— Это всего лишь Хуан, — насмешливо улыбнулся Хозяин при виде запыхавшегося и тоже обеспокоенно оглядывавшегося по сторонам Хуана. — Он нам не помешает. Скажи, что ты желаешь отведать на ужин, и я тут же прикажу принести это, — обратился он к Госпоже.

Та молчала, отвернув от него прекрасное лицо и полу прикрыв глаза. Хозяин поднялся, чтобы плотно закрыть дверь. Хуан решил занять всегдашнее место у камина.

— Ты не можешь морить себя голодом, принцесса, — снова заговорил Хозяин. — Что я скажу твоему отцу в послании, которое он вскоре получит с моим тайным посольством? Что его прекрасная дочь Лютиэн из глупого упрямства не хочет есть?

— Все, о чем я прошу, — проговорила слабым голосом Госпожа, глядя куда-то в темный угол приемной, — это дать мне мой плащ и отпустить. — Она медленно сползла вниз вдоль стены и села, поджав колени, на покрытый ворсистым ковром пол. — Ты не имеешь права держать меня здесь против воли, ни, тем более, сообщать что-либо моему отцу.

— Ты ошибаешься, — обманчиво-мягким голосом отвечал ей Хозяин. — Я действую в твоих интересах и в интересах твоего отца. Уверен, он не хотел бы, чтобы единственная и любимая дочь отправилась в Ангбанд за каким-то ничтожным смертным оборванцем.

— Не смей так называть его! — вдруг закричала Лютиэн, заставив не ожидавшего крика Хуана вздрогнуть. — Ты не стоишь даже ногтя на его мизинце, трусливый, заносчивый, подлый, жестокосердный голда!

— Твои крики и негодование бесполезны, но они доставляют мне удовольствие созерцать тебя в гневе. Я никогда не говорил этого ни одной деве, но тебе скажу — ты прекрасна! Ты слишком прекрасна, чтобы доставаться кому-то кроме меня, принцесса, — Хозяин подошел к Госпоже совсем близко и протянул руку, показывая, что желает помочь ей подняться на ноги.

Она, казалось, не хотела замечать его жеста. Тогда Хозяин нагнулся, бережно обхватил ее плечи, бережно поднял и неспешно подвел к стоявшему у камина креслу, чтобы помочь сесть.

— Уж не хочешь ли ты бросить вызов Гортхауру? — снова тихо заговорил он, усаживаясь прямо перед ней на ковре, стараясь коснуться ее ступней в бархатных башмачках, — Твой атан, должно быть, уже давно мертв, если оказался в его лапах… Не терзайся понапрасну. Ведь ты и сама знаешь, что я — твой истинный супруг. — Он помолчал и, мечтательно улыбнувшись, добавил. — Прекраснейшая прекрасному…

Она не успела ответить — в этот миг окно на неосвещенной террасе со скрипом распахнулось, и чей-то силуэт на миг мелькнул в полутьме, чтобы уже в следующее мгновение показаться на пороге приемной.

========== Часть 4 ==========

— Ну, привет! — произнес с присущей ему коварной ухмылкой Куруфин, и отблески пламени камина заиграли красными тенями на его бледном лице и в устремленных на Хозяина и Госпожу мерцающих глазах.

— Как ты посмел ворваться сюда в такой час! — закричал Хозяин, вскочив на ноги.

Госпожа Лютиэн, побледнев, вжалась в кресло, крепко вцепившись в подлокотники.

— Тебя не спросил, — продолжал ухмыляться Курво. — Надеюсь, не помешал рассыпаться в нежностях и комплиментах?

— Что тебе нужно?!

Хозяин казался взбешенным, а Курво, было заметно, откровенно потешался над происходившим.

— Вот, пришел поговорить с нашей гостьей, — как ни в чем не бывало начал он. — Моя леди, ты не передумала покинуть эти гостеприимные чертоги ради встречи с Гортхауром и смертным? — обратился Курво к Госпоже.

— Отдай мне мой плащ, и я немедля отправлюсь в путь, — ответила она.

— Вот твой плащ! — Куруфин вытащил из-за спины небольшой темный сверток. — Поговорим наедине?

— Она никуда не пойдет! — закричал Хозяин.

— Не тебе решать! — бросил Курво, направившись к двери. — А ты, моя леди, следуй за мной, если хочешь получить это, ахах-ах!

Он призывно помахал свертком в воздухе.

— Я ведь сказал — она не пойдет с тобой! Леди Лютиэн выйдет из этой комнаты только моей женой! — распалялся Хозяин.

