и как-нибудь в другой раз.

========== Не время собирать камни (Аэлирэнн / Гезрас из Лейды, гет, R) ==========

Комментарий к Не время собирать камни (Аэлирэнн / Гезрас из Лейды, гет, R)

ОТП челлендж (помните такой?), день 28 — Falling in love

Ветер поднял и закружил в воздухе ворох сухих листьев, швырнул пригоршню пыли ей в лицо, завыл где-то в печных трубах домов.

— Вы не знаете, кто я? — спросила Аэлирэнн.

— Три тысячи каэдвенских марок — мёртвой, — ответил один из охотников за головами — видно, он был у этой ганзы за главного — поигрывая шипастой дубинкой. — И пять — живой. Выгодней живой, разумеется, но мёртвой всё-таки надёжнее.

Конечно, это была ловушка. Ни одно предложение, включающее в себя «приходи одна, после полуночи», не могло не быть ловушкой. Но её любопытство — тщательное прикрытое словами «это может быть нам полезно» — всё же взяло верх.

— Неправильный ответ, — нужно было только ещё немного потянуть время.

Аэлирэнн прислушалась — хотя она всё равно не услышала бы шагов. Её ведьмак умел быть по-настоящему скрытным.

— Но, если честно, и вопрос-то был неправильный. Правильный вопрос — как вы, голубчики, отсюда выберетесь.

— Ты-то? — ухмыльнулся второй, оглядев её с ног до головы. Под рубашкой кольчуга, на голове пехотный шлем — похоже, городской стражник решил подзаработать. — И пугать нас вздумала?

— Живой-то пять тысяч, — добавил тот, что с дубинкой. — Сдавайся, эльфка, не дуркуй. Мы люди деловые.

Третий — смуглый, высокий и жилистый, лицо в оспинах, под глазом шрам — молча выхватил меч и повернулся спиной к остальным. Самый, стало быть, умный. Самый опасный.

Деревянный дом в конце проулка застонал от нового порыва ветра. Ведьмак — бесшумно, как всамделишный кот — спрыгнул с крыши за спиной у ганзы охотников.

— Никак, — сама ответила на свой вопрос Аэлирэнн. Меч лёг ей руку, будто, как живой, уже ждал — не мог дождаться крови. — Раньше надо было думать.

***

Удар, финт, пируэт, уйти вправо, блок, снова удар. Неудачливый стражник вопил в стороне, пока шлем плавился у него на голове — котик не упустил шанса применить свой любимый ведьмачий знак.

Удар, финт, подсечь сухожилия — уловка уличной крысы. Грязно, но действенно.

Мерзкий звон металла о металла взорвался в ушах. По левой руке, выворачивая пальцы, выбивая запястье, и выше — в плечо, а потом и вовсе куда-то внутрь — разлилась боль. Смуглый и жилистый охотник за головами оказался чертовски хорошим фехтовальщиком.

Неожиданно тяжёлый кулак ударил её в грудь, сразу выбив весь воздух. Холодная сталь коснулась горла — там, где его раньше не взяла верёвка. Её противник так и не сказал ни слова. Чёрные, будто состоящие из одних зрачков глаза не выражали ровным счётом ничего. Аэлирэнн выдохнула, собираясь с силами. Не тогда ей было умирать — и точно не сегодня.

Дубинка главаря ганзы упала в пыль — вместе с отрубленной ведьмачьим мечом рукой. Гезрас обернулся — и в два удара сердца оказался у жилистого за спиной. Тот обернуться не успел.

Хоть кого-нибудь из ганзы, конечно, не помешало бы на время оставить в живых. Расспросить, кто их нанял. Отправить рассказывать, что случается с теми, кто решит перейти дорогу восстанию aen Seidhe.

Гезрас посмотрел ей в глаза. Аэлирэнн коротко кивнула. Стальной меч вонзился жилистому в основание черепа, и на лицо ей хлынула горячая кровь.

***

В тупике, у стены дома, громоздилась груда ящиков. Аэлирэнн швырнула куда-то в сторону свой меч, тяжело опустилась на них сама. Лицо щипало от начавшей запекаться чужой крови.

— Ты в порядке? — спросил Гезрас.

Аэлирэнн потерла пальцами начинающее опухать запястье.

— Рука болит.

— А потому что надо делать, как я сказал, — она слышала, как ведьмак опять закипает, словно не понимая, злиться ему больше или переживать за неё, — И не лезть в драку, когда не надо.

Аэлирэнн посмотрела на него снизу вверх, заглядывая в лицо. Кожа была бледной, почти белой, исчерченной багровыми венами. Завтра у него от всех принятых эликсиров будет ужасно болеть голова. А она — вряд ли сможет хотя бы пошевелить левой рукой.

Но сегодня — она одним резким движением цапнула его за пряжку ремня, притянула к себе и поцеловала.

— Ты чего? — спросил Гезрас растерянно.

Она засмеялась — ведьмак чуть не потерял равновесие и теперь опирался руками о стену позади неё, балансируя на носках.

— Я хочу тебя.

— Прямо сейчас? Прямо здесь? — продолжил недоумевать ведьмак.

— Нет, через десять лет и в Синих Горах, — не отступала она. — Конечно, здесь и сейчас.

С минуту у него было такое лицо, будто ещё чуть-чуть, и он, покрутив пальцем у виска, скажет ей нет. А потом — он оттолкнулся ладонями от стены, снова становясь на ноги, промурчал едва слышно: