– Ниэль, долго еще? – шепотом уточнил Винни, опасливо спихнувший с дороги какой-то горшок. Тот гулко звякнул и откатился в сторону, разбившись на осколки. Ниэль обмер, шикнув на Винни и потребовал, чтобы тот ничего не трогал. А то богиня может обидеться, и тогда им не будет хорошо. Будет только плохо.

Винни не успел ответить, потому что на них выскочили фигуры в черном. Винни не любил драться в одиночку, предпочитая, чтобы рядом были члены стаи. Но ложиться на спину и задирать лапы он не стал. Винни решил защищать свою жизнь. Он дрался, как лев, крушил и ломал все поблизости, заставляя Ниэля плакать кровавыми слезами. Винни хватал врагов, швырял их, потом снова хватал, не понимая, почему они все поднимаются и поднимаются.

Потом враги устали подниматься, а Винни устал их бить. Винни так устал, что даже не стал преследовать врагов, когда те попрятались за деревья. Он подхватил упавшую шляпу с перьями, отряхнул ее и водрузил на голову. Даже если он оборотень, это не значит, что он должен выглядеть, как шавка бродячая. И пошел искать своего старого доброго друга.

Винни опасался, что старый добрый друг сотворит какую-нибудь глупость. В общем-то, правильно делал, что боялся.

Ниэль стоял возле мусорной богини. Та то и дело поправляла длинные пепельные волосы и внимательно записывала все на листочке, подобранном тут же.

– Высокая, сильная, умная, не злопамятная. Чтобы могла дать сдачи и при этом не обижалась на разные глупости. Решительная… угу, умела бы присматривать…

Богиня оторвалась от конспектирования и посмотрела на Ниэля холодными серыми глазами.

– Ниэль, милый, ты ему жену ищешь или надзирательницу?

– Жену, конечно. Но чтобы она не обиделась, когда Винни ее бросит.

– А… весьма продуманно.

Богиня улыбнулась. И прежде чем Винни успел заорать, что ему нужна милая, уютная, послушная и любящая девушка, богиня подняла руки и закрутила смерч. Смерч крутился минуты три, потом из него начала вываливаться женская фигура, вцепившаяся в стол…

Фигура падала и орала.

Винни бросился к девушке, не успев подумать, как он будет ловить ее вместе со столом.

Оттенок 2. Провал на экзамене

Преподаватель трепетал. Он преподавал экономику везде, как в самом экономическом факультете, так и в других, где эту экономику должны были, в теории, знать. Обычно не знали, но тут уже ничего не поделаешь, у всех своя экономика. Но сейчас преподаватель трепетал впервые в своей долгой жизни. Что странно, потому что на экзаменах обычно этим занимаются студенты, даже отличники трясутся так, словно от этого зависит их жизнь. Для некоторых так оно и было, ибо плюс тройка – минус стипендия.

Однако он нервничал и поглядывал на дверь, вытирая испарину на светлой лысине5. И вот оно свершилось: в аудиторию зашли две студентки второго курса. Миниатюрная булочка со светлыми локонами и кукольным лицом, Леночка, пугала его не меньше, чем высокая тощая коротко стриженая брюнетка. Леночка и Зоя пришли сдавать экзамен. Леночка всегда училась на пятерки и при этом намекала профессору, что пора бы им связать судьбы друг с другом. Не только в зачетке, но и кольцами. Профессор напомнил, что он женат. На что Леночка, ослепительно улыбнувшись, сказала, что это легко исправить. Ведь лишнюю жену всегда можно убить. Профессор избавляться так радикально от жены не хотел. Он хотел избавиться от Леночки. Но та, к его несчастью, отвечала на все вопросы так, словно это она была профессором экономики с международным признанием.

Зоя тоже ужасала. Но не тем, что хотела за него замуж. Она любила поговорить. И профессор молился, чтобы однажды небеса сжалились, и сделали ее немой. Мир бы не потерял много. Мир бы стал чище и даже экологичнее6. Студенты поговаривали, что любимое времяпровождение Зои было писать едкие комментарии в интернете. Она всегда развлекалась тем, что открывала любой форум наугад, заходила в чью-нибудь запись и начинала строчить. После десяти минут общения с Зоей, носившей ник "Холера аспидная", у людей пропадал воля к общению и жизни.

Зоя, в свою очередь, тоже трепетала. Она никогда не знала экономику и не понимала, зачем вообще сюда поступила. Возможно потому, что факультет находился в десяти минутах ходьбы от ее дома. Искушение было так велико, что Зоя подала документы сюда.

О чем успела пожалеть, и до сих пор жалела.

Ничего, убеждала себя Зоя, сейчас она возьмет билет, возьмет лист, будет писать. Три вопроса, пять минут позора, и она свободна. Возможно, даже навсегда, если это будет ее третий хвост. Если уж быть честным, то у нее уже был один хвост, и что с ним делать – непонятно, ведь английский она тоже не знала.

Билет оказался трудным. Зоя еле прорвалась сквозь формулировку к смыслу. Уронила голову на стол и начала думать. Она думала о том, как несправедлива эта жизнь, как ей не нравится учиться в этом месте. Что учителя такие взяточники, а этот особенно. Так и смотрит на нее. И хоть бы подсказал, что отвечать. Кто там говорил, что экзамен – это тоже часть обучения?

Если она выйдет, не обучившись новому, то виноват будет профессор, а не она сама. Может, так ему и сказать?

– Сомова, что у вас там? – спросил преподаватель, ожидая худшего.

– У меня билет, ручка и депрессия, – отозвалась Зоя, выпрямившись. Она жалела, что взяла с собой шпоры, они все равно не помогали, этот преподаватель умудрился задать такие вопросы, которых в списках не было. Нельзя же так издеваться над неокрепшими детскими душами?!

– Сейчас я вашу депрессию живо вылечу. Ну-ка, готовы отвечать, или сразу неуд?

Неуд оказался весьма заманчивой перспективой. Если его получить сразу, тогда можно не волноваться по поводу пятиминутного позора. Зоя уже почти поднялась, чтобы отдать все лишнее, кода пол вспучился. Зоя посмотрела дикими глазами на странные выкрутасы пола, и потыкала ногой в один из горбылей. Горбыль лопнул, плеснув черной струей. Зоя заверещала, отодвинувшись вместе со стулом. Как она умудрилась это сделать, не вставая со стула, загадка.

– Сомова, что вы там орете? – спросил профессор, не ожидавший, что студентка поведет себя именно так.

– Там… там…

Зоя потыкала в пол.

Профессор добросовестно посмотрел "там"7, но ничего не увидел. Да и другие студенты, корпевшие над своими заданиями, тоже не видели, что такого там обнаружила Зоя. Гладкий пол, не то, чтобы чистый, но и не совсем грязный.

– Что там? Хотите провалиться сквозь пол? Это не спасет вас от неуда.

– Да, хочу! Попаду в Нарнию, вам всем назло, и стану королевой! – зашипела Зоя, топнув ногой. Взорвался очередной пузырь. И под собственные оглушительные вопли, Зоя полетела куда-то вниз. Ее желание исполнилось как-то слишком быстро. Во всяком случае, первая его часть. Впрочем, вторая тоже близилась к исполнению.

Зоя летела вниз, она обнималась со столом и отчаянно орала, пока не охрипла. Потом лететь стало тяжелее. Зоя заткнулась и начала смотреть, почему так получилось. К столу прицепилась Леночка. Она летела молча и поджимала ноги, обтянутые короткой черной юбкой. Леночка почему-то была уверена, что эта волшебная юбка поможет ей выйти замуж.

За все восемнадцать лет жизни ни разу не помогла8.

Зоя смотрела на Леночку, которая словно приклеилась к парте, Леночка смотрела на Зою, сидевшую за партой, и умудрившуюся не потерять ни стол, ни стул, словно тот приклеился к Зое.

– Это что за Алиса такая, – возмутилась Зоя, не зная, кого винить в том, что она провалилась, как и хотела.

– В Стране чудес? – предположила Леночка, читавшая эту историю. И она точно знала, что Алиса – глупая девочка, ведь когда ей предлагали Шляпника, нужно было смело брать. Хоть с чайником и Мартовским Зайцем. Зоя не знала о такой интерпретации сказки, а то бы ужаснулась, и перестала с Леночкой дружить.