— Я никогда не буду твоей женой, подлый гордец!

Казалось, к Госпоже вернулись силы. Она вскочила с кресла и решительно двинулась к выходу из приемной, где ее ждал Курво.

— Он тебя обесчестит!

Обращенные к Лютиэн, эти слова Хозяина прозвучали как предупреждение.

— Наглая ложь! Напротив, я спас тебя. Не появись я вовремя, это бы сделал он! — заливался хохотом Курво, тыча пальцем в Хозяина. — И потом, о каком бесчестье ты толкуешь, если этот дикий лесной цветок уже был сорван безродным смертным?

Хуан прикрыл передними лапами глаза и пожалел, что не может закрыть уши. Но долго с закрытыми глазами побыть не удалось — комнату озарило ярко-золотистым светом. Это загорелись от возмущения и обиды глаза Госпожи Лютиэн.

— Что ты сказал, мерзкий выродок?! — кричала она. — Берен, сын Барахира, — мой жених, его славный род восходит к Беору и он никогда не пятнал своего имени предательством и братоубийством!

— Морготова ведьма! — возопил не на шутку оскорбленный Курво.

— Замолчи, проклятая колдунья! — вторил ему Хозяин.

Лютиэн было уже не удержать — подул страшный ветер, вмиг потухли свечи и камин, с грохотом вылетели стекла террасы, вокруг падали на пол предметы обстановки и книги.

Воспользовавшись замешательством братьев, Хуан прыгнул, вырвав в прыжке из руки Курво темный сверток и швырнув Госпоже.

— Скорее, садись мне на спину! — скомандовал он ей.

Ничего другого, кроме как заговорить на синдарине, в предложенных обстоятельствах не оставалось.

С проворством ящерицы Лютиэн, схватив налету желанный плащ, бросилась на спину Хуана. В следующий миг они стрелой вылетели через разбитое окно террасы, сопровождаемые вихрем из осколков стекол и проклятиями братьев-феанорингов.

«Хозяин меня убъет!» — успел подумать в полете Хуан, верно рассудив, что только что совершенный им поступок будет расценен как вероломное предательство.

Терраса находилась на громадной для любого другого пса высоте, и не будь Хуан валинорским волкодавом, они с Госпожой непременно свернули бы шеи при приземлении. К счастью, в реальности обошлось без повреждений.

Отделавшись парой царапин, Хуан, едва его лапы коснулись земли, тут же бросился бежать.

— Держись крепче! — предупредил он свою наездницу, прежде чем в один прыжок преодолеть крепостные ворота и помчаться по городским улицам в направлении на северо-восток, к Дориату.

***

Госпожа крепко обнимала шею неустанно бежавшего Хуана.

«Ты теперь мой друг…» — шептала она в осанвэ.

Слышать это казалось лестным и здорово бодрило, чего никак не скажешь о мыслях об оставшемся в Нарготронде Хозяине. Они напротив — нагоняли тоску и заставляли Хуана беспокоиться.

От всего сердца надеясь, что с исчезновением Госпожи Хозяин и Курво вновь стали союзниками, забыв о прежних распрях, он без устали нес Лютиэн к лесу Бретиль. Там Хуан планировал отдых и принятие решения о дальнейших действиях.

Скорость, с которой он несся, во много раз превосходила скорость обычного пса. Погони можно было не опасаться. Валинорские волкодавы бегают невообразимо быстро, а потому уже через несколько часов, ближе к полудню, Хуан и Лютиэн достигли спасительного леса.

На его опушке было странно тихо и совсем не холодно, несмотря на самое начало весны. Хуан заметил, что там, где Госпожа прошла или присела, начинали вылезать из-под влажной, еще промерзлой земли нежно-белые подснежники, а воздух становился намного теплее, согревая почву, словно нагретый ярким солнечным светом.

Устроились на залитой солнцем небольшой поляне. Закутавшись в свой волшебный плащ, Госпожа начала беседу:

— Благодарю тебя за спасение, благородный Хуан. Если бы не ты, не знаю, что бы они со мной сделали, — она покачала головой. — Сейчас я немного переведу дух и отправлюсь на север — Берен нуждается в моей помощи. Я слышу, особенно по ночам, его стенания, чувствую его мучения и страх. Это невыносимо! Нужно спешить!

«Вот сумасшедшая! Она же сгинет, не достигнув цели, или, того хуже, попадёт в плен к Ту и его волколакам…» — подумал Хуан и ответил: