– Уважаемый… – замолкаю на полуслове. – Давид? Это ты? – не скрывая улыбку, спрашиваю практически шепотом.

– Да. Интересно жизнь закрутила, правда? – слегка с прищуром смотрит на меня, оценивающе скользя по мне взглядом.

– Восемь лет не виделись… много воды утекло с наших студенческих лет. Дай тебя обниму.

Подхожу к нему ближе и обнимаю его за талию. Встретится в другом городе, при других обстоятельствах с человеком, с которым связывали не только веселые будни студентов, но и гораздо большее. Только мы были ещё слишком юны, чтобы сохранить те искорки чувств, которые прошивали наш первый опыт создания отношений. И все это проносится перед моим мысленным взором.

– Мне нужно идти, Ева. Мы обязательно ещё встретимся, – слегка отстранившись от меня, направляется на выход, оставляя после себя досадное послевкусие.

На меня, будто ледяной ушат воды выплеснули. Такая отстраненность и холодность, совершенно на него не похоже. Решаю во всем разобраться позже, если уж Давид уверен в следующей встрече.

Как хорошо, что у Татьяны Васильевны двойной кабинет. И мое фиаско с последующими «обнимашками» она не видела. Иначе я сгорела бы со стыда.

– Здравствуйте. Я, Савельева Ева Игоревна. У меня оформлен перевод в ваш институт на должность преподавателя кафедры административного права и процесса, – она окидывает меня снисходительным взглядом с головы до ног, приглашая жестом руки, присаживаться на стул, стоящий напротив ее стола.

– Тратить своё время на формальности не вижу смысла, поэтому сразу приступим к следующим моментам, которые хочется обозначить сразу, – она берет в свои руки папку с бумагами, на которой написано мое имя. – В мой институт я беру только профессионалов, знающих свою дисциплину «от и до». Молодые и амбициозные преподаватели – это прогресс, к которому я стремлюсь. Меня смущает только один весомый нюанс, который заставил усомниться в вашей компетенции.

– У меня есть заключение… – распахиваю папку, чтобы найти нужный документ, выданный медицинской экспертной комиссией, но она меня, буквально, пригвождает к месту ледяной интонацией своего голоса:

– Я видела заключение, которое вам выдали на медицинской комиссии. Но из всей аббревиатуры в диагнозе я поняла только «нервный срыв» и «фазу ремиссии». Я не врач, но я ваш работодатель и мне гораздо важнее знать, что не случится этот самый «срыв» в самый неподходящий момент. На лекции, семинаре, зачете или экзамене. Также есть масса других мероприятий, в том числе повышение квалификации, где моих преподавателей с научными степенями изматывают до глубокой ночи, пока не закончатся все конференции и тесты, – мысленно закатываю глаза. Я так и знала, что тема моей «болезности» выйдет на первый план, затмив все карьерные успехи на преподавательском поприще.

– Надеюсь, мои личные заслуги, как квалифицированного специалиста заставят вас не усомниться во мне. Я не подведу, – создается такое ощущение, что именно этих слов Татьяна Васильевна и ждала.

Утвердительно кивая, она переводит свой пронзительный взгляд обратно на бумаги. Ставит подпись.

– Начнете с этой субботы. Четвёртый курс. Юристы. Их преподаватель в отпуске и вы его замените, – протягивает мне документы. – Екатерина подскажет, куда идти дальше.

– Спасибо за эту возможность, – снисходительно приподняв уголки губ, она откидывается в кресле, пристально смотря в мои глаза.

– Учтите, Ева Игоревна, что своей репутацией я дорожу. Надеюсь, мы сработаемся.

Нервно сглотнув, решаю ничего не отвечать. На негнущихся ногах, покидаю кабинет, чтобы быстрее оказаться вне давящих стен. Мне, кажется, что я и не дышала все это время.

– Екатерина, Татьяна Васильевна… – секретарь, не дослушав, протягивает мне маленький листочек, где написан неизвестный для меня номер.

– Ева Игоревна, вам нужно пройти в отдел кадров. Он на втором этаже. А также я даю вам номер вашего руководителя, который будет помогать освоиться на новом месте.

Согласно кивнув и поблагодарив за помощь, спускаюсь на нужный мне этаж. Девушки помогают мне быстро оформиться, поинтересовавшись с какого дня я приступаю к своим обязанностям. А также просят подняться к моему непосредственному куратору, чтобы познакомиться. Он сам так попросил.

Моя кафедра расположена на четвертом этаже. Здесь только, что завершили ремонт. В воздухе еще витает запах краски. И по иронии судьбы на дверях нет номеров или каких–либо обозначений, кому принадлежит тот иной кабинет.

Прохожу мимо закрытых дверей, как вижу в конце коридора снова Давида. Он разговаривает по телефону. Надеюсь, он мне подскажет, куда следует пройти.

– Подожди… – прикрывая динамик ладонью, он глазами показывает, где мне нужно его «подождать».

Минут через пять он возвращается ко мне и присаживается непозволительно близко.

– Как дела? – первое, что приходит в мою голову. Столько лет не виделись, вполне разумно спросить о банальных вещах.

– Вполне сносно, Ева, – полоснув по мне тяжёлым взглядом, смотрит на тот самый клочок бумаги, на котором написан номер моего руководителя. – Забей мой номер сразу, чтоб случайно не потерять.

– Это ты… за мной будешь «приглядывать»? – ошарашенно смотрю в серые глаза своего некогда лучшего друга. – Я представляла на твоём месте другого, – бормочу себе под нос.

– Что? Не нравлюсь? – слегка наклоняется ко мне, отчего немного перехватывает дыхание. Это второе официальное вторжение в мое личное пространство за эту неделю.

– Все так странно… мы столько лет не виделись, а ты ведёшь себя, будто и не знакомы вовсе, – бросаю короткий взгляд.

– Было бы странным, разыгрывать бурное веселье… после всего, – откинувшись на спинку дивана, продолжает. – Я рад, что ты будешь работать в этом институте. Тут Анне Николаевне скажи «спасибо». На эту должность было много кандидатов, но она «верно и метко» окучивала ректора, а когда узнала о нашем с тобой «знакомстве», то вообще все уши прожужжала всем о тебе.

– Скажу… – все также сипло говорю с ним.

– В субботу жду тебя к девяти. Дам план лекции, представлю коллективу и твоим «первым студентам», – встав, он идёт на выход к лестнице.

– Давид, – окликаю его. – Спасибо.

– За что? – нечитаемым взглядом смотрит на меня.

– Я уверена, что за тобой было последнее слово, чтоб меня взяли на работу, – он хмуро сдвигает брови, но не удостаивает меня ответом.

Первый рабочий день на новом месте, всегда вызывает мандраж. Ещё «перчинки» для бодрого настроения добавляет московское метро с её многочисленными переходами и пересадками. Как жители мегаполиса привыкли к такому адскому графику жизни? Выработанная привычка, не иначе.

Стоя на пороге кабинета Давида, слегка киваю в знак приветствия и прохожу внутрь.

– Доброе утро, Ева Игоревна. На работе я соблюдаю субординацию. Никаких «Давид» или «мы столько лет не виделись», чтобы я не слышал. Оставь это на внерабочее время, – этими жесткими словами, он, словно, даёт мне мысленную оплеуху.

Интересно… когда он меня чуть не снес с места перед кабинетом ректора, какой субординацией он пользовался?!

– Хорошо, «Давид Эдуардович». Я вас поняла, – ставлю сумку на стол, демонстративно доставая оттуда свои старые наброски к лекциям.

– Сейчас я дам вам методичку, согласно, которой нужно провести лекцию. Ничего трудного, – поджав губы, делаю вид, что так и должно быть.

Но чёртов разум шепчет другое. Мы же не чужие. Зря я рассчитывала, что он ко мне будет относится «теплее», чем четыре дня назад.

– Я помню тебя другим… – спохватившись, добавляю: – Извините. Больше не повторится, Давид Эдуардович, – бросив на меня суровый взгляд, кладет мне на стол методичку по «административному праву».

Немного подготовившись к лекции, семеню за широкой спиной своего «ментора». Прыснув со со смеха от такого сравнения, прикрываю рот ладошкой. Хорошо, что он ничего не услышал.

Толкнув дверь аудитории, Давид проходит внутрь. Ребята моментально затихают, сосредоточенно смотря на нас.